Зимняя метель в Молнегорске (СИ) - "Златовласка с косичками" - Страница 30

- Дорофеев, сука, вернись! – заорал он. – Не смей ее приводить! Я не хочу!

Он продолжал биться в дверь, которая вдруг оказалась заперта. Это была не единственная странность. Комната опять начала меняться, и библиотека превратилась в подземелье, которое оказалось еще темнее и мрачнее, чем в прошлый раз.

- Он сам это делает, - тихо заметил мне Степашка. – Превращает комнату в тюрьму. И не сможет открыть дверь, пока не успокоится. Чем сильнее страх, тем хуже.

- Какой страх?

Я не мог понять, что творится с рыжим, и меня охватила тревога.

- Мит, ты чего?

Он резко обернулся. У него было перекошенное лицо и дикие глаза. В них действительно плескался страх. А еще обреченность и вина.

- Данька, я не хотел.

- Чего ты не хотел? Можешь объяснить все толком?

Я уже хотел подойти и встряхнуть его за плечи, чтобы привести в чувство. Казалось, он меня не слышит.

- Так получилось. Прости меня.

- За что простить?

В следующую секунду открылась дверь, и комната вновь начала стремительно меняться. За считанные мгновенья мы очутились в светлой уютной спальне с большой кроватью посередине. Нетрудно было догадаться, что эта декорация соответствовала настроению нового посетителя. Худенькой девушки с короткой стрижкой и целой россыпью веснушек на лице. Сонно улыбаясь, она направилась прямо к Миту и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Рыжий отшатнулся, как ужаленный. А я не мог поверить своим глазам. Это была Маринка.

Наверное, мы были похожи в тот момент, все трое. Лицо Мита было окаменевшим и беспомощным, а Маринкино казалось пустым, несмотря на широкую улыбку. Я не отстал от коллектива, застыв, как лунатик, с широко раскрытыми и полностью обалдевшими глазами.

- Дима, - тихо позвала Маринка. Она смотрела только на Мита, не обращая внимания на меня и Степашку. И тянулась к нему, как подсолнух к свету.

Я не хотел верить в то, что видел. Дорофеев сказал, что Миту нужно подкрепиться, и отправил к нему Маринку. Мою подругу Маринку, еще недавно бойкую и жизнерадостную девушку, стоявшую сейчас перед нами с бессмысленной улыбкой, полной слепого обожания в адрес рыжеволосого неча. Причем не просто неча, а инкуба, пополняющего свои силы за счет человеческой энергии во время секса.

- Господи.

Я взял Маринку за плечи и повернул ее к себе. Она не сопротивлялась, только протестующее пискнула, когда лицо Мита оказалось вне поля ее зрения. На тонком девичьем запястье болтался знакомый металлический браслет.

- Мариш… Конопатая. Эй?

Девушка не реагировала на мои слова. Она просто тупо смотрела прямо перед собой. Не видя Мита, она не замечала больше ничего и никого вокруг. Я обнял ее, подвел к кровати и осторожно усадил. Слава Богу, это была не иллюзорная мебель.

- Прости. Это случилось всего два раза…

Мит осекся и тут же быстро заговорил опять, сбиваясь и глотая слова.

- Я не смог сдержаться. Мне было слишком плохо. Я не соображал, где я и что делаю. Я даже не знал, кто она. Только потом Григорий упомянул, что это твоя подруга. Я ее не трогал после… Ни разу. Хотя Дорофеев не переставал присылать ее ко мне. Я не хотел, не мог…

Я посмотрел на его побледневшее до синевы лицо и опять глянул на Маринку, застывшую изваянием на краю постели.

- Чем ее накачали?

- Точно не знаю. Я пытался выяснить. Дорофеев упомянул о чем-то вроде «красная роса». Без понятия, что это за хрень.

- Зато я в курсе, - я кивнул, тут же стараясь прогнать непрошенные воспоминания, связанные с названием этого магического любовного наркотика.

- Прости меня, Дань.

У Мита почти сел голос. Я посмотрел на него, чувствуя одновременное желание завопить и избить Дорофеева до кровавой пены. Хотя при чем тут Дорофеев?

- За что? Ты не виноват, Мит. Не ты притащил ее сюда. Не ты подсадил на наркотики. И сопротивляться своему голоду ты тоже не мог. Я хорошо помню, в каком ты был состоянии. Тебе было слишком хреново.

- Ты… ты это серьезно?

