Шпионы XX века - Найтли Филлип - Страница 36

Хор был не единственным противником в правительственных кругах, с которыми СИС приходилось сталкиваться. На определенном этапе войны их было такое множество, что гуляла расхожая шутка о сотруднике СИС, который с большим трудом и постоянными отсрочками смог провести подрывную операцию и доложил, каким облегчением для него было узнать, что настоящим противником является Германия. Традиционная вражда между СИС и МИ-5 возросла после ряда успешных операции МИ-5, проведенных после реорганизации этого ведомства под руководством нового начальника сэра Дэвида Петри. Мензис, обеспокоенный углубляющимся расколом, сумел сделать так. чтобы связной офицер СИС работал с МИ-5 – попытка одновременно приостановить растущее напряжение во взаимоотношениях и иметь свое ухо в «лагере противника». Но наибольшее огорчение и СИС и МИ-5 принесло решение Военного кабинета создать абсолютно новую службу.

Подразделение, занимавшееся саботажем и подрывной деятельностью, существовало в СИС с 1930 года. Известное как секция «Д» (диверсии), оно по идее должно было проводить операции по уничтожению объектов, считавшихся ахиллесовой пятой немцев. Одним из полетов фантазии секции «Д» был проект взрыва Железных ворот на Дунае, чтобы лишить немцев возможности получать румынскую нефть. Существовал также план запустить над Европой воздушные шары в надежде на то, что привязанные к ним зажигательные бомбы упадут на поля и сожгут урожай, сократив, таким образом, немецкие продовольственные запасы. Легко представить себе изумление офицера КГБ, который курировал Кима Филби, поступившего в секцию «Д» в июне 1940-го, когда Филби описал ему деятельность своего департамента: «Мои первые сообщения заставили его серьезно подумать, что я попал в какую-то другую организацию»(18).

Секция «Д» была сильно ограничена в финансовых средствах, к ней с недоверием относились другие подразделения СИС, и на Уайтхолле она вызывала подозрения. Вскоре секция «Д» пала жертвой Управления специальных операций (УСО), образованного 22 июля 1940 года. УСО было создано по распоряжению Черчилля, жаждавшего нанести Германии немедленный ответный удар, и подчинено Хью Далтону, министру экономической войны в коалиционном правительстве Черчилля. Его задачей было, по лаконичному высказыванию Черчилля, «разжечь в Европе пожар». Получив эксклюзивное право на проведение подрывной деятельности и саботажа на континенте, первое, что сделало руководство УСО, это наложило лапу на секцию «Д», не посоветовавшись с Мензисом. Таким образом, было положено начало размолвке, перешедшей в длительную вражду между двумя организациями(19).

Основным источником трений было коренное отличие в целях и задачах этих служб. Задачей СИС было получение сведений о противнике, причем настолько скрытно, что последний не должен был и подозревать об этом. Задачей же УСО являлось уничтожение собственности противника и наведение на него страха. Как пишет Дональд Маклахлен, «разведка, в настоящем смысле этого слова, несовместима с жестокой подрывной подпольной деятельностью»(20). Или, как сказал один офицер СИС, упомянутый Найджелом Уэстом, «роль СИС заключалась в том, чтобы наблюдать за тем, как войска противника проходят по мосту, тогда как целью УСО было взорвать мост, чтобы помешать этому прохождению». Однако, несмотря на противоположные задачи, обе службы были вынуждены сотрудничать друг с другом, поскольку ни одна из них не могла действовать, пока не забросит своих сотрудников на вражескую территорию и не установит с ними связь. Поэтому им приходилось совместно использовать имеющиеся весьма ограниченные транспортные средства, которые заинтересованные службы были согласны предоставить в их распоряжение. УСО хотело использовать свою собственную систему кодов и шифров, но Мензис частично отвоевал потерянную территорию, настояв на том, чтобы вся связь УСО осуществлялась через СИС.

