История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2 - Святополк-Мирский (Мирский) Дмитрий Петрович - Страница 56

очень интересная и странно своеобразная книга – была встречена равнодушно.

Последний роман Сологуба – Заклинательница змей – решительно слаб, но

стихи Сологуба, которые он продолжает печатать, по-прежнему остаются на

высоком уровне, хотя любителям новинок и сенсаций не понравится некоторая

их монотонность.

В творчестве Сологуба необходимо различать два аспекта, не связанных

между собой и не зависящих друг от друга, – это его манихейский идеализм и

особый «комплекс», являющийся результатом подавляемого, порочного libido.

Нет сомнения, что многие произведения Сологуба, особенно последнего

периода, не были бы написаны, если бы не потребность удовлетворять этот

«комплекс», выражая его в материальной форме. Для изучения этого вопроса

нужен опытный психоаналитик, а не историк литературы. Наслаждение

121

жестокостью и унижением красоты – один из главных его симптомов. Второй –

вечно повторяющаяся деталь «босые ноги». Это как наваждение. Во всех

романах и рассказах Сологуба бродят босые героини. Манихейство Сологуба,

напротив, чисто идеалистическое – в платоновском смысле слова. Существует

мир Добра, состоящий из Единства, Покоя и Красоты, и мир Зла, который

состоит из разброда, желаний и пошлости. Наш мир – творение Зла. Только

внутри себя можно найти мир Единства и Покоя. Цель человека – освободиться

от злых оков материи и стать умиротворенным божеством. Но человек

проецирует свои мечты о небе на внешний мир, – в этом состоит

«романтическая» ирония жизни. Эту иронию Сологуб символически изображает

двумя именами, взятыми из Дон Кихота: Дульцинея и Альдонса. Та, кого мы

мнили идеальной Дульцинеей, на деле оказывается пошлой Альдонсой.

Материя и желание – главные выразители зла, а Красота – идеальная красота

обнаженного тела – единственное воплощение высшего мира идеалов в

реальной жизни. В этом пункте идеализм Сологуба встречается с его

чувственностью. Его отношение к плотской красоте всегда двойное:

одновременно платонически идеальное и извращенно чувственное. Привкус

сологубовской чувственности многим читателям так отвратителен, что

становится препятствием к наслаждению его творчеством. Но и помимо этой

извращенности, сама философия Сологуба тяготеет к нигилизму, близкому к

сатанизму. Мир и Красота отождествляются со Смертью, а Солнце – источник

жизни и деятельности – становится символом злой силы. В своем отношении к

существующей религии Сологуб занимает позицию, противоположную своим

средневековым предшественникам – альбигойцам: он отождествляет Бога со

злым создателем злого мира, а Сатана становится у него царем спокойного и

прохладного мира красоты и смерти.

Поэзия Сологуба развивалась не в том направлении, что поэзия других

символистов. Его словарь, его поэтический язык, его образность ближе к

эклектической поэзии «викторианцев». Он пользуется простыми размерами, но

утончает их до совершенства. Словарь у Сологуба почти такой же маленький,

как у Расина, но пользуется им он почти с такой же точностью и меткостью. Он

символист в том смысле, что слова его – символы с двойным значением, и

употребляются во втором – непривычном значении. Но законченность его

философской системы позволяет Сологубу пользоваться этими словами с почти

классической точностью. Это относится, однако, только к той части его поэзии,

которая отражает его идеальные небеса или стремление к ним. В других

циклах, – например, в Подземных песнях – мрачно и жестоко изображается злой

разлад мира, и поэтический язык в них грубее, колоритнее и богаче.

В Подземные песни

входит странный цикл

Личины переживаний –

воспоминания о разных формах, которые принимала душа в своих предыдущих

воплощениях. Одно из них – жалоба собаки, воющей на луну, одно из лучших и

своеобразнейших стихотворений Сологуба. Бесполезно пытаться переводить

идеалистическую лирику Сологуба – это под силу лишь мастеру английского

стиха. Конечно, именно лирическая поэзия Сологуба – лучшее, что он

написал, – ее классическая красота происходит от неуловимых свойств ритма и

смысла. Как во всей классической поэзии, умолчание поэта так же важно, как

его слова: то, что осталось недосказанным, – так же важно, как и сказанное.

Это самые изысканные и тонкие стихи во всей современной русской поэзии.

Хотя стихи Сологуба – это совершеннейший и редчайший цветок его

гения, его слава в России и особенно за границей больше основывается на его

романах. Первый роман Сологуба –

Тяжелые сны – лирически-

автобиографический. Героя романа, провинциального учителя Логина,

122

преследуют те же извращенные наваждения и те же идеальные видения,

которые наполняют поэзию Сологуба. Это история человека, способного

достичь идеала в гуще мира пошлости, жестокости, эгоизма, глупости и похоти.

Русское провинциальное общество изображается с разящей жестокостью,

напоминающей Гоголя. Но это не реализм – в добром старом русском смысле

слова, – так как в изображаемой жизни символизируется не только русская

широта. Второй роман Сологуба – Мелкий бес (английский перевод названия –

The Little Demon – совсем нехорош, французский – Le Demon Mesquin –

получше) – самое знаменитое из всех его произведений, его можно считать

лучшим русским романом после Достоевского. Как и Тяжелые сны, Мелкий бес

внешне реалистичен, но внутренне символичен. Роман выходит за рамки

реализма не потому, что Сологуб вводит в него загадочного бесенка

Недотыкомку (его ведь можно было бы объяснить как галлюцинацию

Передонова), а потому, что цель Сологуба – описывать жизнь не русского

провинциального города, а жизнь в целом – злое творение Бога. Сатирический

рисунок Сологуба восхитителен, чуть более гротескный, а потому – более

поэтический, чем в предыдущем романе, но изображаемый город оказывается

микрокосмом всей жизни. В романе два плана: жизнь Передонова – воплощение

безрадостного жизненного зла, и идиллическая любовь мальчика Саши

Пыльникова и Людмилы Рутиловой. Саша и Людмила – эманация красоты, но

их красота не чиста, она заражена дурным прикосновением жизни. В сценах

отношений Саши с Людмилой есть тонкий привкус чувственности, которая

вводится не только в силу композиционной и символической необходимости, но

и по внутренней потребности libido поэта. Передонов стал знаменитым

персонажем, самым запоминающимся со времен Братьев Карамазовых, его имя

стало в России нарицательным. Оно обозначает угрюмое зло, человека,

которому чужда радость и которого злит, что другие знают это чувство; самый

ужасный персонаж, которого мог создать поэт. Передонов живет, ненавидя всех

и считая, что все ненавидят его. Он любит причинять страдания и давить чужие

радости. В конце романа мания преследования полностью овладевает им, он

окончательно сходит с ума и совершает убийство.

Третий роман Сологуба – Творимая легенда (английский переводчик

первой части, мистер Курнос, удачно подметил, что это «легенда в процессе

создания») – самый длинный. Он состоит из трех частей, каждая из которых –

законченный роман. В первой части действие происходит в России в 1905 г.

Герой романа Триродов – сатанист, из тех, кого так любит Сологуб. Триродов

еще и революционер, правда, только созерцательный. В то время сам Сологуб

был настроен очень революционно: естественно, что при его философской

системе существующий порядок вещей, силы реакции и консерватизма

представлены в романе как воплощение зла. Первая часть полна страшных и