Крылья - Нестеренко Юрий Леонидович - Страница 76

Впрочем, даже после всех этих теоретических прикидок, которые еще нуждались в проверке практикой, корабль был лишь частью проблемы. Вопрос — куда на нем плыть? Я даже не знала своих координат.

По высоте солнца в полдень (по моему приказу трое туземцев следили, когда тень от вертикально воткнутой палки станет самой короткой, и аккуратно отмечали ее длину — быть богиней все-таки неплохо) я определила, что нахожусь примерно на пятнадцатом градусе северной широты, попутно определив и стороны света, но долгота оставалась для меня загадкой. Долготу, в принципе, можно определить по времени восхода Лла, но для этого нужно иметь таблицы… Я лишь понимала, что и Глар-Цу, и Инйалгдар слишком далеко, чтобы пытаться добраться до них на подобном суденышке. Ближайшим континентом был, очевидно, Йертаншехе; при благоприятной долготе до него или, по крайней мере, до крупных островов к югу от него всего порядка тысячи миль строго на север, зато при неблагоприятной можно плыть, не встречая никакой суши, до самых северных полярных льдов. Но даже это не могло меня остановить. Я уже говорила о безумцах, которые пытались пересечь океан еще до изобретения крутильного компаса — теперь я и сама готова была на подобное безумие. У меня не было даже карты звездного неба Северного полушария… Впрочем, последнее обстоятельство я собиралась хоть частично поправить личными наблюдениями.

И, конечно, я не собиралась плыть одна. Мне нужно было несколько аньйо команды, и я намеревалась набрать их из числа своих учеников.

Если нам удастся выдержать курс на север и среднюю скорость в пять узлов, думала я, не зная, много это или мало для задуманного мною суденышка, то на преодоление тысячи миль декады хватит с лихвой. С учетом возможных неудач и отклонений от курса увеличиваем этот срок вдвое. В худшем случае, конечно, он увеличивается не вдвое, а до бесконечности, но этот случай и рассматривать бессмысленно — все равно подготовиться к нему нельзя. Значит, на две декады, из расчета пинта в день, надо брать двадцать пинт пресной воды на члена команды. Двести пинт — вполне приемлемый груз даже для легкого суденышка, значит, можно брать на борт десятерых — численность уже вполне достаточная, чтобы грести в штиль или при встречном ветре. С едой все проще — в море полно рыбы…

Сделав предварительные расчеты параметров судна (многое в них, конечно, было слишком предположительно), я объявила туземцам очередную волю Эййэ. Пока что речь шла лишь о постройке корабля, а не о плавании на север, и все же я заметила в толпе несколько недовольных лиц. «Зачем напрягаться и что-то строить, если и так все хорошо?» — отчетливо читалось на этих темно-коричневых физиономиях.

Без большой симпатии посмотрела на меня и Чаха, старая жрица, тут же, впрочем, перехватившая мой взгляд и растянувшая морщинистые губы в улыбке. Я и прежде замечала, что старухе не доставляет удовольствия мое присутствие. До моего появления она олицетворяла в племени то, что в более цивилизованном обществе называют высшей духовной властью, и, хотя я не стала вмешиваться в религиозную жизнь и не мешала ей проводить ритуалы, при живой богине положение Чахи сделалось столь же двусмысленным, как у принца-регента при выздоровевшем короле. Она не переставала демонстрировать свою почтительность, и я не думала, что у нее хватит духу замышлять что-нибудь плохое против богини, но все же меня огорчало, что и в этом райском уголке у меня имеются недоброжелатели.

Кстати, официально Чаха считалась женой вождя, хотя он был чуть ли не на сорок лет ее моложе. Таков обычай нгарэйху — высшая светская и духовная власть всегда должна быть объединена семейными узами. Когда умирает вождь или жрица, преемник покойного наследует и его супруга — что, в принципе, может привести к кровосмешению, если новый вождь или жрица в прямом родстве с предшественником, но такое бывает редко, ибо обе должности у нгарэйху выборные, а не наследственные, причем вождя выбирают мужчины, а жрицу женщины. Иногда случаи брака вождя с собственной матерью или жрицы с отцом все-таки бывают, но туземцы относятся к этому спокойно. Унг не был сыном Чахи, но получил ее в том возрасте, когда ее детородные способности давно остались в прошлом. Это, впрочем, не мешало вождю продолжать свой род, ибо, по обычаям нгарэйху, мужчина может брать себе столько жен, сколько сумеет прокормить.

Впрочем, я опять отвлеклась. Итак, осмотрев пироги племени, я отобрала две из них, менее всего осчастливив этим тех, кому предстояло изготовить им замену — выдолбить лодку каменным топором из цельного древесного ствола не так-то легко, знаете ли. После чего организовала экспедицию в северо-западную часть острова, где и решила устроить свою верфь. Я вместе с девятью учениками отправилась вдоль берега на пирогах, желая приобрести соответствующий опыт, а еще три десятка рекрутированных мною аньйо пошли к зарослям гигантского тростника по суше, неся с собой топоры, костяные пилы, трофейные стальные ножи, шкуры, которым предстояло стать парусами, и веревки из высушенных лиан.

Стояло чудесное утро. Небо, еще не успевшее вылинять от полуденной жары, было такого свежего синего цвета, словно его только что вымыли. У берега вода была совершенно прозрачной; легкие, словно стеклянные, волны лениво набегали на желтый песок. Дальше от берега море обретало кристально чистый бирюзовый оттенок; кое-где в глубине, словно бледные солнца, покачивались медузы, иногда, сверкая чешуей, быстро проносился косяк мелких рыбок. В бухте, куда нгарэйху обычно отправлялись рыбачить и где лежали на берегу их пироги, вода была гладкой, почти как в озере, но, когда мы обогнули мыс, появилась небольшая волна, не представлявшая, впрочем, никакой опасности. Пироги стремительно скользили по воде, я гребла вместе со своими учениками. Точнее говоря, теперь уже я выступала в роли ученицы — прежде мне не доводилось грести даже в цивилизованной лодке, а уж тем более работать веслом без уключины. Это, между прочим, не такое простое дело, с непривычки довольно быстро устают плечи, хотя мне помогли мои регулярные тренировки с оружием. Сначала было несколько забавных моментов, когда я обрызгивала соседей или сталкивалась с ними веслами, но потом втянулась в единый ритм.