Мастера американской фантастики - Желязны Роджер Джозеф - Страница 33

Тогда я покинул мастерскую и пришел в отель к Джеймсу Вандальеру. Рваная одежда андроида и судорожно дергающиеся пальцы многое сказали его владельцу.

Вандальер помчался в мастерскую Даллас Брейди, посмотрел и зашатался. У меня едва хватило времени взять один чемодан и девять сотен наличными. Он вылетел на «Королеве Мегастера» в каюте третьего класса и взял меня с собой. Он рыдал и считал свои деньги, и я снова бил андроида.

А термометр в мастерской Даллас Брейди показывал 98,1° прекрасного Фаренгейта.

На Лире-Альфа мы остановились в небольшом отеле близ университета. Здесь Вандальер аккуратно снял мне верхний слой кожи на лбу вместе с буквами «СР». Буквы снова проявятся, но лишь через несколько месяцев, а за это время, надеялся Вандальер, шумиха вокруг саморазвивающегося андроида утихнет. Андроида взяли чернорабочим на завод при университете, Вандальер — Джеймс Венайс — жил на его скудный заработок.

Моими соседями были студенты, тоже испытывающие трудности, но молодые и энергичные. Одна очаровательная девушка по имени Ванда и ее жених Джед Старк сильно интересовались андроидом-убийцей, слухами о котором полнились газеты.

— Мы изучили это дело, — сказали они однажды на случайной вечеринке в комнате Вандальера. — Кажется, нам ясно, что вызывает убийства. Мы собираемся писать реферат.

— Наверное, болезнь, от которой андроид сошел с ума, что-нибудь наподобие рака, да? — полюбопытствовал кто-то.

— Нет. — Ванда и Джед торжествующе переглянулись.

— Что же?

— Узнаете из реферата.

— Неужели вы не расскажете? — спросил я напряженно. — Я… Нам хочется знать, что могло произойти с андроидом.

— Нет, мистер Венайс, — твердо заявила Ванда. — Это уникальная идея, и мы не можем допустить, чтобы у нас ее украли.

— Даже не намекнете?

— Нет. Ни слова, Джед. Скажу вам только одно, мистер Венайс: я не завидую владельцу андроида.

— Вы имеете в виду полицию?

— Я имею в виду угрозу заражения, мистер Венайс. Заражения! Вот в чем опасность… Но я и так сказала слишком много.

Я услышал шаги снаружи и хриплый голос, мягко выводящий:

— Холодным и бесстрастным, душка…

Мой андроид вошел в комнату, вернувшись домой с работы. Я жестом приказал ему подойти, и я немедленно повиновался, обнося гостей пивом. Его ловкие пальцы дергались в какой-то слышимой лишь ему румбе.

Андроиды не были редкостью в университете. Студенты побогаче покупали их вместе с машинами и самолетами. Но юная Ванда была остроглазой и сообразительной. Она заметила мой пораненный лоб. После вечеринки, подымаясь в свою комнату, она посоветовалась со Старком.

— Джед, почему у этого андроида поврежден лоб?

— Возможно, ударился. Он ведь работает на заводе.

— Это очень удобный шрам.

— Для чего?

— Допустим, там были буквы «СР».

— Саморазвивающийся? Тогда какого черта Венайс скрывает это? Он мог бы заработать… О-о! Ты думаешь?..

Ванда кивнула.

— Боже! — Старк поджал губы. — Что нам делать? Вызвать полицию?

— На основании догадок? Сперва надо убедиться — сфотографировать андроида в рентгеновских лучах. Завтра пойдем на завод.

Они проникли на завод — гигантский подвал глубоко под землей. Было жарко и трудно дышать — так нагревали воздух печи. За гулом пламени они услышали странный голос, вопящий на старый мотив: «Все ерунда! Все ерунда!»

И увидели мечущуюся фигуру, неистово танцующую в такт музыке. Ноги прыгали. Руки дергались. Пальцы корчились.

Джед Старк поднял камеру и стал снимать. Затем Ванда вскрикнула, потому что я увидел их и схватил блестящий стальной рельс. Он разбил камеру. Он свалил девушку, а потом юношу. Андроид подтащил их к печи и медленно, смакуя, скормил их пламени. Он танцевал и пел. Потом я вернулся в отель.

Термометр на заводе показывал 100,9° чудесного Фаренгейта. Все ерунда! Все ерунда!

