Хроники тысячи миров (сборник) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 40

Мы втроем поднялись на этот фосфоресцирующий искривленный ствол, и я указал рукой вниз.

Там от одного склона до другого раскинулась многоцветная поблескивающая сеть. Каждая ее нить имела толщину каната и блестела от липкой слизи. Сеть захватывала все растущие ниже деревья, образуя сверкающую волшебную крышу над пропастью. Она была очень красива – хотелось вытянуть руку и коснуться ее.

Именно для этой цели и соткали ее пауки сновидений. Они являются ночными хищниками, и яркие цвета их сети, пылающей во мраке, служат приманкой.

– Смотри, – прервала молчание Криста, – паук. – Она показала вниз.

Он сидел в одном из темных уголков сети, наполовину скрытый гоблинцом, растущим из скалы. В блеске сети и призрачном свете мхов его было плохо видно. Он представлял собой крупное восьминогое создание размером с большую дыню. Паук сидел неподвижно – ждал.

Джерри вновь беспокойно огляделся, подняв взгляд на ветви искривленного псевдодуба, частично нависшего над ним.

– Самка где-то рядом?

Я кивнул. Пауки сновидений с планеты Джеймисона не совсем похожи на пауков со Старой Земли. Самка действительно грознее самца, но не съедает его, а образует с ним пожизненный союз. Именно этот крупный вялый самец смазывает паутину липкой слизью и оплетает добычу, привлеченную светом и красками. Тем временем более мелкая самка бродит во мраке по ветвям деревьев с мешочком, полным клейкого яда снов, обеспечивающего жертвам отчетливые видения, экстаз и, наконец, окончательное забвение. Она жалит животных по размерам во много раз больше себя самой и затаскивает их безвольные тела в сеть, чтобы пополнить съестные запасы.

Несмотря на все это, пауки сновидений – мягкие и милосердные охотники. Что с того, что они предпочитают живую дичь, ведь жертва, вероятно, испытывает удовольствие, когда ее пожирают. Популярная джеймисонская пословица гласит, что жертва паука стонет от радости, когда тот ест ее живьем. Как и все подобные сентенции, эта серьезно искажает действительность, но правда здесь в том, что погибающие никогда не пытаются освободиться.

Однако в ту ночь что-то билось в сети под нами.

– Что это такое? – спросил я, щурясь. Переливающаяся всеми цветами радуги сеть вовсе не была пуста – прямо под нами лежало полусъеденное тело железорога, а чуть дальше – большой темный нетопырь, связанный светящимися нитями, но не на них я смотрел. В углу сети, напротив укрытия самца возле деревьев западной стороны расщелины, какое-то существо попало в сеть и отчаянно билось в ней. Помню, что на мгновение передо мной мелькнули дергающиеся бледные конечности, большие светящиеся глаза и что-то похожее на крылья. Но все это я видел смутно.

И именно тогда Джерри поскользнулся.

Может, из-за опьянения, а может, дело было во мхе или кривизне ствола, на котором мы стояли. Вероятно, он просто пытался меня обойти, дабы увидеть, на что я смотрел, вытаращив глаза. Во всяком случае, он, поскользнувшись, потерял равновесие, вскрикнул и внезапно оказался в двадцати футах под нами, запутанный в сеть. Под тяжестью его тела вся сеть пришла в движение, но не порвалась – сети пауков сновидений достаточно прочны, чтобы удерживать даже железорогов и лесных ворчунов.

– Проклятие! – воскликнул Джерри. Выглядел он прекомично: одна нога пробила светящиеся нити, руки безнадежно запутались в них, и только голова и плечо были свободны. – Эта мерзость липкая. Я с трудом могу двигаться.

– Даже не пытайся, – сказал я. – Ты только все ухудшишь. Я найду способ спуститься вниз и освободить тебя. У меня есть нож. – Я осмотрелся по сторонам, ища взглядом ветку, по которой мог бы добраться до Джерри.

– Джон! – В голосе Кристы чувствовалось напряжение.

Самец покинул свое укрытие в углу и тяжело направился к человеку: толстое белое тело паука, тихо движущееся по сверхъестественно красивой сети.

– Черт возьми! – выругался я. Я всерьез не беспокоился, но было не по себе. Белый самец – самый большой паук сновидений, которого я когда-либо видел, жалко его убивать, но иного выхода я не находил. У самца нет мешка с ядом, но это хищник, и первый укус может оказаться последним, особенно если убийца так велик. Его нельзя подпустить на такое расстояние, чтобы он смог укусить Джерри.

