Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей - Руссо Виктория - Страница 5

– Вот раньше были времена! Все было ладно и понятно! И с полицией дружили, и врачи под юбки заглядывали, а потом документ давали: мол, к работе готова, всякой поганью не болеет! – произнесла Незнакомка, поежившись от осенней прохлады. – При Николаше хорошо было!

– При Николае Павловиче? – уточнила Анна, вспомнив, что при этом императоре родилась ее мать, и было это больше шестидесяти лет назад. – Сколько же вам лет?

Молодая женщина удивленно уставилась на Незнакомку, пытаясь сопоставить цифры и факты, но та захохотала, широко открыв рот и демонстрируя коричневатые от жевания табака зубы. Утирая появившиеся от смеха слезы, она успокоила удивленную собеседницу:

– Мать моя была жрицей любви при царе Николае! Про нее разговор держу! Династия у нас! Почти, как у Романовых! Мне бы только девку родить, чтобы сменила на посту! Матросика-крепыша подцепить и заделать продолжение рода! Передать ей драгоценный опыт, хитрости да тонкости нашего дела, как говорится.

Незнакомка снова зашлась смехом, и долгое время не могла успокоиться, представляя, как передает дочери «блядскую корону». Анна терпеливо ждала, пока волна внезапной радости, захлестнувшая проститутку, спадет. У новобранки было много вопросов по поводу нового увлечения, она жаждала услышать пояснения о тонкостях пикантной профессии. Из кабака вышел слегка пошатывающийся мужчина во френче, штанах с красными лампасами и высоких сапогах. Он пытался держаться прямо, но чрезмерное употребление алкоголя как будто заставляло землю вращаться быстрее, и бедолага бесконечно спотыкался о собственную обувь, при этом громко ругаясь. По внешнему виду трудно было разобрать, платежеспособен ли клиент, но судя по живому интересу к обступившим его девицам можно было предположить, что немного суровый гуляка почтенного возраста интересуется «товаром».

– Кто со мной пойдет, курочки мои? Денег не дам! Потому что по новому декрету бабы – всеобщая собственность. Выбираю любую и веду с собой. Коль откажется – обращусь, куда следует! – строго произнес нетрезвый оратор, после чего встал в позу, словно какой-нибудь греческий философ и процитировал текст из декрета, напечатанного в одной из провинциальных газет местными властителями-большевиками, который гласил: «все уклонившиеся от признания и проведения настоящего декрета в жизнь объявляются саботажниками, врагами народа и контрреволюционерами». После угроз пошляк принялся ловить визжащих девиц, бросившихся врассыпную. Идеей привлечь, а точнее – принудить, прекрасный пол к свободному соитию увлеклись многие мужчины низших классов. Озвученный посетителем трактира декрет был устаревший – восемнадцатого года, и в исполнение большевистская власть его не привела, что радовало не только продажных женщин, сохранивших свой заработок, но и обычных гражданок, которых миновала участь раздвигать ноги перед каждым желающим поразвлечься при этом абсолютно бесплатно. Один из лозунгов современности гласил: «Долой стыд!» и в его поддержку в некоторых населенных пунктах возникали предложения, касающиеся взаимоотношений между мужчинами и женщинами. В одной из областей объявили: «Каждая незамужняя женщина, начиная с 18-летнего возраста, объявляется достоянием государства и обязана зарегистрироваться в Бюро Свободной Любви, где мужчины в возрасте от 19 до 50 лет могут выбрать себе женщину независимо от ее желания». Некоторые любители поразвлечься частенько припоминали данную блажь, когда приходило время платить за услуги, предоставляемые уличными труженицами. Проституткам порой приходилось брать предоплату, чтобы не случались неприятные казусы.

– Деньги вперед – лучший уговор! Знаешь, сколько таких соколиков летает?! Все норовят урвать кусок любви за просто так – не затрачиваясь. Гнилой народец нынче, – смеясь, просипела Незнакомка, подхватив Анну под руку, и потащила ее в подворотню.

В темной стене от посторонних глаз была скрыта потайная дверь. В стороне послышались хлюпающие звуки. Анна внимательно присмотрелась и увидела пару: мужчина стоял спиной и, казалось, дрыгался в конвульсиях у стенки, женщину видно не было, о том, что она присутствует при половом акте, свидетельствовала лишь обнимающая его нога в светлом чулке.