Чтобы заплатить за проезд на «Королеве Лиры», Вандальеру и андроиду пришлось выполнять на корабле подсобные работы. В часы ночного бдения Вандальер сидел в грязной каморке с портфелем на коленях, усиленно пялясь на его содержимое. Портфель — это единственное, что он смог увезти с Лиры. Он украл его из комнаты Ванды. На портфеле была пометка «Андроид», там хранился секрет моей болезни.

И в нем не было ничего, кроме газет. Кипы газет со всей галактики. «Знамя Ригеля», «Парагонский вестник», «Интеллигент Леланда», «Мегастерские новости»… Все ерунда! Все ерунда!

В каждой газете было сообщение об одном из преступлений андроида. Кроме того, печатались известия, спортивная информация, прогнозы погоды, лотерейные таблицы, курсы валют, Скетчи, загадки, кроссворды. Где-то во всем этом хаосе таился секрет, скрываемый Вандой и Джедом Старком.

— Я продам тебя! — сказал я, устало опуская газеты. — Будь ты проклят! Когда мы прилетим на Землю, я продам тебя.

— Я стою пятьдесят семь тысяч долларов, — напомнил я.

— А если я не сумею тебя продать, то выдам полиции, — решил я.

— Я — ценное имущество, — ответил я. — Иногда очень хорошо быть имуществом, — немного помолчав, добавил андроид.

Было три градуса мороза, когда приземлилась «Королева Лиры». Снег сплошной черной стеной валил на поле и испарялся под хвостовыми двигателями корабля. У Вандальера и андроида не хватило денег на автобус до Лондона. Они пошли пешком.

К полуночи путники достигли Пикадилли. Декабрьская снежная буря не утихла, и статуя Эроса покрылась ледяными инкрустациями. Они повернули направо, спустились до Трафальгарской площади и пошли к Сохо, дрожа от холода и сырости. На Флит-стрит Вандальер увидел одинокую фигуру.

— Нам нужны деньги, — зашептал он андроиду, указывая на приближающегося человека. — У него они есть. Забери.

— Приказ не может быть исполнен, — сказал андроид.

— Забери их у него, — повторил Вандальер. — Силой! Ты понял?

— Это противоречит моей программе, — возразил я. — Нельзя подвергать опасности жизнь или ценное имущество.

— Ради Бога! — взорвался Вандальер. — Ты нападал, разрушал, убивал. А теперь мелешь какую-то чушь о программе! Забери деньги. Убей, если надо!

— Приказ не может быть исполнен, — повторил андроид.

Я отбросил андроида в сторону и прыгнул к незнакомцу. Он был высок, стар, мудр, с ясным и спокойным лицом. У него была трость. Я увидел, что он слеп.

— Да, — произнес он. — Я слышу, здесь кто-то есть.

— Сэр, — замялся Вандальер, — у меня отчаянное положение.

— Общая беда, — ответил незнакомец. — У нас у всех отчаянное положение… Вы попрошайничаете или крадете?

Невидящие глаза смотрели сквозь Вандальера и андроида.

— Я готов ко всему.

— Это история нашего народа. — Незнакомец указал назад. — Я попрошайничал у собора Святого Павла, мой друг. То, что нужно мне, украсть нельзя. А чего желаете вы, счастливец, если можете украсть?

— Денег, — сказал Вандальер.

— Денег для чего? Не опасайтесь, мой друг, обменяемся признаниями. Я скажу вам, чего прошу, если вы скажете мне, зачем крадете. Меня зовут Бленхейм.

— Меня зовут… Воул.

— Я просил не золото, мистер Воул. Я просил число.

— Число?

— Да. Числа рациональные и иррациональные. Числа воображаемые, добрые, положительные и отрицательные. Вы никогда не слышали о бессмертном трактате Бленхейма «Двадцать нулей, или Отсутствие количества»? — Бленхейм горько улыбнулся. — Я царь цифр. Но за пятьдесят лет очарование стерлось, исследования приелись, аппетит пропал. Господи, прошу тебя, если ты существуешь, ниспошли мне число.

Вандальер медленно поднял свой портфель и коснулся им руки Бленхейма.

— Здесь, — произнес он, — спрятано число, тайное число. Число одного преступления. Меняемся, мистер Бленхейм? Число за убежище?

— Ни попрошайничества, ни воровства, да? — прошептал Бленхейм. — Сделка. Возможно, Всевышний — не Бог, а купец… Идем.

На верхнем этаже дома Бленхейма мы делили комнату — две кровати, два стола, два шкафа, одна ванная. Вандальер снова поранил мой лоб и послал искать работу, а пока андроид зарабатывал деньги, я читал Бленхейму газеты из портфеля, одну за другой. Все ерунда! Все ерунда!