Выбор оружия - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 46

– Вот так-то, – проговорил Грязнов, заметив, что Турецкий дочитал донесение. – А ты говоришь: поздравляю.

– Дворцов и Гриценко – это те, кому ты сегодня мылил шею? Выскочили от тебя, как из парилки.

– Ну, мылил. И еще буду. Сделанного не воротишь, но хоть в другой раз, может, не лопухнутся. Ни хрена не умеем работать! Ладно, тут случай особый. А если бы на настоящего киллера нарвались? Всех бы перестрелял!

– Чем? – спросил Турецкий. – В магазине патронов не было. Он что, всего с двумя патронами на такое дело пошел?

– Поэтому я и говорю: случай особый.

– Да уж более особого и не придумаешь, – согласился Турецкий. – Кто его отключил и приковал к балке? И вдруг сам догадался: – Денис?

– Ну! Его ребята.

– А сам он где был?

– Внизу. Контролировал ситуацию. Связь по «уоки-токи» держали. А потом ждал их в машине.

– Ну и денек сегодня. Новостей – выше крыши. И каких! Кто же его надоумил? Ты?

– Я? – возмутился Грязнов. – Ты!

– Я?! – в свою очередь вскинулся Турецкий. – Я, к твоему сведению, всего три часа назад вернулся из Норильска.

– А чья это дурацкая манера: «Допустим, я – Гарри К. Никитин?» Или еще кто. Не твоя?

– Ну, моя. А Денис при чем?

– Вот и он стал так рассуждать. Поездили его ребята за Дорофеевым день и поняли: без толку, если киллер – профи, не уберегут. И начали: допустим, я – киллер, мне заказали Дорофеева, что я сделаю? Так и вычислили. Начали не за Дорофеевым, а за домом следить. И засекли Гусака. Когда он появился на чердаке, они его уже три часа ждали.

– С тобой-то он хоть посоветовался?

– Прям! Прибежал советоваться! Я бы эту чертову «Глорию» закрыл, а его самого обратно бы в Барнаул отправил. И он это прекрасно знал. Посоветовался…

– Погоди. Ты сказал: они его три часа ждали. И все-таки дали два раза выстрелить?

– Не дали. Отбили ствол. Он оба раза в небо палил.

– А откуда же две пули в бронежилете Дорофеева?

Грязнов бросил на стол перед Турецким большой коричневый конверт.

– Можешь почитать.

– Что это?

– Акт судебно-баллистической экспертизы.

– Еще что?

– Патроны иностранного производства. Судя по гильзам – с усиленным пороховым зарядом. Обе пули выпущены из этого самого «аншутца»…

– Есть «но»? – предположил Турецкий.

– Да. Не под тем углом.

– То есть?

– Если стрелять из слухового окна вниз, в подъезд, угол составит примерно 40 градусов. Положение пуль в бронежилете и совмещение отверстий в плаще и пиджаке говорят о другом: стреляли не выше, чем со второго этажа. И главное: этими пулями из «аншутца» стреляли не в этот день… Чего ж Денис-то не едет? Для часа пик вроде рано.

– Ничего не понимаю. А чем же Гусак стрелял в этот день?

Грязнов вынул из сейфа полиэтиленовый пакет, в какие обычно собирают вещдоки, и высыпал на стол перед Турецким четыре патрона.

– Вот чем. Это ребята Дениса вынули из «аншутца».

Турецкий ахнул: патроны были без пуль.

– Холостые?!

– Вот именно. Это было не покушение. Инсценировка. Заранее прострелили плащ, пиджак и бронежилет. Скорей всего – где-то за городом. Повесили на какой-нибудь чурбак и стреляли с пятидесяти метров. Не полезли на сосну, чтобы были те самые 40 градусов. Решили, видно, сойдет. А потом устроили этот маленький спектакль в городском пейзаже. И если бы Денис не усвоил твою идиотскую методу, все были бы уверены, что Дорофеев в истории с «Трейдинг интернэшнл» и теми миллионами сыграл роль классического «кабанчика». И главное – в этом были бы уверены прежде всего мы: МУР и Генеральная прокуратура. И если бы дело всплыло – а оно наверняка всплывет, – мы на всех уровнях доказывали бы, что Дорофеев чист, как слеза ребенка. А сам факт покушения на него – лучшее тому доказательство.

В таком контексте слова «твоя идиотская метода» выглядели не слишком уместно, но Турецкий не стал заводиться.

– Значит, по-твоему, эта роль и отводилась нам в комбинации Дорофеева?

Грязнов кивнул:

– Похоже на то.

– Куда же делись эти восемьдесят четыре миллиона?

– Хороший вопрос.

– Кто знает, что это было не покушение, а инсценировка?

– Я, ты, Володя Яковлев и Олег Софронов. Ну и Денис с его ребятами.

– Больше никто?

– Это сегодня и обсуждали. Решили: пусть пока так и будет – неудачное покушение на банкира. Убийца скрылся.

– А что Гусака обезручили ребята Дениса – Яковлев и Софронов знают?

– Нет. Придет время – скажу. Знаю, о чем ты думаешь. Прокурор в тебе проснулся? Спи спокойно, дорогой товарищ. Всех участников этой кутерьмы я допросил. И Дениса, и его парней. И протокол изъятия вещественных доказательств оформил. Этих вот, – кивнул Грязнов на патроны. – Но пока все протоколы пусть полежат в моем сейфе.

Тренькнул телефон внутренней связи. Он взял трубку.

– Полковник Грязнов. Ты где? Черт! Извини, забыл. Передай трубку дежурному. – Объяснил Турецкому: – Пропуск забыл заказать… Дежурный? Грязнов. Пропустите ко мне Грязнова Дениса Андреевича. – И Турецкому: – Сейчас придет. У тебя еще вопросы?

– Только один. Как Денис определил день покушения?

– Инсценировки, – поправил Грязнов. – Вчера утром Макс наткнулся в компьютере Народного банка на хакера. И вычислил, что тот работает из внешнеэкономической ассоциации «Восход». Понял, в чем дело?

– Не совсем.

– Я тоже не сразу понял. Так вот, то, что уровень защиты компьютеров Народного банка Б-2, – все это липа. Защита у них А-1, и не просто А-1, а еще с какими-то наворотами. Макс объяснял, но я так до конца и не въехал – какой-то птичий язык у этих ребят. Но главное понял: уровнем Б-2 защищена только несекретная информация, и та, на утечку которой они рассчитывают. Ясно? Специально рассчитывают. И хакер из «Восхода» влез в Народный банк только для одного: чтобы мы узнали, что он влез. И как бы обнаружил, что данные о сделке с этим «Трейдингом» из памяти вынуты. И значит, пришло время колоть «кабанчика». Как ты говорил Денису про детскую картинку? Обведи и раскрась? Вот мы чуть-чуть и не раскрасили… Кстати, – вспомнил он. – Ты просил навести справки о каком-то Погодине Алексее Сергеевиче…

Турецкий отмахнулся:

– Такой субстанции в природе не существует.