Список ликвидатора - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 53

– Может, угостишься, а, сержант? – предложил он Ракитину.

– Лопай быстрее! – огрызнулся тот. – Долго мне еще тут стоять?

– Куда уж быстрее-то! – удивленно посмотрел на него Марат. – И так как метеор хреначу...

Это была правда. Бекбулатов опустошал пакеты с просто-таки бешеной скоростью. Хруст стоял такой, что создавалось впечатление, будто рота солдат ломится через плантацию тростника.

– И куда оно только влезает? – удивленно проговорил Ракитин, глядя на худющего Марата.

Тот кисло усмехнулся:

– Ты про ботулизм – (Имеется в виду булимия. – Примеч. ред.) слышал?

– Чего?

Бекбулатов дожевал сушку и пояснил:

– Ботулизм. Болезнь такая. Человеку все время хочется жрать, и он жрет, а вес не набирает.

Сержант засомневался:

– Как это – не набирает? Не может такого быть!

– Может... – пробормотал Марат. – Пища не усваивается организмом...

Ракитин почесал затылок:

– Ах вот оно что... – и добавил после непродолжительного молчания: – У каждого, значит, своя беда...

– Ты о чем это?

– Да жена у меня никак вес сбросить не может, хотя уже все на свете диеты перепробовала... К врачу ходила, – он сказал, что это из-за неправильного обмена веществ... А она ведь почти ничего не ест – тарелку каши в день, да пару яблок... А вес не падает, даже чуть растет... А тут, пожалуйста, – сержант оглядел Бекбулатова, – лопай сколько хочешь – и никаких последствий!

– Что значит «никаких последствий»? – возмутился тот. – Это же болезнь! Расстраивается вся деятельность организма! К тому же постоянная резь в желудке, которая стихает только после приема пищи...

– Ну извини, извини... – поспешно перебил его Ракитин. – Я вовсе не имел в виду, что бутылизм, или как его там...

– Ботулизм!

– Ну да... Я вовсе не имел в виду, что он подарок...

– То-то! – произнес Марат и принялся открывать пакет с молоком. – Значит, ты понял, какое это тяжелое заболевание?

– Понял, понял...

Бекбулатов разодрал бумажный уголок пакета, посмотрел на сержанта и вдруг расхохотался:

– Так вот у меня его нет!

– Чего нет? – не понял тот.

– Ботулизма!

– Как это? – удивился Ракитин.

– А вот так! У меня просто строение тела такое! – Марат отхлебнул глоток молока и вытер губы. – Я всегда был худым. А аппетит у меня нормальный! Просто тут у вас я действительно проголодался: ни ужина, ни завтрака...

– А чего ж ты мне про этот ботулизм втирал?

– А просто так! – усмехнулся задержанный. – Чтобы поднять общий уровень твоего развития! Жене своей тоже про него расскажи, пусть обзавидуется!

– Ну и паразит же ты...

– Ага! – согласился Бекбулатов. – Паразит! Но организм у меня работает, как часы, и никакой рези в желудке нет...

И тут случилось неожиданное.

Едва сказав последнее слово, Бекбулатов как-то сразу побледнел, схватился рукой за живот и пробормотал:

– Ой, вот она и появилась...

– Что появилось?

– Резь...

Ракитин сначала насторожился, но потом махнул рукой:

– Да бросай ты свои штучки... Болтун...

Однако лицо Марата стало еще бледнее, а глаза затянула какая-то пленка.

– Помоги... – прохрипел он.

– Да что с тобой? – забеспокоился сержант.

– Не знаю... В животе прямо огонь какой-то... И голова кружится...

Ракитин подошел к заключенному:

– Ну-ка дай руку...

Марат послушно протянул ладонь:

– На...

Медицинская подготовка сержанта ограничивалась умением прощупать пульс.

– Ну-ка, ну-ка... – бормотал он, выискивая на бекбулатовской руке бьющуюся вену. – А... вот она...

– Да что же со мной такое? – выдавил из себя Марат.

– Елки-моталки! – воскликнул вдруг Ракитин. – Да у тебя пульс ударов сто пятьдесят!

– Голова отключается... – прошептал пересохшими губами задержанный и, невидяще уставившись на сержанта, закрыл глаза.

– Ща я врача приведу! – сказал тот, но тело Бекбулатова вдруг обмякло и, словно мешок, повалилось на нары.