Медленно, осторожно я вытащил из колчана длинную серую стрелу и натянул тетиву. Я не волновался, хотя вокруг было темно. Стрелок я хороший и к тому же отлично видел цель на фоне светящейся сети.

И тут Криста закричала.

Я опустил лук, разозленный тем, что она паникует, когда я полностью контролирую ситуацию. Однако я знал, что при обычных обстоятельствах Крис никогда не стала бы вести себя так. Ее испугало что-то другое. Поначалу я не мог понять, что это может быть, но потом увидел – там, куда она смотрела.

Толстый белый паук размером с кулак взрослого мужчины спустился с псевдодуба на мост в десяти футах от нас. Слава богу, Крис была за моей спиной, в безопасности.

Не знаю, как долго я так стоял. Если бы я действовал не задумываясь, то справился бы со всем. Сначала нужно было заняться самцом – лук у меня был готов к выстрелу, а потом осталось бы достаточно времени, чтобы второй стрелой убить самку.

Однако я замер без движения, парализованный этим страшным и великолепным мгновением, мимолетным и бесконечным, с луком в руке, но не в силах ничего сделать.

Все так внезапно осложнилось. Паучиха бежала ко мне быстрее, чем я предполагал, и казалась гораздо грознее вялого белого создания внизу. Наверное, следовало избавиться от нее первой. Ведь я мог промахнуться, и тогда нужно было бы время, чтобы вытащить вторую стрелу или схватиться за нож.

Но я оставил бы Джерри, запутанного в сети и безоружного, на милость неумолимо приближающегося самца. Он мог погибнуть, умереть. Криста не имела права винить меня в этом. Она наверняка поняла бы, что я должен спасти и себя и ее. И я вернул бы ее.

Да?

НЕТ!

Криста пронзительно кричала, и вдруг все стало ясно, я понял, что это значит, зачем я оказался здесь, в лесу, и какие действия необходимы. Эта была чудесная и необыкновенная минута. Я утратил способность дарить счастье моей Кристе, но теперь на долгое как вечность мгновение сила эта вернулась ко мне, и я снова мог предоставить ей доказательство любви, на которое Джерри никогда не осмелился бы.

Думаю, что улыбнулся тогда. Даже уверен в этом.

Стрела моя помчалась сквозь ночную тьму и вонзилась в цель – толстого белого паука, бежавшего по сверкающей сети.

Паучиха бросилась на меня, но я не сделал ни малейшего движения, чтобы отшвырнуть ее пинком или раздавить каблуком ботинка. Острая боль пронзила лодыжку.

«Ярки и многоцветны сны, которые ткут пауки сновидений».

Ночью, возвращаясь из леса, я старательно чищу стрелы и открываю большой нож с узким крючковатым лезвием, чтобы разрезать собранные мною мешочки с ядом. Я вскрываю их по очереди, как до этого вырезал из неподвижных белых тел пауков сновидений, а потом выжимаю яд в бутылку, где он ждет дня, когда за ним прилетит Корбек.

Потом достаю миниатюрную чашу, искусно сделанную из серебра и обсидиана, украшенную светящимися рисунками пауков, и наполняю ее крепким темным вином, которое привозят мне из города. Затем мешаю вино своим ножом, пока лезвие снова не станет чистым и блестящим, а вино более темным, чем прежде, и поднимаюсь на крышу.

При этом часто вспоминаю слова Корбека, а вместе с ними и свою историю, мою любимую Кристу и Джерри, и ночь, полную огней и пауков. В то краткое мгновение, когда я стоял на поросшем голубым мхом стволе с луком, готовым к выстрелу, мне казалось, что я совершенно прав, и принял решение. Но все обернулось для меня плохо, очень плохо: после месяца бредовых видений я очнулся в башне, куда забрали меня Крис и Джерри, чтобы заботливым уходом вернуть мне здоровье. Мой великолепный выбор не был таким значимым, как могло показаться.

Иногда я думаю: действительно ли это был ВЫБОР? Мы часто говорили об этом, когда я выздоравливал, и история, которую рассказала мне Крис, не похожа на ту, которую помню я сам. По ее словам, мы не замечали паучихи до тех пор, пока не стало слишком поздно; она тихо опустилась мне на шею в ту самую секунду, когда я выпускал стрелу, убившую самца. А потом, говорила мне Крис, она раздавила самку фонарем, который Джерри дал ей подержать, а я свалился в паутину.