Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ) - "Emerald" - Страница 54

Король тихо вздохнул, вновь привлекая к себе угревшегося мальчишку.

— Не пугай меня больше, — попросил он. — Восемнадцать лет назад я так потерял брата. Он со своей Парой охотился в горах на севере. И сорвался в пропасть…

Арэль только виновато сопел.

— Я еще плохо знаю эти места, — ответил он, наконец. — И когда решил побегать, то не рассчитывал, что лес закончится так внезапно. И я едва не погибну.

— Ты совсем не обучен, — отозвался Габраэл, слегка отодвигая от себя юношу и заглядывая ему в лицо. — Даже не обратил внимания, как поменялись воздушные потоки… Ведь из-за обрыва идет совсем другой поток. Учить тебя еще и учить. Ладно, займусь этим на досуге. Как раз и сам развеюсь. Кстати, что ты там говорил про свой дом?

— А… это… — Арэль коротко рассказал мужчине о своих приключениях.

— Тебе здорово повезло, — произнес король, вставая и легко поднимая на руки легкое тело подростка, укутанное в слишком длинный для него плащ. — Нага и его мужа я знаю. Колоритная парочка… Двенадцать лет назад я спас их от смерти и позволил поселиться в Заповеднике. Я тогда охотился на юге и наткнулся в чащобе на умирающего Лямруша. Его нес на руках израненный наг. Меня поразило, что змей спасает кого-то не своей расы. И не просто спасает: Рихшан готов был отдать мне свое Истинное имя, только бы я спас его любимого. А уж когда я узнал их историю, то не колебался предложить свою помощь.

— Да не трепыхайся ты! — Слегка прикрикнул король на Арэля, когда тот попытался сползти на землю. — Ты босиком… еще поранишься. А оборачиваться тебе сейчас нельзя — слишком выложился.

Гирр-Эстегу как-то даже в голову не пришло, что маленький побродяжка-лекарь вполне привычен к хождению босиком. Королю просто нравилось держать на руках невеликую тяжесть Арэля и чувствовать стук его сердца.

— Но… — начал было возражать смущенный юноша. Было так волнительно-тревожно сидеть на чужих руках.

Сильных и горячих руках…

И почему-то по телу под вкрадчивым бархатом чужого плаща бегали знобкие мурашки, заставляя непроизвольно ежиться. Арэль никогда прежде не испытывал ничего подобного. И это не могло не приводить его в смущение, смешанное с недоумением… даже растерянностью.

— Так что живи в деревне, — заключил Габраэл, легко шагая по чуть заметной лесной тропинке. Близость мальчика приятно грела душу. Такого король никогда не испытывал раньше… даже с братом, которого часто таскал на руках. — Наверное, это будет лучшим выходом. Здесь никто тебя не обидит. Да и я смогу время от времени навещать эти холмы. Я ведь частенько выбираюсь в Заповедник из дворца, чтобы развеяться. Не против принять меня у себя в доме, если решу заглянуть на огонек?

— Почту за честь, — церемонно отозвался Арэль, чуть склоняя голову. И сам невольно улыбнулся — настолько смешно прозвучали эти слова в его-то положении: сидя на руках у взрослого Защищающего, с голой попой, прикрытой его же плащом.

— А в перерыве попрошу егерей обучить тебя основам, — рассуждал Габраэл, открывая калитку в палисадник. — Так… кажется, пришли… Это единственный незанятый дом в деревне.

И поставил юношу на ноги.

— Спасибо, — тихо произнес Арэль, придерживая у ворота теплый плащ короля. Ему опять стало неловко за свою наготу, сейчас прикрытую темным бархатом. И он уткнулся носом в широкий воротник. Плащ пах мокрой шерстью, сталью и одуряющим запахом взрослого мужчины. Отчего у юноши тут же зачастило сердце.

— Я буду рад принять вас, государь, в своем доме.

И снова замолчал от непонятной неловкости. Король тоже не говорил ни слова, внимательно рассматривая неприметный палисадник. Обнаглевшая от вседозволенности луна светила словно фонарь, бросая длинные тени поперек дорожки из гладкой речной гальки. Одуряюще пахла ночная фиалка, мерцая серебристыми фонариками крошечных цветов. Шелестел кронами близкий лес. В траве шмыгали любопытные лесные духи, привлеченные мягкой силой Посредника.