– Эй, ты что? – склонился над ним Ракитин и вдруг почувствовал, что пульс на руке Марата пропал. – Ты что? Ты что это, а? – захлопал он задержанного по посеревшим щекам.

Бекбулатов не реагировал. Он был мертв.

Жуков и Папалаев вышли из квартиры Шмакова, где трудилась только что приехавшая дежурная оперативно-следственная группа, и направились вниз по лестнице.

– Надо позвонить Борисычу! – сказал Папалаев.

– Угу, – кивнул Жуков и полез за мобильником.

Иванова поднялась из-за стола, подошла к Турецкому на опасное расстояние и сказала:

– Может быть, пройдем в комнату и послушаем музыку?

Александр кашлянул и, собрав в кулак всю свою силу воли, ответил:

– Вообще-то я на работе...

Как бы в подтверждение этого на поясе «важняка» затренькал сотовый телефон. Турецкий быстро достал его и поднес к уху:

– Да? А, это вы... Так... так... Дня два назад? Так... И что сказал этот участковый?... Ага... ага... Понятно... Дуйте в прокуратуру и ждите меня! – И Александр сунул трубку в прикрепленный к брючному ремню чехол.

Галина Ивановна проводила его руку заинтересованным взглядом и сказала:

– Какая симпатичная у вас модель... Можно посмотреть? – И, не дожидаясь, пока Турецкий ответит, она коснулась чехла своими длинными пальцами. – Наверное, какой-нибудь «Эрикссон»... – Голос хозяйки стал тихим и томным. – Эти «Эрикссоны» всегда такие толстенькие... – Ее ладонь вдруг соскользнула с трубки и, к изумлению Александра, медленно направилась в сторону гульфика.

«Важняк» мягко перехватил руку Ивановой и слегка отстранился от пылкой хозяйки:

– Стоп, стоп... Я, знаете ли, на такой прием не рассчитывал...

В этот момент его мобильник зазвонил снова. Турецкий вытащил трубку:

– Алло!

...– Александр Борисович, это Попков! – Следователь говорил по телефону, стоящему на журнальном столике в квартире покойного Сергея Мухина. – В общем, так. Мы приехали, а тут все перевернуто вверх дном. Кто-то уже побывал здесь до нас. Что?... Да, эксперта-криминалиста вызвали. Пальцы? Нет, пальцы ему снять не удалось... Те, кто устроил тут этот кавардак, после себя ничего не оставили... Хотя нет, оставили! В туалете на бачке след от ботинка. Эксперт сфотографировал его и взял образец... Да, он нам его отдал, мы все внесли в протокол обыска...Что? Так... так... Хорошо, будет исполнено... – Валентин положил трубку и сказал стоящему рядом Грачеву: – Говорит, чтобы мы ехали в Генпрокуратуру и ждали его...

– Ну что ж... – произнес старший лейтенант, – тогда погнали?

– Погнали... Но прежде закроем дверь квартиры и опечатаем ее.

Поступив таким образом, Попков и Грачев оставили жилье под ответственность управдома, в обязанность которому вменялось охранять опечатанную ими квартиру, и отправились на улицу.

Турецкий снова убрал мобильник в чехол, положил протокол допроса Ивановой и пачку документов в свой «дипломат» и довольно натянуто улыбнулся:

– Ну, мне пора...

Однако хозяйка категорически не хотела его отпускать:

– Александр Борисович, что-то я вас не понимаю... – с придыханием сказала она. – Разве вы не видите, что мне совсем не хочется с вами расставаться...

Однако именно это и пугало Турецкого. «И что это она вдруг воспылала такой страстью к моей персоне? – озадаченно думал он. – Странно... Очень странно...»

– И все-таки я поеду... – сказал «важняк».

– А ваше обещание?

Александр поморщился:

– Я ведь уже сказал, что вам ничто не грозит...

Галина Ивановна вздохнула и вдруг очень искренне произнесла:

– А вот я так не думаю...

– Послушайте, – Турецкий посмотрел в глаза хозяйке, – вы ведь что-то недоговариваете? Так?

– В каком смысле? – быстро спросила она.

– Знаете что? – сказал Александр. – Я останусь только в том случае, если вы расскажете мне все, что до сих пор скрывали!

Галина Ивановна потупила взор и ничего не ответила.

– Так что? – не отставал «важняк». – Вы согласны?