Дитя Всех святых. Перстень с волком - Намьяс Жан-Франсуа - Страница 102

— «Mutus Liber!»

Слова мэтра Фламеля звучали в его памяти: «Это единственная книга, в которой говорится исключительно о белой ступени…» Это была именно она! Вся эта библиотека состояла лишь из немых книг, без малейшего следа текста, из белых книг, из непорочной белизны белой ступени Великого Деяния.

Его предки Куссоны отнюдь не были дрянными пахарями. Напротив, они явили доказательство удивительной изобретательности. Эта библиотека была устроена не только для того, чтобы отвадить праздных любопытствующих; она была предназначена послужить алхимику, преодолевшему первую ступень и приступившему ко второй. У Куссонов хранилась не одна книга «Mutus Liber», их здесь насчитывалась целая сотня!

Франсуа не мог сдержать восторженного крика. Он только что сделал еще один шаг на своем пути. Он понимал, что все это время не переставал продвигаться вперед, даже если ему казалось, что он стоит на месте. Он благоговейно взял в руки переплетенную в волчью шкуру книгу, которая упала с полки. Именно она станет его спутницей, когда он будет осуществлять белую ступень. Теперь необходимо, следуя советам Никола Фламеля, «заговорить с ней».

Какое-то время Франсуа размышлял и, в конце концов, решил, что это указание могло означать только одно: алхимик должен делать записи на ее белых страницах. В лаборатории у него имелись перо и чернила.

Франсуа не сомневался в том, какой текст он напишет в «Mutus Liber». Это будут слова из книги, которую он считал своей с того самого дня, когда приступил к белой ступени, — «Aurora consurgens». Он отыскал ее и при свете атанора принялся старательно переписывать строки, которые знал почти наизусть.

***

Франсуа де Вивре отбыл из Куссона в Компостелу 1 мая, как раз в День святого Иакова, покровителя алхимиков. Он оделся в бедное черное платье, он пошел пешком, в сандалиях, опираясь на посох, с колокольчиком, как у всех пилигримов, и с книгой в волчьем переплете.

Но это все было лишь внешними атрибутами. Главное, что он ступил на сияющий путь, который должен привести к ослепительной белизне; он уподобился волхву, ведомому звездой; он шел на встречу с императрицей, с Мудростью Юга, чтобы воссоединиться с ней.

Франсуа избрал самый простой путь — морем. Он продвигался медленно. Денег он с собой не взял и жил подаянием. Он останавливался в монастырях, где его принимали с большим почтением. Время от времени он открывал «Mutus Liber», чтобы прочесть оттуда отрывок из «Aurora consurgens».

Монахи обращались с ним весьма обходительно. Франсуа отпустил бороду, и вид этого почтенного человека, предпринявшего столь долгое путешествие, не мог не вызвать уважения. Довольно часто отец настоятель сажал его справа от себя в трапезной. Когда старца спрашивали о причине, подвигнувшей к паломничеству, он неизменно отвечал:

— Встреча с мудростью.

С седыми волосами и бородой, в черной одежде, с посохом паломника в руке, этот высокий сухопарый человек производил огромное впечатление на крестьян, которые при виде его порой падали ниц и просили благословить их. Напрасно Франсуа пытался объяснить этим простодушным людям, что он не священник. Они настаивали, уверенные, что перед ними, вне всякого сомнения, святой. И ему приходилось исполнять их просьбы. Правильнее давать этим несчастным людям то, о чем они просили.

Пустившись в путь весной, Франсуа застал ясную погоду. Часто он ложился спать прямо под открытым небом, под звездами, чтобы иметь счастье созерцать Млечный Путь — небесную дорогу святого Иакова, идеальное отображение нижнего, земного пути. Он засыпал, преисполненный веры.

Так 1 октября он добрался до Дакса, откуда начиналась гористая местность, а десятого числа того же месяца достиг аббатства каноников святого Августина в ущелье Ронсеваль [33], места, священного для всех христиан благодаря «Песни о Роланде». Это аббатство служило пунктом сбора для паломников, идущих по пути святого Иакова. Именно там встречались все дороги: из Парижа, Везле, Пюи и Арля.

