Мастера американской фантастики - Желязны Роджер Джозеф - Страница 82

— Прекрати! — рявкнул Фойл. — Найди Линдси Джойса, и мы уберемся отсюда. Ищи его.

— Дальше вниз, — всхлипнул Зигурд. — Прямо вниз. Семь, восемь, девять полок… Я хочу домой… Мне плохо. Я…

Фойл сорвался с места и побежал по проходу, волоча Зигурда за собой. Потом он увидел табличку: ЛИНДСИ ДЖОЙС. БУГАНВИЛЬ. ВЕНЕРА.

Это был его враг, виновник его смерти и смерти шестисот невинных людей с Каллисто. Это был враг, о котором он мечтал и к которому рвался долгие месяцы. Это был враг, которому он подготовил мучительную агонию в левой каюте яхты. Это был «Ворга». Это была женщина.

Фойла как громом поразило. В дни ханжеского пуританства, в дни, когда женщины ходили в парандже, многие наряжались мужчинами и так вступали в жизнь, иначе для них закрытую… но он никогда не слышал о женщине в космическом флоте, женщине-капитане…

— Это?! — яростно вскричал он. — Это Линдси Джойс?! Линдси Джойс с «Ворги»? Спроси ее!

— Я не знаю, что такое «Ворга».

— Спрашивай.

— Но я… Она была… Она командовала.

— Капитан?

— Я не люблю, что у нее внутри. Там темно и плохо. Мне больно. Я хочу домой.

— Спрашивай. Она была капитаном «Ворги»?

— Да. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не заставляй меня больше. Там мрак. Там боль. Я не люблю ее.

— Скажи ей, что я тот, кого она не подобрала шестнадцатого сентября 2336 года. Скажи ей, что я, наконец, пришел свести счеты. Скажи ей, что я собираюсь отквитаться.

— Н-не понимаю. Не понимаю.

— Скажи ей, что я собираюсь убить ее, медленно и мучительно. Скажи, что у меня на яхте есть каюта… точно такая, как инструментальный шкаф на «Номаде», где я гнил шесть месяцев… где по ее приказу я был брошен издыхать. Скажи, что она будет гнить и издыхать, как я. Скажи! — Фойл неистово затряс сморщенное дитя. — Заставь ее почувствовать это. Неужели она уйдет, превратившись в Склотски?! Скажи, что я убью ее насмерть! Прочти мои мысли и скажи ей!!

— Она н-не… Она не отдавала этого приказа…

— Что?!

— Не могу понять.

— Она не приказывала меня бросить?

— Я боюсь…

— Спрашивай, тварь, или я разорву тебя на части! Что она имеет в виду?

Дитя рыдало. Женщина корчилась. Фойл кипел.

— Ну! Давай же! О, Господи, почему единственный телепат на Марсе ребенок?! Зигурд! Зигурд, послушай меня. Спроси: приказывала ли она выбросить беженцев?

— Hem. Heml

— Нет — она не приказывала, или нет — ты не будешь спрашивать?

— Она не приказывала.

— Приказывала она пройти мимо «Номада»?

— Там холодно, темно и страшно. О, пожалуйста! НЯ-НЯ-А-А! Я хочу домой. Хочу домой.

— Она приказывала пройти мимо «Номада»?

— Нет.

— Не приказывала?

— Нет. Отведи меня домой.

— Спроси у нее, кто отдал этот приказ.

— Я хочу к няне.

— Спроси, кто ей приказал. Она была капитаном корабля. Кто мог командовать ей? Спрашивай!

— Я хочу к няне.

— Спрашивай!

— Нет. Нет. Нет. Я боюсь. Она больная. Она черная и страшная. Она плохая. Я не понимаю ее. Я хочу к няне. Я хочу домой.

Дитя вскрикивало и тряслось. Фойл орал. Эхо гремело. Фойл в ярости шагнул к ребенку, и тут глаза его ослепил яркий свет. Катакомбы были освещены Горящим Человеком. Перед Фойлом возник его собственный образ — лицо искажено в кошмарной маске, одежда в огне, пылающие глаза прикованы к бьющемуся в конвульсиях Склотски — Линдси Джойс.

Горящий Человек открыл свой тигриный зев. Раздался скрежещущий звук; как охваченный пламенем смех.

— Ей больно. — Горящий Человек сморщился. — Слишком ярко, — прохрипел он. — Меньше света.

Фойл шагнул вперед. Горящий Человек страдальчески зажал уши руками.

— Слишком громко! — закричал он. — Не двигайся так громко!

