Наследие - Доэрти Кристи - Страница 74

Элли показалось, что его слова пробили у нее в груди дыру.

– Да, – сказала она тусклым, лишенным эмоций голосом, откидываясь на спинку стула. – Сильвиана тоже нельзя сбрасывать со счетов.

– Проблема в том, что чувства, которые ты к нему испытываешь, написаны у тебя на лице, а ты, похоже, этого не осознаешь. Когда, к примеру, он входит в комнату, ты замираешь, как кролик перед удавом, а выражение у тебя на лице мгновенно меняется, – произнес он и невесело рассмеялся.

– Картер, – воззвала к нему Элли. – Сильвиан спас мне жизнь! И если я неравнодушна к нему, то именно по этой причине. А не потому, что я испытываю к нему влечение – или что ты там по этому поводу думаешь.

Неожиданно он вскочил с места, прошел к двери, но не вышел из комнаты, а остановился, положив ладонь на дверную ручку. Потом, так и не повернувшись к ней, сказал:

– Ты уж извини, что я не способен наблюдать за развитием вашего романчика и получать от этого удовольствие.

Когда он ушел, Элли закрыла лицо руками. Сейчас ей хотелось одного – выплакаться. Но слезы почему-то не приходили.

Во второй половине дня настроение Элли трансформировалось из слезливого в агрессивное, поэтому, стоило ей только увидеть огненно-рыжую шевелюру Кэти, замаячившую впереди нее в коридоре, она перешла на бег и, догнав девушку, схватила за рукав.

– Откуда ты об этом узнала?! – крикнула она еще до того, как Кэти успела повернуться к ней лицом.

– Не скажу! – Вырвав рукав из ее хватки, Кэти отступила на шаг.

В этот раз на губах Кэти красовалась помада теплого абрикосового оттенка, идеально подходившая к ее внешности. Элли выводило из себя еще и то обстоятельство, что красота Кэти вызывала у нее странное ощущение, подозрительно напоминавшее чувство неполноценности.

– Но факт остается фактом: ты солгала, – продолжила Кэти. – Народ теперь знает, что ты лгунья, и тебе придется иметь дело с последствиями своего деяния. Уж и не знаю, в чем здесь моя вина.

Элли в прямом смысле стала сотрясаться от злости.

– С каких это пор нежелание говорить во всеуслышание о секретах своей частной жизни стало называться ложью? Ни ты, ни «народ», как ты называешь наших знакомых и приятелей, не имеете к этому никакого отношения!

Поначалу ученики проходили мимо них, не задерживаясь, но чуть позже некоторые, сообразив, что разговор на повышенных тонах между этими двумя страстными натурами может явиться прелюдией к грандиозному скандалу и даже потасовке, начали останавливаться поблизости, чтобы посмотреть, чем кончится спор. Так что довольно скоро вокруг девушек собралась небольшая толпа, которая, впрочем, постоянно увеличивалась.

Кэти напустила на лицо скучающее выражение.

– Тебя тысячу раз спрашивали, учился ли здесь кто-нибудь из твоих близких родственников, и ты всегда отвечала «нет». Но, как недавно выяснилось, Люсинда тебе далеко не чужая, и лично мне трудно поверить, что ты не знала об этом. В таком случае уместен вопрос: зачем ты лгала?

Поскольку Элли заколебалась, Кэти, чувствуя приближающуюся победу, одарила ее триумфальной улыбкой.

– Ты уж просвети нас на этот счет, хорошо? – Она широким жестом обвела рукой собравшихся в коридоре учеников, смотревших на них во все глаза. – Мы никому не скажем, не правда ли? Итак, почему ты держишь свои семейные отношения в секрете?

– Потому что это не ваше дело! – воскликнула Элли, у которой кровь бросилась в лицо.

Кэти закатила глаза.

– Ну, это не ответ. Кроме того, сейчас это не только твое дело.

– Благодаря тебе!

– Да, это так, – сказала Кэти с улыбкой. – Можешь не благодарить.

Всмотревшись в лицо рыжеволосой девушки, Элли поняла, что этот разговор не имеет никакого смысла, поскольку Кэти никогда не раскроет источник своей информированности. Хотя бы потому, что вся эта история и связанные с ней события здорово ее развлекали и забавляли.