Франсуа миновал огромные ворота и оказался в толпе, собравшейся во дворе. Наступила ночь, и в небе сияла полная луна. Света было достаточно, и он увидел!

Это была юная девушка лет двадцати, одетая в простое белое платье вроде монашеского, без сомнения послушница, белокурая, с бледной кожей и светлыми серыми глазами. Франсуа направился к ней. Незнакомка тоже его заметила и пошла ему навстречу.

Когда она приблизилась, Франсуа спросил, как ее имя. Она ответила, ничуть не удивившись, точно ничего не было странного в том, что к ней обратился незнакомец:

— Софи де Понверже.

«София» по-гречески означало «мудрость». Франсуа воскликнул:

— Sapientia Austri!

Девушка с улыбкой добавила:

— Sophia notou [34].

— Вы говорите по-гречески?

— Меня научили монахини.

— Это просто невероятно! Слушайте…

Франсуа стал нервно перелистывать книгу. Наконец он отыскал нужный пассаж и зачитал:

— «На голове у нее королевская корона, сверкающая лучами двенадцати звезд, словно у невесты, украсившей себя для жениха своего. На ее белоснежном одеянии надпись золотыми греческими и латинскими буквами, которая гласит…»

Софи де Понверже мягко взяла книгу из его рук.

— Позвольте мне, я продолжу: «…которая гласит: „Царствуя, я буду царствовать, и царствию моему не будет конца для тех, кто отыщет меня и станет постигать терпеливо, искусно, настойчиво“».

Она закрыла книгу.

— Как вас зовут?

Франсуа представился. Она тоже вскрикнула, как и он несколько мгновений назад.

— Вивре! «Vie vraie» — истинная жизнь! Вам предстоит постигнуть это! Кто вы?

— Несчастный пахарь.

— Длинной же будет борозда, которую вы ведете!

— Она едва начата.

— И куда она приведет?

— К началу и концу всех вещей, к совершенному единению человека с природой…

Они посмотрели друг другу в глаза. Ни один, ни другая не были удивлены тем, что произошло. Между ними мгновенно установилась некая магическая связь.

Франсуа указал ей на луну.

— Она повинуется именно вам. Вы — Императрица, Царица Небес, Крылатая Дева Апокалипсиса; двенадцать звезд украшают ваш лоб и сияют над вашей головой, подобно ореолу.

— Я всего лишь бедная заблудшая овечка, которая нашла своего пастуха. Вы Бог-Отец, который указывает мне путь.

Франсуа не мог оторвать глаз от звезды.

— Взгляните, как она бледна! Она мертва, но вы вернете ей жизнь. Хотите, чтобы мы вместе пошли по пути святого Иакова?

— Я и мечтать не могла о лучшем проводнике.

Больше Софи де Понверже ничего не сказала. Она отправилась в предназначенную для женщин часть монастыря, а Франсуа этой ночью вообще не спал. Он нашел Мудрость Юга и ощущал такое безграничное счастье, что почти не чувствовал холода, который спускался с гор.

На следующий день они встретились так, как будто знали друг друга уже очень давно. Перед ними прошла длинная вереница паломников. Оставшись вдвоем, они тоже пустились в путь, и все крестьяне оборачивались им вслед. Светловолосая двадцатилетняя девушка в белом платье и благообразный старец, весь в черном, идущие бок о бок, казались волшебным видением.

Софи и Франсуа решили, что каждый день по очереди будут рассказывать о себе.

Первым начал Франсуа:

— Вы знаете, что некогда мне уже доводилось побывать в этих краях? Я здесь воевал. И представьте себе, мне это нравилось. За свои военные подвиги я даже получил титул. Он звучит довольно просто — «гранд».

— Он вам очень идет.

Затем Франсуа поведал о своем детстве и первой половине жизни, ничего не скрывая. Он открыл Софи даже самые личные свои чувства — он словно бы говорил с исповедником. Но, похоже, это нисколько не смущало его: сейчас он обращался даже не к исповеднику, он беседовал с самим божеством…

33

Ронсеваль — селение и ущелье в Западных Пиренеях (Испания), где 15 августа 778 года баски, являвшиеся союзниками арабов, уничтожили арьергард франкской армии Карла Великого. В этом бою героически погиб граф Роланд, родственник короля.

34

Мудрость Юга (лат., греч.).