Позвони в мою дверь - Нестерова Наталья Владимировна - Страница 46

— Ваш друг подписал бумаги.

— Где он? — быстро спросил Ровенский.

— Не важно.

— Я хочу поговорить с Петровым.

— Сейчас это невозможно. Пожалуйста, не перебивайте меня. И не называйте фамилий. Ваш друг по-прежнему хворает. Он просил передать, что для его самочувствия очень важно, чтобы вы не противились сделке.

— Пусть он сам это скажет.

— Я еще раз прошу не перебивать. Итак, от вас требуются две вещи. Первое — согласиться на продажу его акций. И второе. Мы предлагаем вам выкупить у нас пакет за пять миллионов долларов.

— Кто вы?

— Не отвлекайтесь.

— Это очень большая сумма.

— Но она меньше реальной стоимости активов.

Потапыч выхватил у Ровенского трубку и крикнул в микрофон:

— Только в присутствии Петрова. Вы поняли?

— Да, но это от нас не зависит. Если ваш друг не желает с вами разговаривать, я ничего не могу поделать.

— Он жив?

— Вполне. Он хочет быстрее покончить с формальностями и поехать на охоту за тюленями.

Ровенский и Потапов онемели, услышав про тюленей.

— Я позвоню вам завтра, — продолжила женщина. — Или мы обсудим детали сделки, или вы сообщите вдове, что погребального обряда не будет.

Она положила трубку. Они еще несколько секунд слушали короткие гудки.

— Мы в ловушке, — констатировал Ровенский.

— Надо выкупать акции. Спасти холдинг и Петрова.

— Где гарантии, что его не пришьют?

— Не знаю. Давай думать.

На следующий день та же женщина позвонила и назвала юридическую фирму, которая по доверенности покупателя обеспечит сделку. Фирма оказалась солидной, не запятнавшей себя темными махинациями. Петрова захватили не олухи, а жесткие профессионалы. Ровенский потребовал гарантий того, что Петров жив и с ним ничего не случилось. Через неделю женщина предоставила гарантии — Петров на охоте и шлет семье по электронной почте письма с подробностями. Лена Ровенская осторожно проверила, расспросила Зину — письма приходили. В них Петров обращался к детям, используя их семейную аббревиатуру — МВС — Маня, Ваня, Саня. Никто из посторонних не знал, что Петров так называет детей.

Ровенский и Потапов, проанализировав ситуацию, пришли к неутешительному выводу: Петров их подставил, имитировал похищение. Дурацкий розыгрыш устроил, подлец. Против этой версии был только один аргумент — слишком малая сумма за пакет акций. Но искать логику в действиях Петрова всегда было бессмысленно.

Ровенский выкупил пятнадцать процентов из пакета Петрова, Потапыч — пять. Теперь у холдинга было два хозяина: Ровенский с семьюдесятью пятью процентами акций и Потапов — с двадцатью пятью.

С юридической точки зрения сделку провели безукоризненно. Кто такой Каблуков Иван Иванович, выяснить не удалось — по указанному адресу в квартире жил пенсионер, который уехал давно, надолго и в неизвестном направлении. Квартиру снимала молодая семья.

Глава 2

За три недели Петров ни разу не позвонил Зине.

Были на земном шаре места, откуда нельзя связаться с семьей по спутниковому телефону? Вряд ли. Не выдержав томительного ожидания, Зина несколько раз сама набирала номер. Бесполезно — телефон отключен.

По электронной почте от Петрова стали регулярно приходить письма. Зина расценила их как еще один акт унижения. В начале каждого послания:

«Здравствуйте, мои дорогие! Приветствую Зину и МВС!» Потом следовал рассказ о тюленях. Оказывается, эти водные млекопитающие составляют два семейства: настоящие тюлени (12 родов, 19 видов) и ушастые тюлени (4 вида). У настоящих тюленей ушная раковина отсутствует, ласты покрыты шерстью, в отличие от ушастых, у которых имеются маленькие ушки, а ласты лишены волосяного покрова… К отряду тюленей относятся морской заяц, нерпа, котик…

Словом, в каждом письме описывались тюлени, особенности их обитания и охоты на этих зверей. В конце послания ритуальное: «Целую вас. Будьте внимательны! Берегите друг друга!»