— Ты мой ангел-хранитель?

— Не слепи меня! Тссс! — Внезапно он опять рассмеялся. — Послушай ее. Она кричит. Она ползает на коленях. Она молит о пощаде. Она не хочет подыхать. Она не хочет боли. Послушай ее.

Фойл дрожал.

— Она говорит, кто отдал приказ. Неужели ты не слышишь? Слушай своими глазами. — Горящий Человек вытянул указующий перст. — Она говорит — Оливия.

— Что?!

— Она говорит — Оливия. Оливия Престейн. Оливия Престейн. Оливия Престейн.

Горящий Человек исчез.

В катакомбах снова воцарилась тьма.

Фойла закружил вихрь калейдоскопических огней и какофония звуков. Он пошатнулся и судорожно глотнул ртом воздух.

— Чертовджант… — пробормотал он. — Оливия. Нет. Нет. Не может быть. Оливия.

Фойл почувствовал чью-то руку.

— Джиз?! — хрипло каркнул он.

За его руку держался плачущий Зигурд Магсмэн. Он взял ребенка на руки.

— Мне больно, — скулил Зигурд.

— Мне тоже больно, сынок.

— Хочу домой.

Так, все еще держа младенца на руках, Фойл побрел по катакомбам.

— Живые трупы, — выдавил он.

А потом: — И я среди них.

Он нашел каменные ступени, ведущие из глубины наверх в монастырь, и стал карабкаться, вкушая смерть и отчаяние. Перед ним забрезжил свет, и на какой-то миг он подумал, что уже рассвело. Потом он понял, что монастырь ярко освещен прожекторами. Донеслось грохотанье сапог и невнятная скороговорка команд. Фойл остановился и собрал все свои силы.

— Зигурд, — прошептал он. — Кто там?

— Солдатики, — ответило дитя.

— Солдаты? Какие солдаты?

— Коммандос. — Сморщенное лицо Зигурда просветлело. — Они пришли за мной. Забрать меня домой к няне. Я ЗДЕСЬ! Я ЗДЕСЬ!!

Телепатический вопль вызвал крики наверху. Фойл ускорился и молнией выскочил на свет, на зеленый дворик с арками. В центре дворика стоял огромный ливанский кедр. Дорожки кишели солдатами. Фойл оказался лицом к лицу с соперником, который ему не уступал. Через миг после того, как размытое пятно скользнуло у выхода из катакомб, коммандос ускорились. Они были на равных.

Но Фойл держал ребенка; использование оружия исключалось. Прижимая Зигурда к груди, как бегун по пересеченной местности, он, виляя, помчался через двор монастыря. Никто не посмел остановить его — лобовое столкновение на пятикратном ускорении несло мгновенную гибель обоим. Объективно, этот головокружительный бросок казался зигзагом молнии.

Фойл перебежал дворик, пронесся через лабиринт и выскочил на общественную джант-площадку за главными воротами. Там он замедлился и джантировал на аэродром, в четверти мили от монастыря. Взлетное поле сверкало огнями и кишело коммандос. Все антигравитационные шахты занимали военные корабли. Его собственная яхта была под охраной.

Через пятую долю секунды после появления Фойла в аэропорту туда джантировали преследователи из монастыря. Фойл затравленно озирался. Он был окружен бригадой коммандос — все под ускорением, все великолепно обученные и смертельно опасные. Перед ними он был беспомощен. У него не было ни одного шанса.

И тут вмешались Внешние Спутники. Ровно через неделю после уничтожительного рейда на Землю они нанесли удар по Марсу.

Снова ракеты пришлись на рассветный квадрант. Снова вспыхнули и заиграли перехватывающие лучи, и небеса содрогнулись от детонаций. На горизонте вспухли зловещие смерчи огня, и задрожала земля. Но была еще одна страшная особенность, ибо наверху вспыхнула Новая, заливая ночную сторону планеты мертвенно-слепящим светом. Рой ядерных боеголовок ударил по крошечному спутнику Марса, Фобосу, и в мгновение ока испарил его.

Смятение, охватившее коммандос, предоставило Фойлу тот единственный шанс. Он снова ускорился и напролом бросился к яхте. Перед люком остановился и молниеносно оценил нерешительность охраны. Какую-то долю секунды они колебались, не зная, выполнять ли задачу или реагировать на новую обстановку. Фойл швырнул застывшее тело Зигурда Магсмэна в воздух, охранники инстинктивно кинулись ловить его, а Фойл рванулся в яхту и захлопнул за собой люк.