– Заработок на скорую руку, – прокомментировала Незнакомка, громко воскликнув: – Эй, если доплатишь, мы можем посмотреть!

Насмешка была встречена в штыки: мужчина оскорбил жаждущую легкой наживы шутницу, а его дама, прижатая к стене, требовательным тоном подметила, что если сама не при работе, пусть не мешает другим. Анне было чуждо это жалкое зрелище, представив на мгновение себя на месте этой блудницы, прижатой к стене, она почувствовала, как к ее горлу подступает тошнота.

– Не обращай внимания! Чего-чего, а грубостей в твоей работе будет с горкой! И придется терпеть. Что ж делать… и куры, и цыпленки тоже хочут жить! А также пить, жрать и плясать! – подбодрила ее Незнакомка, громко забарабанив в дверь. Через мгновение послышался грубый мужской голос:

– Кого черт принес?

– Сильвупле, мой котик, окрой свой ротик! – произнесла она важным голосом и, подмигнув Анне, тихо прошептала ей на ухо: – Твое счастье, что ты меня встретила, Цыпа. Скоро мы с тобой заживем! Считай, что корона династии твоя!

– Какая корона? – удивленно уточнила Анна.

– Блядская! – выплюнула со смехом девица у стены, поправляющая свое платье. Мужчины, расплатившегося за быстрое «общение», уже не было.

Глава 4

Под крылом Незнакомки

Тяжелая дверь распахнулась словно огромная пасть. На удивление Анны внутри неосвещенного помещения стоял невысокий субтильный мужчина, хотя по его низкому и звучному голосу можно было предположить, что росту в нем будет метра два. В руках неказистый человек держал канделябр с тремя свечами, он поднес огонь ближе к девицам, чтобы рассмотреть их лица, после чего расплылся в добродушной улыбке и вежливо уточнил, глядя на Анну:

– Повеяло свежим ветром! Еще одна Незнакомка? Смена караула?

– Прикрой кочегарку, – строго произнесла Незнакомка, схватив свою новую приятельницу за руку, втащила ее в душное помещение, пропахшее потом, алкоголем и табаком. Анна с интересом смотрела по сторонам, но кроме стен землистого цвета и темноты, трусливо убегающей от огня, ничего видно не было.

– Следуйте за мной, – произнес мужчина с канделябром и неспешно направился по узкому коридору. Откуда-то слышался невеселый, вымученный смех и музыка. Сердце Анны всколыхнулось в такт сумасшедшему ритму, она ощутила волнение и трепет, подстегиваемые любопытством, и прибавила шаг, наткнувшись на впереди идущую Незнакомку.

– Спешишь навстречу своей судьбе, Цыпа? – с усмешкой произнесла проститутка, встряхнув неаккуратными черными буклями.

– Цыпа? – заинтересовался впереди идущий голос из темноты. – Грубо, но хлестко.

Все трое вышли в другой коридор – шире, чем предыдущий и освещенный керосиновыми лампами, прикрепленными под потолком, по правую сторону виднелись несколько хлипких дверей. Человек с канделябром пропустил вперед гостей и вежливо попрощался, пожелав Анне удачного вечера.

– С ним поаккуратнее! – посоветовала Незнакомка, убрав с лица маску радости. – Продаст за полкопейки.

Анна покорно кивнула, продолжив движение мимо дверей. Одна из них от сквозняка со скрипом приоткрылась, явив гнусное зрелище: на огромной кровати, втиснутой в тесное помещение без окна каким-то чудесным образом, покорно склонив голову, стоял на четвереньках абсолютно раздетый мужчина, а над ним возвышалась девица в корсете и хлестала его кожаным прутом, при этом дико гоготала, слушая жалобный стон и мольбы повторить удары.

– Работа – бей лежачего! – комментировала Незнакомка, подавляя смешок. – Когда я была помоложе, я тоже жила в борделе. Счастливые были денечки, надо заметить. Живешь и не думаешь ни о чем. Одежда и еда – казенные, клиентов приводят, делаешь, что они просят, а потом тебе деньжищ выдают целую пачку. И не знаешь, куда их девать! Я покупала всякие безделушки – фальшивые драгоценности, платья, сладости. Любила ходить на ярмарку… Это было еще до революции…