Не успели утрясти проблему борьбы за транспортные и прочие средства, как возник новый повод для конфликта. Во время проведения своих подрывных операций офицеры УСО волей-неволей собирали интересующую СИС информацию, но руководство УСО норовило передать эти сведения напрямую в Министерство обороны, которого это больше всего касалось. После долгой перебранки был достигнут компромисс: СИС позволит УСО и дальше действовать за нее в определенных местах, а взамен УСО будет передавать полученные сведения потребителям только через СИС. Результат всего этого был, в конечном итоге, позорен для СИС, потому что ей пришлось признать, что УСО успешно получает информацию из стран, куда сотрудники СИС больше не могли проникнуть. Если смотреть под этим углом зрения, то враждебное отношение СИС к УСО становится вполне понятным. Как пишет Дэвид Стаффорд, СИС «никогда не мирилась с разводом с УСО, и её последующее поведение сильно смахивало на поведение озлобленной бывшей жены»(21).

Теперь наступил момент рассмотреть повнимательней достижения УСО. Несмотря на то что это была не чисто разведывательная служба, её деятельность оказалась тесно связана с двумя разведывательными организациями. Истоки УСО уходят в мир разведки, многие офицеры служили одновременно в УСО и СИС, и конфликт между СИС и УСО стал, по определению бывшего сотрудника СИС Генри Керби, «крупнейшей, жесточайшей войной в истории наших разведслужб»(22). (Эта война оказала существенное влияние на американскую разведку, и её можно до какой-то степени считать причиной серьезных недостатков, которые имеются у современного ЦРУ.)

Основной проблемой УСО было то, что оно было изначально создано на основе ложных предпосылок. Самой главной из них была предпосылка, что сочетание диверсионной деятельности, саботажа, блокады и стратегических бомбардировок обеспечит победу в войне без прямого столкновения с немецкой армией, и можно будет избежать бойни времен первой мировой войны. Королевские ВМС должны были обеспечить блокаду, Королевский воздушный флот – действие стратегических бомбардировщиков, а саботаж и диверсии являлись задачей УСО. Его офицерам вменялось в обязанность разработка плана действий, материальное обеспечение и руководство диверсиями. Живую силу должно было обеспечивать население оккупированных стран. Черчилль планировал «гигантскую герилью», которая должна была подломить Германии ноги. Нужно было кусать её с флангов, подрывать её железнодорожные пути, сыпать песок в механизм её военной машины, уничтожать патрули, минировать дороги и убивать часовых.

Многое в этом плане было изначально неверно. Во-первых, к моменту создания УСО у Великобритании не было достаточного количества военных средств для проведения подобного рода операций. Она занимала оборонительную позицию, ощущался большой недостаток в вооружениях и боеприпасах, неясно было также, каким образом планируется восполнять их запасы. Приоритет отдавался стратегическим бомбардировщикам, и командование совсем не жаждало снимать самолеты с боевых заданий для нужд УСО – организации, которую, несомненно, имел в виду сэр Артур Харрис, командующий стратегической авиацией, охарактеризовав Министерство военной промышленности, уайтхолловскую крышу УСО, как «любительское, невежественное, безответственное и лживое». Даже в лучшие времена в распоряжении УСО было четыре авиаэскадрильи для снабжения своих агентов и бойцов Сопротивления(23).

К тому же британцы, не знавшие оккупационного режима в течение почти тысячелетия, абсолютно не понимали психологии среднего европейца, чья страна была завоевана немцами. И Черчилль, и Далтон были совершенно уверены, что каждый человек – мужчина, женщина и ребенок – в оккупированной Европе только и ждет нужного момента, чтобы восстать и выступить против немцев. Они не понимали исторически сложившегося смирения, с которым большинство европейцев принимали германскую оккупацию, их стремления получить максимум удобств от поражения, обустроить свою жизнь как можно лучше в создавшихся условиях и сотрудничать с захватчиками, если это необходимо для выживания. На самом деле большинство граждан оккупированных стран сотрудничали с немцами. Уже через месяц после перемирия французские бизнесмены заключили с немцами договор о поставке бокситов по демпинговым ценам. Датские бизнесмены предложили капиталы и рабочую силу для освоения завоеванной Европы, и к концу 1941 года около миллиона поляков добровольно выехали на работу в Германию(24).