Смирившись с поражением, Элли повернулась, чтобы уйти, но Кэти не хотела так просто отпускать ее и ехидным голосом бросила ей вслед:

– Почему бы тебе не сбегать сейчас к Сильвиану и не поплакать у него на груди? Ой, что это я говорю? – Кэти в притворном смущении прикрыла ладошкой рот. – Может, мне следовало сказать «к Картеру»? Нет? Извини, я совсем запуталась. Так к кому из них ты бегаешь на этой неделе?

Элли, сжав кулаки, крутанулась вокруг своей оси. У Кэти расширились глаза.

– Неужели ты собираешься меня ударить? – Она залилась смехом, в котором сквозило пренебрежение. – Пора взрослеть, Элли. Твои подростковые замашки производят жалкое впечатление.

– Себя пожалей! – Бархатный голос Николь прозвучал неожиданно, и удивленные ее появлением противницы чуть ли не синхронно повернулись в ее сторону. Но сверкающие глаза Николь были устремлены на Кэти. – Еще неизвестно, кто здесь производит жалкое впечатление!

Кто-то из зрителей хмыкнул. Кэти же определенно разволновалась и попытаться вновь взять инициативу в свои руки лишь после того, как призвала себя к порядку и внимательно оглядела толпу.

– Твои заявления, Николь, достойны смеха. Я знаю, что ты целовалась с ней, но зачем вмешалась в наш разговор? Влюбилась в нее, что ли?

Николь, забросив черные блестящие волосы за плечо, одарила Кэти таким пренебрежительным взглядом, что можно было подумать, будто перед ней какая-то букашка или червяк.

– Думаю, проблема заключается не в том, кого поцеловали я или Элли, а в том, кого хочешь поцеловать ты, так как этот человек не только не хочет целоваться с тобой, но и не обращает на тебя никакого внимания.

Лицо Кэти стало наливаться некрасивым багровым румянцем. Некоторое время она взирала с полуоткрытым ртом на Николь и Элли, словно пытаясь что-то сказать, но из ее уст не вырвалось ни единого напитанного желчью или сарказмом слова, и толпа поняла, что Кэти, пусть и ненадолго, полностью утратила способность говорить гадости.

Элли, казалось, тоже лишилась дара речи. Не издав ни единого звука, она лишь смотрела на Николь широко раскрытыми глазами. Брюнетка же улыбнулась ей с таким беззаботным видом, как если бы они только что болтали о погоде.

– Пойдем отсюда, Элли, – сказала она, беря девушку за руку. – На свете множество умных людей, с которыми действительно интересно обменяться словом.

– Угхм… Спасибо тебе, Николь, – произнесла, запинаясь, Элли, когда они выбрались из толпы и пошли по коридору. Несмотря на небольшой рост и субтильное сложение, Николь двигалась очень быстро, так что девушки в течение минуты оставили место конфронтации с Кэти далеко позади. – Мне ведь и вправду хотелось стукнуть ее.

– Не стоит благодарности, Элли, – с ангельской улыбкой сказала Николь. – Я ненавижу Кэти Гилмор, так что, немного сбив с нее спесь, доставила удовольствие, прежде всего, себе самой.

Девушки намеренно старались идти там, где было больше студентов, хотя Элли не имела представления, куда они направляются.

– Послушай, – сказала она, – относительно вчерашнего вечера…

– Здорово было, не так ли? У всех от изумления глаза на лоб полезли. – Николь хихикнула. – Но шокировать англичан – не такое уж трудное дело.

– Я о том, что ты тогда сказала… – Элли одарила ее скользящим взглядом. – Насчет Сильвиана… Он действительно не твой бой френд?

Николь остановилась и повернулась к ней лицом. Ее пухлые губы изогнулись в лукавой улыбке.

– Мы с Сильвианом дружим с шести лет. У наших родителей летние домики рядом. Мы вместе играли у моря, а потом вместе пошли в школу. Когда же подросли… – она помахала рукой, будто отгоняя муху, – …в качестве эксперимента начали встречаться. Но эксперимент не получился и в серьезные отношения не перерос. Я довольно странно себя чувствовала, когда мы целовались. – Николь наморщила носик. – Складывалось такое впечатление, будто я целую собственного брата. Так что теперь мы просто лучшие друзья. – Она очень внимательно смотрела на Элли и добавила: – Я почему-то подумала, что тебе будет интересно это знать.