Неуловимые - Насибов Александр Ашотович - Страница 30

Аскер неторопливо шёл по главной улице города. Сейчас среда, вечер, семь часов без нескольких минут. Каждую среду в это время он должен совершать прогулку в район моста в центре города. Здесь в этот день и час назначена встреча со связным, если тому удастся благополучно добраться до города.

До моста было далеко. Прогуливаясь, разведчик размышлял. Вчера ему удалось кое-что разузнать о ходе следствия по поводу ликвидации штурмфюрера Морица Келлера. Дело взял под личный контроль группенфюрер Вейс, и это было тревожно. Все получилось слишком шумно. Он, видимо, сработал грубо.

Аскер поморщился: плохо!..

Назначенный на проверку людей, он оказался изолированным от других отделов управления. Не удалась и завести нужные знакомства среди сотрудников — те, раскусив, какой работой занят Курт Краузе, сторонились его. Он был окружён атмосферой холодной вежливости, за которой чувствовалась неприязнь, враждебность.

…Вот и мост. Как и было условленно с подполковником, Аскер подал сигнал — похлопал стеком по голенищу левого сапога, дважды снял фуражку и отёр лоб. С сильно бьющимся сердцем прошёлся он по мосту, купил на его противоположном конце газеты, зашёл в магазин, оглядел оттуда мост. Там были прохожие, но — не те… Связной не явился.

Разведчик купил какую-то мелочь и двинулся обратно.

По пути он завернул на почтамт; надо было справляться о корреспонденции, которая могла поступить на имя Курта Краузе.

Писем не оказалось.

— Жаль, — разочарованно протянул Аскер и улыбнулся хорошенькой девице, разбиравшей корреспонденцию.

— Сожалею, герр Краузе! — сказала работница, не без интереса посмотрев на представительного офицера.

Разведчик повернулся, чтобы идти.

— Герр Краузе, минуточку, — воскликнула девушка. — Вы ведь из управления абвера?

— Да, фрейлен. Но откуда вам известно?..

— О, я видела раз, как вы выходили оттуда… Понимаете, я хотела попросить вас… У меня скопилось много писем до востребования одному офицеру. На некоторых конвертах приводится и его чин. И я подумала, что, быть может, он тоже из абвера и знаком вам…

— Возможно, но я не понимаю…

— Боже мой, это же так ясно!.. Письма есть, а за ними не приходят. Они скопились за последние полтора месяца, и я собиралась уже отсылать их назад: у нас строгие правила. Но я сказала себе: Анни, а вдруг этот офицер в командировке? Ведь, вернувшись, он будет огорчён!..

— Как фамилия офицера?

— Сейчас. — Девушка порылась в ящике и сказала: — Фон Герхард.

Аскер вспомнил о подозрениях двух сотрудников абвера в отношении фон Герхарда, проверку, которую производил группенфюрер Вейс. Личность офицера была установлена с абсолютной точностью. И все же…

— Хорошо, — оказал Аскер. — Фон Герхарда я не знаю, но наведу справки. — Он улыбнулся. — Как, кстати, имя фрейлен?

— Меня зовут Анни Гельвиг.

Через час девушка была вызвана и, бледная от страха, сидела в служебном кабинете Аскера.

— Вы принесли все письма? — опросил офицер, рассматривая пачку конвертов.

— Да.

— Хорошо. Теперь подпишите это.

Он протянул посетительнице текст обязательства хранить молчание обо всем, касающемся писем гауптштурмфюрера фон Герхарда.

— Но я и так никому не скажу ни слова!

— Верю, но и у нас строгие правила.

Анни вспомнила недавний разговор в здании почтамта, уловила в тоне офицера шутку и рассмеялась.

— Все, — сказал Аскер. — Пропуск ваш уже отмечен. Вы свободны. Письма вернём завтра. Я принесу их сам… Кстати, что делает фрейлен сегодня вечером?

— Фрейлен свободна. — Анни Гельвиг кокетливо повела плечом.

— Я хочу повидаться с вами. Кино «Голиаф». Восемь часов. Идёт?

Девушка кивнула.

Аскер не раз собирался завести подобное знакомство. Все офицеры имели либо жён, либо дам сердца, а он был один, и на это могли обратить внимание. Сейчас представился подходящий случай.

Вечером Аскер побывал с Анни в кино, проводил её, вернулся в управление и засел за письма фон Герхарда. Они были аккуратно распечатаны и прочитаны, с каждого была снята копия.

Утром все письма, за исключением одного, самого свежего, Аскер отнёс на почтамт.

— Анни, — сказал он, — я не смог разыскать фон Герхарда. Однако, если он вдруг появится, письма отдайте. Но смотрите: он может поднять скандал, если узнает…

— Что вы! Я ничего ему не скажу.

— Вы умная девушка. Вечером на том же месте?

— Да! — Анни радостно кивнула. Ей все больше нравился новый знакомый.

Аскер вернулся к себе и в оставшееся до обеда время вновь просмотрел копии писем. Все они были от родных. В первых по датам письмах содержались всякие домашние новости, просьбы беречь себя, всячески избегать восточного фронта. В дальнейшем тон писем стал беспокойный. Авторы их тревожились молчанием фон Герхарда. Почему он не пишет? Быть может, нездоров?.. С каждым новым письмом тревога нарастала. В последнем письме, которое Аскер не вернул, после очередной порции упрёков за молчание, сообщалось, между прочим, что давнишний друг и приятель фон Герхарда Вольфганг Эмрих, считавшийся убитым, внезапно объявился: оказывается, он был в плену у русских партизан и бежал.

Разведчик отложил бумаги, откинулся на спинку стула и задумался. Сегодня он решил узнать кое-что о фон Герхарде.

Когда настал час обеда, Керимов отправился в офицерский ресторан. Там обычно столовались все холостяки, в их числе и гауптштурмфюрер фон Герхард.

Ещё с улицы сквозь большое потрескавшееся стекло заведения увидел Аскер того, кто его интересовал. Фон Герхард сидел в дальнем углу; за его столиком обедали ещё двое.

Большой зал ресторана быстро заполнялся. Аскер походил по тротуару. Вскоре посетители заняли оставшиеся столики. Затем он увидел, что соседи гауптштурмфюрера расплатились и ушли. Тогда разведчик вошёл. Вскоре он оказался у столика фон Герхарда.

— Разрешите присесть? — спросил Аскер.

Громек холодно кивнул. Ему не нравился молчаливый оберштурмфюрер, занимавшийся проверкой контрразведчиков.

Аскер опустился на стул, заказал обед. В ожидании он закурил и принялся рассматривать посетителей. Так прошло несколько минут. Внезапно Аскер поднялся.