Выбор оружия - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 59

– Это копии?

– Да.

– Могу я их взять с собой? Мне нужно будет еще раз внимательно просмотреть их и обдумать.

Денис вопросительно взглянул на Турецкого.

– Полагаю, что да, – сказал Турецкий. – Только не вводите их в память компьютера.

– Я буду хранить их в личном сейфе. А сейчас у меня только один вопрос.

– Неплохо, – одобрил Турецкий. – Чтобы во всем этом разобраться, мне понадобилось гораздо больше времени. Что за вопрос?

– Кто за всем этим стоит?

– Кореец. Нужно объяснять, кто это?

– Нет.

– Тогда у меня тоже только один вопрос. В чем конечный смысл комбинации с концерном «Норильский никель»? Сыграть на стократном скачке курса, конвертировать рубли в доллары и эти десять миллиардов через «ЭКСПО» перевести в Штаты? А лицензия на Имангду только прикрытие?

– Я согласился бы с вами, если бы во главе этого дела стоял не Кореец, а любой другой человек. Тот же Бурбон. Это мелкоуголовная логика: схватить и скрыться. И сделать это очень непросто. Здесь три пути. Первый: обналичить эти десять миллиардов и вывезти их из страны нелегально. Задача невероятной сложности. Даже технически.

– Почему? – спросил Турецкий.

– А вы представляете, какая это сумма – в чисто физическом выражении? Это три или четыре сорокатонных пульмановских вагона.

– Вагона? – поразился Денис.

– Вот именно. Второй путь: разбить всю сумму на множество мелких и перевести на Запад через фиктивные договора с подставными фирмами. Тоже опасно и сложно. Третий путь: трансферт законным путем – как полученную в России прибыль. Безопасно, но неприемлемо: сверхприбыль. Налог на нее может достигать девяноста процентов. Я думаю, что первоначальный план, который мне изложил Никитин, верней – человек, называющий себя Никитиным, и есть истинный план Корейца: взять под контроль «Норильский никель» и диктовать свои условия не только России, но и всему мировому рынку. Отдача не одномоментная, но стабильная и надежная. В конечном счете – это самый выгодный вариант. А главное – легальный бизнес. И чрезвычайно масштабный.

– Вы меня убедили, – произнес Турецкий.

Дорофеев молчал, задумавшись, потом сказал:

– Поскольку я клиент вашего агентства, я вправе рассчитывать на ваш совет. Как мне поступить в этой ситуации? Полагаю, мне не следует сообщать то, что я узнал от вас, этому Никитину или Погодину?

– Это может быть для вас опасным, – согласился Турецкий. – Сообщите ему только о наезде Бурбона, пусть сам побеспокоится о безопасности своих денег. И на вашем месте я нанял бы очень надежную охрану для вашей семьи. Свяжитесь с афинской полицией или тамошними агентствами «секьюрити».

– Спасибо. Это хороший совет. Почему вы его не арестуете? Я имею в виду МУР или Генеральная прокуратура.

– За что?

– Въезд в Россию и проживание по фиктивным документам – разве не повод?

– Мы проинформируем МУР и Генпрокуратуру обо всем, что знаем. Решение об аресте будут принимать они. Но я не стал бы с этим спешить. У нас есть основания подозревать, что этот Никитин-Погодин замешан по крайней мере в трех преступлениях. И это предложение необходимо проверить.

– О каких преступлениях вы говорите?

Турецкий улыбнулся.

– Извините, Илья Наумович, но эта информация не связана с выполнением вашего заказа.

– Не настаиваю на ответе. Я уважаю чужие принципы. Кажется, никогда в жизни я не оказывался в таком положении. Но в любом случае я глубоко удовлетворен вашей работой. И готов выплатить вам оставшиеся пятьдесят процентов.

– Даже если контракт не реализуется? – спросил Денис.

– Репутация Народного банка дороже денег. Это, если хотите, национальное достояние… – Дорофеев поднялся. – Кстати, вы получили официальное уведомление о смерти Никитина?

– Нет, – ответил Денис. – Мы можем его получить. Но запрос должен исходить от официального учреждения.

– Запросите официально. И немедленно меня известите.

– Я позвоню вам завтра, – сказал Денис.

– Ни в коем случае, – возразил Дорофеев. – Вы забыли о «жучке» в моем кабинете. Откровенно говоря, от этих «жучков» я уже устал. Очень трудно работать, когда знаешь, что каждое твое слово слушают.

– Минутку! – Денис вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся с небольшой черной коробкой. – Это глушилка. Она не забивает сигнал, а ослабляет его. И создается впечатление, что иссякает источник питания. Вы сегодня будете у себя в банке?

– Да, у меня много работы.

– Когда войдете в кабинет, нажмите эту кнопку. И сдвиньте этот рычаг вниз – наполовину. А перед тем как уйти, позвоните мне сюда, в «Глорию». И скажите примерно такую фразу: «Прошу приехать ко мне завтра в девять утра. У меня чрезвычайная информация о деле Никитина…» После этого сдвиньте рычажок вниз – до конца. «Жучок» отключится.

Дорофеев недоверчиво повертел в руках коробку.

– Рычаг – понятно. А для чего эта фраза?

– Потом объясню…

Денис проводил банкира до выхода. Вернувшись, спросил:

– Мы не слишком много ему рассказали?

Турецкий успокоил:

– Не намного больше, чем он нам. Ты понял, что больше всего его волновало, когда он приехал? Гусак. Правда ли, что его взяли, и что он успел рассказать.

– А мне показалось, что для него очень важно получить официальное свидетельство о смерти Никитина. Его «кстати» звучало очень выразительно. Хоть он и старался это скрыть.

– Может быть, ты и прав.

– Зачем ему это свидетельство?

– Пока не знаю. Мы многого еще не знаем.

Подал зуммер один из телефонных аппаратов. Денис схватил трубку:

– Слушаю!… Понял. Точно? Едем! – Объяснил Турецкому: – Дорофеев направляется к «Космосу». Быстрей, дядя Саша, нам нужно успеть раньше его!

Черта с два бы они успели, если бы Денис сунулся, как хотел, на проспект Мира, забитый в этот час нескончаемым потоком машин. Но Турецкий вовремя приказал ему остановиться: сел на его место, и юркий «фиат» проскочил к гостинице «Космос» хорошо знакомыми ему переулками и проездами, о существовании которых новоиспеченный москвич Грязнов-младший и не подозревал.

Машину они оставили на темной улице позади гостиницы возле невзрачного «рафика», стоявшего с погашенными огнями. На условный стук Дениса дверца «рафика» открылась, они оказались в салоне с плотно зашторенными окнами и сложным радиопультом с мигающими лампочками на панели. Водитель дремал на переднем сиденье, а над пультом склонился молодой парень в наушниках. На вопросительный взгляд Дениса он сдвинул наушники на шею и сказал: