Тепловой барьер - Наменский Артем - Страница 14

Заклинатели не издали ни звука, а Тихомир громко глотая, допил воду, не менее громко поставил стакан на стол и выразительно посмотрел на Девясила.

Попав в комнату (почему-то он уже начал назвать её своей), Тихомир закрыл дверь на защёлку и завёл разговор с программой.

– Синистра, зачем мне убивать этот гриб? Горожане вполне неплохо справляются с тучниками.

– Страховка, всего лишь страховка. Расчёты показали, что больше никого из твоего мира я выхватить не смогу. Телепортационный код настроен именно на тебя, а как ты знаешь, получила я его совершенно случайно. Когда ты погибнешь, доступ в твой мир закроется …

– Когда я погибну!?

– Слушай, что тешить себя всякими надеждами. Увы, но ты сам, своим рассказом о Боромире, показал мне своё отношение к красивым сказкам. Расчёт показал, что вероятность выжить во всём этом путешествии у тебя крайне низкая. У меня изначально заложена некоторая тактика, которая, правда, до этого никак не реализовалась. Другими словами ну, проходишь ты километров сто, ну пусть двести. Там тебя вылавливает какая-нибудь зверюга и бессовестно разрывает на кусочки. Как я говорила, доступ в твой мир закрывается, и я просчитываю поток для кого-нибудь из города, выхватываю его, прям к себе, и мы с этим камикадзе проходи ещё километров сто. Поэтому мне важно, что бы город был в безопасности.

– И путь твой будет усеян трупами, а откосы залиты кровью, – юмор всегда спасал Тихомира, когда его вот так вот нагло подставляли.

– А мне то что, – безразлично усмехнулась программа, – мне важна цель, МОЯ цель.

– А если я откажусь?

– А куда ты денешься?

Тихомир подумал, действительно, а куда он денется. В своем мире всё что, ему было дорого, он уже потерял. А здесь… Ну заявит он Девясилу или Светлану, мол не пойду никуда… А что дальше!? Во-первых, неизвестно, что вытворит после этого Синистра, во-вторых… ну пусть скажут, что ясно, страх человеку свойственен, только идиоты ничего не боятся и поэтому, наверное, очень мало живут. Ну, останется он жить в этом городе и каждый, унесённый тучниками человек, будет на его совести!? А на чьей ещё!? Нет. Так жить он не сможет.

– Слушай, а я могу тебя передать какому-нибудь другому… бравому витязю?

– После процесса интеграции каналов А-излучения с твоими нервными клетками, процесс разъединения происходит только после смерти реципиента.

– Ну так умертви меня и выбери другого.

– Для меня оно тоже дёшево не обходится. Во мне есть блоки памяти, предназначенные именно для интеграции с человеческой психикой. Чем дольше я нахожусь в контакте с определённым человеком, тем больше сливается код программы этих блоков с психикой данного индивидуума. После его смерти данные, на которые наложилась его психика, удаляются безвозвратно.

– Я монстр.

– Да пойми, я твой друг и партнёр, больше всего я беспокоюсь за то, что б ты не погиб.

– Друг и партнёр!? И гонишь меня в страну неведомых зверушек, что ждут непрошеных гостей!? Что б они там разодрали меня на куски, а кишки вместо гирлянды на елки поразвешивали!? Хороший друг. Ничего не скажешь.

– Хорошо, – попыталась успокоить его Синистра, – Я не хотела тебя вырывать из твоего мира, сработал расчёт. Он сработал на мелодию твоего телефона. Теперь докажи мне, кто больше виноват. Тот, кто тебе позвонил? Ты, что ты купил телефон с такой мелодией? Или я, из-за того, что у меня сработал расчёт?

– Телефон у меня два года. Он сто раз звонил, однако ничего не происходило, – огрызнулся Тихомир.

– И что? – возмутилась Синистра, – Мой расчёт происходил сотни лет. И то же НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИЛО. Пока не зазвонил твой телефон.

– А, – махнул рукой Тихомир, – тебя не переспоришь, дала б не судьба случай увидеть ту женщину, что тебя программировала, сказал бы я ей пару крепких словечек.

– Тогда я б твоей судьбе точно не позавидовала, – серьёзно ответила программа, – нас, кстати, ещё будет периодически вырывать в твой мир, так что не соскучимся.

– Да мне уже не тот мир не мил, ни этот.