— Я пойду?.. — со слабым вопросом в голосе уточнил Арэль, нерешительно оглядываясь на дверь домика. Габраэл едва удержался, чтобы не взъерошить пушистую челку мальчишки.

— Конечно, — мужчине стоило большого труда не рассмеяться: так не похож был этот тихий мальчик на прежнего ершистого волчонка.

Арэль кивнул и, чуть замешкавшись, все-таки скинул с себя плащ, быстро ускользая в дом. Так быстро, что король только и увидел промелькнувший на крыльце светлый силуэт мальчишки. И, хоть и мельком, но сумел оценить подтянутые ягодицы Ира и его гибкую спину.

…Дверь давно уже скрыла за собой привлекательное зрелище, а Габраэл все еще стоял, задумчиво созерцая темное дерево двери с бронзовым узором заклепок. Вот уж не ожидал он, что кое-что в штанах заинтересованно шевельнется при виде обнаженной фигурки на крыльце. Не хватало еще прослыть любителем детишек. Но мальчик обещал вырасти весьма интересным. Так что стоит подождать. Может, со временем что-то и получится. А пока нужно позаботиться о его образовании как оборотня.

Повернувшись, Габраэл вышел на пустую улицу давно спящей деревеньки.

— Я желаю, чтобы вы обучили Иранна основам, — негромко произнес король.

Темные фигуры егерей выросли рядом с повелителем.

— И как вообще вы допустили подобное?!

— Простите, государь, — покаянно ответил кто-то из безымянных стражей. — Но мы не ожидали, что мальчишка отправится ночью на прогулку. Мы бы его спасли, но вы нас опередили.

— Покажите ему окрестности, — распорядился Гирр-Эстег. — А то еще куда-нибудь влезет.

— Как прикажете, государь, — поклонились тени. — Позвольте сопроводить вас до города. У нас приказ его милости Первого советника не отпускать вас одного.

— Нувар и здесь отметился! — Усмехнулся король, принимая истинный облик.

Величественный Белый волк неспешно потрусил в сторону столицы, окруженный преданной свитой из целой стаи более мелких зверей…

А в своей постели наверху сладко спал Арэль, видя странный и совершенно беззвучный сон.

Красивый, чувственный и завораживающий…

…Два светлых тела сплетаются в объятиях на ворохе небрежно сброшенной одежды. И лишь безумный хоровод бесчисленных звезд разгоняет мрак глубокой ночи над ними…

Да загадочно мерцает отраженным светом поверхность озера, заключенного в изломанную оправу скал.

Лишь огненная страсть в пику равнодушному вниманию близких гор, опасно бликующих призрачными гранями вечных ледников.

Лишь музыка любви…

В широко распахнутые глаза светловолосого юноши вливается пряная ночь. Тонкий силуэт гнется в объятиях более сильного мужчины, покорно принимает в себя его нетерпеливую страсть. Длинные ноги тесным кольцом охватывают резко движущиеся бедра любовника, упираясь пятками в его напряженные ягодицы, подгоняя… направляя… требуя…

Звездный свет серебрит влажную кожу обоих, переливается на красивых и сильных телах, накрывая их призрачным пологом.

Вот младший немыслимо изогнулся… плеснула за плечами волна светлых волос. И бессильно опала на землю, пока старший из любовников, содрогаясь всем телом, яростно сжимал в своих объятиях любимого, бурно в него изливаясь.

…Припухшие губы, что так сладко целовать в благодарность за любовь. Сияющие глаза с отраженным светом звезд. И эта восхитительная слабость от изнеможения, когда тело лёгкое-лёгкое, и ни единой мысли в голове, кроме бесконечного «Люблю…». И возможность утонуть в тепле ответного взгляда…

В своем сне Арэль тихо плакал от счастья и тоски, видя двоих на берегу горного озера.

Видя, как ласкают они друг друга. Как отдаются огненной страсти. Как потом лежат рядом, тесно обнявшись…

Он плакал непонятно отчего. И непонятно отчего болело сердце волчонка…

И опять чья-то кровь багряным окрасит лед.

Кто-то сделал свой выбор, а кто-то еще в пути.

И искал ты его так долго — за годом год…

И почти обрёл… но так трудно его найти.