Петров даже не реагировал на вопросы детей, которые поддерживали переписку, — механически слал «записки охотника».

Зина в эпистолярном общении не участвовала, но мысленно вела с мужем диалоги, которые в основном сводились к упрекам и риторическим вопросам: «Как ты мог так поступить? Почему ты меня бросил? Почему заставляешь страдать? Неужели не понимаешь унизительности моего положения? Ты меня разлюбил? Мы тебе не нужны?»

У Зины не было интересов и занятий, не связанных с семьей. Не считать же увлечением еженедельное посещение косметического салона. И подруг близких у нее не было. Лучший друг — Петров. Чаще, чем с другими, она общалась с Леной Ровенской.

Сестра Валя после замужества отдалилась: они с Денисом создали на редкость гармоничный союз. Денис не сделал большой карьеры, у него отсутствовали организаторские способности — проще сделать самому, чем объяснять другому, честолюбие — ему большего и не нужно. Он был талантливым математиком, но косноязычным и стеснительным человеком. Валя не работала, ее устремления ограничивались здоровьем дочери и мужа — у них обнаружилось тяжелое, хотя и не злокачественное заболевание крови. Режим, регулярные курсы лечения, особое питание — все это отгородило Валину семью от внешнего мира.

В своем маленьком мирке они были счастливы. Никогда не просили о помощи других, но не отказывали, если нуждались в них.

К Денису Зина обратилась с просьбой определить, откуда идут письма Петрова.

Он колдовал за компьютером, а Зина плакалась сестре на кухне, пересказывала упреки мужу. Валя ее не поддержала.

— Почему ты не веришь Петрову? — недоумевала она.

— То есть как — не верю? — удивилась Зина. — Как дурочка на пригорочке сижу и жду его.

— И обвиняешь во всех смертных грехах.

— Он их не заслужил? — запальчиво воскликнула Зина. — Он не бросил меня, нас?

— Петров доступно объяснил тебе свое состояние.

— А мое состояние в расчет не принимается?

— Зина, самое лучшее, что может быть между людьми, между мужем и женой, — абсолютная доверительность и честность. Нужно верить своему избраннику, без веры все теряет смысл. Я говорю банальности, но они правдивы.

— Именно правды я и хочу.

— Но не равноправия! Ты не допускаешь, что Петрову может быть плохо, что ему требуется передышка для чего-то, я не знаю для чего. Он, в твоем представлении, не человек, которому свойственны слабости, а монумент, скала, робот с атомным двигателем. Ты даже не слышишь, что он тебе говорит.

— Он не говорит со мной три недели.

— Говорил раньше, — поправилась Валя. — Ты прислушиваешься к Ленке Ровенской, у которой на первом месте бешеное честолюбие, а все человеческие отношения сводятся к животным случкам.

— Она считает, что у Павла есть другая женщина.

— Я от Лены ничего другого и не ждала, она по себе судит. А я верю Петрову! — сказала твердо Валя. — Он достойный и благородный человек. Он любит тебя и души не чает в детях.

— Любит! — горько скривилась Зина. — Когда любят, так не поступают. Ты себе представить не можешь, что чувствует женщина, которую вдруг разлюбили. У тебя те же глаза, лицо, руки, слова, но все теперь со знаком минус. Вчера был плюс, а сегодня минус. Что прикажешь с собой делать?

— Зина, ты только не обижайся, но мне кажется, что из-за тебя одной Петров никогда бы не отправился на край света. Как и всякая женщина, ты слишком много значения придаешь чувствам. Для тебя любовь — это розовые очки, сквозь которые ты смотришь на мир, а для Петрова — острая приправа к будням. Ему еще нужно мамонта убить и притащить домой, чтобы семью прокормить.

— Это ты в книжках вычитала?

Валя увлекалась психологической литературой.

— Кое до чего и своим умом дошла. Например, до того, что ты совершенно не понимаешь своего мужа. Не пытаешься разобраться в его проблемах, а сыпешь на его голову обвинения. Тебе больно и ты вопишь, не представляя, что и другие страдают.