Мит на секунду прикрыл глаза от облегчения. Все его чувства сейчас в полной мере отражались на его лице, и до меня, наконец, дошло. Вот в чем была причина его страха. Мит испугался моей реакции из-за того, что сделал с Маринкой. Он до безумия боялся, что я его не прощу.

- Я чуть с ума не сошел, когда представлял, что ты…

Он осекся и замолчал, глядя на меня потемневшими глазами, полными вины. Я не знал, что ему сказать. Да, я злился. А еще я устал. Моя жизнь все больше напоминала заколдованный круг. Как только я начинал думать, что дальше уже некуда, тут же происходило что-то еще, и кошмар начинался заново.

- Почему она, Мит? Почему именно Маринка?

- Из-за вас, Даниил Владимирович. Только из-за вас.

Знакомый елейно-приторный голосок раздался, как гром среди ясного неба. Казалось, он прозвучал даже раньше звука открываемой двери. В следующую секунду в комнату вошел Дорофеев. За его спиной выступали двое громил в белых халатах с окаменевшими физиономиями зомби. Они быстро оттеснили оторопевшего Мита в сторону, пропуская Дорофеева вперед.

- Или лучше называть вас Максимом? Пойдемте, нам надо поговорить.

Он попытался взять меня за руку и подтолкнуть к выходу.

- Не смей его трогать! – заорал Мит.

- Хозяин! – не отстал от него Степашка.

Они не могли подойти ко мне, поскольку зомби преградили им путь.

- Пойдемте, - настойчиво повторил Дорофеев. – Не стоит упрямиться. Я не могу использовать Дмитрия и домового, поскольку мне это запрещено, но девушка никому не интересна. Она всего лишь пища. Вы же не хотите, чтобы я прямо тут вколол ей очередную дозу наркотика?

- Дорофеев, я тебя убью, - тихо сказал я. – Может, не сейчас, но скоро. Ты за все ответишь.

- Вы шутите?

Толстяк нервно поежился, но тут же взял себя в руки.

- Не стоит меня пугать, юноша. Я всего лишь хочу поговорить с вами. Пойдемте и не заставляйте меня применять силу.

Ему было достаточно кивнуть своим зомби, чтобы они вытолкали меня пинками из комнаты, и я это понимал. Поэтому молча вышел вслед за толстяком. Мы очутились в длинном узком коридоре, не слишком ярко освещенном, но зато мерцающем, как новогодняя гирлянда, благодаря тысячам разноцветных искорок, вспыхивающих в стенах и на потолке. Это место тоже излучало слабую вибрацию, как и комната, из которой я только что вышел. Сила магических артефактов пропитывала его сверху донизу. Похоже, Асталин все предусмотрел. Если нижний этаж был построен с использованием металла гномов, то он представляет собой самый лучший в мире бункер.

- Сплошные артефакты, - словно прочитав мои мысли, с отвращением заметил Дорофеев. - Одна магия вокруг. Как мне это надоело! Между прочим, я очутился в этом райском месте из-за вас, Даниил Владимирович. После того как вы и Дмитрий поставили жирный крест на моей карьере и уничтожили мою чудесную клинику, мне грозило тюремное заключение. Если бы не Андрей Александрович, который согласился помочь и фактически приютил меня…

- Не обольщайся, Дорофеев. Асталин никому не помогает. И тебя он терпеть не может.

- Я знаю. Он просто использует меня. Но это неважно, поскольку я умею извлекать выгоду из любого положения. Вот мы и пришли.

Мы остановились у двери. Дорофеев открыл ее и пропустил сначала меня, а потом одного из своих зомби, которого захватил в качестве моего конвоира.

- Проходите, Даниил, проходите. Нам лучше поговорить в спокойной и дружественной обстановке.

- Хочешь поговорить?

Я окинул взглядом комнату. Это был вполне обычный рабочий кабинет, полный как бумаг, так и медицинского оборудования. Возможно, именно здесь этот урод прикидывал, какую дозу препарата икс следует вколоть Степашке, и готовил наркотики для Маринки.

- Тогда лучше начни с того, откуда ты узнал, кто я такой.

- Вы имеете в виду вашу маску Максима Горченко? О, я узнал правду всего пару минут назад. Когда Дмитрий обратился к вам по имени. Ваши друзья наивно полагают, что их комната отдыха неприкасаема. Так и есть, но только не для меня. Я решил посмотреть, будет ли питаться Дмитрий. И увидел кое-что интересное.