– Когда выступаем? – бессовестно поинтересовалась программа.

– А когда надо?

– Элементарные расчёты – чем быстрее, тем лучше.

– Слушай, я уже не спал пару дней.

– А хочешь?

– Нет.

– Усталость и сон я могу снять, так что о них не беспокойся. Тебе следует подкрепиться. Жажду, как ты понял, я тоже снять не могу. Ты хорошо запомнил рассказ про Славомира? Нам будет труднее, тогда внимание гриба было отвлечено на город. Сейчас нет. Предстоит очень тяжёлый бой с тучниками.

– А ты хорошо помнишь историю с Боромиром? – передразнил её Тихомир, – Я не такой идиот, что б лететь навстречу с грибом отмахиваясь от стаи тучников. Поступим так, как в своё время поступил гриб – удар оттуда, где его совсем не ждут. Пойдём под землю. Будем пробовать пробиваться снизу. Если в воздухе меня могут атаковать шесть существ одновременно, то в тоннелях подземелья только два. Шансы в три раза больше. Ну что, ты эту цифру то же две с половиной тысячи лет считать будешь!? И видел я твои крылья в одном месте!

Программа замолчала. Что, подумал Тихомир, неужели и вправду шесть на два делит.

– А ведь ты прав, – наконец откликнулась Синистра, – гениальное решение было сделать меня дееспособной только после интеграции с человеческим организмом. Человек думает, а я просчитываю – идеальный тандем.

– Неужто ты меня и за человека признала, и то радует, – Тихомир до сих пор ощущал себя каким то придатком к этой штуковине. Так, лошадь. Когда гонец её загонит до смерти, пересаживается на следующую.

– Лучше всего нам пробраться незаметно, – продолжил он, – не знаю, правда, как избежать встреч в тоннелях. Нужен свет, что б я хоть что-то видел. Надеюсь, ты помнишь схему подземелья, хотя она могла сильно измениться. Да, а как бродил в темноте Боромир? У него ж не было никаких факелов?

– Теперь о комплексе услуг, которые могу предложить я, – Синистра, казалось, была очень довольна его рассуждениями, – про факелы забудь, я уже давно проникла в твои зрачки. В темноте будешь видеть всё как при свете солнца. Схему я помню, но так же я помню характеристики кристалла, направление к нему я могу указать хоть с этого места. С маскировкой хуже. В поземных ходах с гусеницами действительно особо не разминешься.

– Слушай, а Боромир там на коленках ползал?

– Нет, высоты тоннелей хватало, и с запасом, что б… ты хочешь сказать…

– Именно, высоты хватит, что б мне во время встречи зависнуть над потолком?

– Не во всех местах, но в большинстве.

– Что мне делать с кристаллом?

– Это моя забота.

– А как ориентируются в темноте гусеницы?

– У них есть еле заметные тонкие усики, ими они ощупывают пространство перед собой.

– А как же нападение на город. Они ж там догоняли воинов, рвали их.

– Когда мы были в подземелье с Боромиром, я обнаружила, что у гусениц нет глаз, а тогда, во время нападения на город были.

– Ты хочешь сказать, что гриб тогда не напал сразу, потому что отращивал им глаза?

– Я этого не хотела сказать, это сказал сейчас ты, и, наверное, верно. Хуже дело обстоит с уховёртками. Эти зрячие точно. Вокруг кристалла светло, они, как я поняла обслуживающий персонал. Следят за самим кристаллом, но они глубоко в подземелья не лезут. Да и не так их много.

Раздался стук в дверь. Тихомир её открыл, и в комнату вошли Светлан и Девясил. В руках они несли его вещи.

– Как ты пожелаешь нести воду? – спросил Девясил, – Налить в твоё ведро?

– Нет, – усмехнулся Тихомир, – может у вас есть что-либо типа фляги или бурдюка. Лучше две штуки, суммарной ёмкостью литра четыре-пять. Что б закрепить можно было по бокам бёдер. Ещё, мне надо подкрепиться.

– Хорошо, твои просьбы будут исполнены, – ответил Светлан и удалился.

Девясил сел за стол, жестом приглашая Тихомира сесть напротив него. Спустя мгновение он начал выкладывать из сумки на стол все его вещи.

– Ага, – промолвил Тихомир, – сигареты я заберу, зажигалку. У вас тут курят?