Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся - Страница 73

— А как работает стена? Как сигнализация или как атакующее оружие?

— И то, и другое. Только к моменту появления солдат от незадачливых взломщиков обычно и пепла не остается. Стена прерывается только на пограничных постах. Какого-то избирательного действия тоже нет — стена срабатывает на любой объект, даже неживой. Сгорает все. Только достаточно высоко летящие птицы могут ее преодолеть.

— Вот как… — задумчиво пробормотала я. — Как же мне туда попасть?..

— Вот об этом даже не думай! Можешь поразмышлять, как вытащить оттуда госпожу Лисс с детьми. Но даже не думай, как проникнуть туда! Ты неродная в этой стране — малейшая ошибка, и все, Берте даже хоронить нечего будет. Не говоря уже о том, что вывезти трех человек все равно легче, чем четырех. В конце концов, бывают же и официальные поездки или гастроли. Кстати, мы можем Мариам хоть сейчас оставить — пусть труппа без нее уезжает. А как забрать детей, подумаем все вместе. Спроси ее об этом сегодня.

— Хорошо, спрошу.

— Кстати, а ты в курсе, что Отан когда-то был частью Исталии?

— Правда? — Вот о таком я точно никогда не слышала. Так вот почему они говорят на том же языке, что и мы с аданийцами.

— Да, достаточно давно — около тысячи двухсот лет назад еще. Для простых людей такой срок — целая вечность. Никто уже и не вспомнит. А для королевской семьи не так уж и много времени прошло — Отан отделился во время правления деда нашего нынешнего короля.

— Надо же… а как это произошло?

— Да-а… — махнул рукой Сорби. — Какая-то мутная история… Просто в какой-то момент появилась «стена», как ниоткуда. А группка религиозных фанатиков провозгласила новое государство и себя правительством.

— А почему обратно территорию не отобрали?

— Ну… для Исталии, живущей практически исключительно на магической энергии, воевать в зоне, где этой самой энергии вообще нет, несколько затруднительно. А новоявленное правительство четко дало понять, что только таким образом мы сможем отобрать их «законную» добычу. Как они промыли мозги населению, чтобы те встали на защиту новой родины, я не знаю. А по поводу энергии предвосхищаю твой вопрос. Да, сейчас мы бы наверняка обратились за помощью к Адании, но тогда и с соседями был какой-то временный конфликт… В общем, дело покрыто мраком. А те, кто знал больше, уже давно на том свете обитают.

Сзади раздалось легкое покашливание. Парнишка-официант что-то негромко сказал Джеку и с поклоном удалился.

— Прости, мне пора. Время вышло. — Сорби поднялся и виновато развел руками. — Завтра встретимся. А пока пообещай мне одну вещь. Обещай, что не станешь делать никаких глупостей и обязательно посоветуешься со мной прежде, чем что-то предпринять! — Не отрывая взгляда от моих глаз, Джек взял меня за плечи и легко встряхнул. — Ну?!

— Хорошо, хорошо! Обещаю!

ГЛАВА 3

На последний спектакль заезжего театра народу набилось больше, чем когда-либо. После его окончания, с трудом прорвавшись сквозь заслоны поклонников и охранников за кулисы, я снова пошла искать госпожу Невилл. Хотелось поделиться новостями — сказать, что художница сможет начать новую жизнь в Исталии, а заодно спросить, не хочет ли она остаться прямо сейчас.

Актриса сидела у себя в гримерке. На этот раз вокруг не было ни цветов, ни крутящихся слуг. Да и сама женщина… Куда подевалась блистательная Эльза Блиск, десять минут назад расточавшая очаровательные улыбки со сцены? Взгляд серых глаз казался совсем потухшим…

— Что-то случилось? — немедленно задала я вопрос, едва увидев состояние Мариам.

— Да, случилось… — тихо и бесцветно отозвалась женщина. — Порша сбежала. Моя гримерша и горничная. Вы ее видели, когда первый раз заходили, помните? Она оставила записку, что не собирается возвращаться в Отан.

Да, я помнила какую-то служанку, вроде довольно молодую и симпатичную… хотя я особенно не присматривалась. Да и связи между исчезновением Порши и столь глубокой скорбью пока не видела.

Оглядевшись по сторонам, я нашла кресло, в котором сидела утром, подтянула его ближе к актрисе и присела.

— Признаться, я не совсем понимаю. Если Порша сбежала… это… плохо? Неужели так сложно найти новую горничную?

Мариам повернула ко мне лицо. В глазах застыли слезы.

— Все не так просто… У нас в некотором роде круговая порука. Все, кто выехал из страны, должны вернуться. В данном случае первыми виновными окажемся мы с господином Форстаном.

— Почему?

— Как почему? Не заметили, не воспитали, допустили… Мне проще — я достаточно популярна в стране, скорее всего, отделаюсь административными взысканиями. А господин Форстан… в лучшем случае его просто уволят… — Собеседница сделала небольшую паузу, громко вздохнула и ответила на незаданный вопрос: — А в самом худшем казнят.

— Так пусть он тоже сбежит!

Мариам на секунду подняла на меня печальные глаза и грустно улыбнулась.

— Тогда казнят его семью. — Она снова помолчала. — Порша сирота, ее никто не ждет в Отане, ей проще. А мистер Форстан мне в свое время отца заменил… даже не знаю, что делать… К счастью, Порша здесь работала недолго, и у нее нет близких подруг — иначе под удар попали бы и они. В любом случае, будет проведена тщательная проверка каждого члена труппы, и если церковники заподозрят, что кто-то что-то знал или, более того, способствовал побегу… то этого человека уже никто не спасет.

Женщина очень медленно поднялась со своего кресла, бездумно взяла чайник, налила заваренного чаю и так же машинально протянула мне чашку:

— Простите, сегодня я плохая хозяйка. Вот, выпейте. Я бы присоединилась к вам, но не могу и глотка сделать.

Я из вежливости приняла из ее рук чашечку. Пить не хотелось. Вопрос о том, захочет ли Мариам остаться, решился сам собой — не захочет. Если при этом могут пострадать другие, и в особенности ее семья, ее мальчики, — точно не захочет.

— Сегодня ночью театр уезжает. Сейчас быстро пакуются вещи.

— Так скоро? — Это в мои планы не входило… Я рассчитывала увидеть Мариам еще завтра, а заодно и герцога Сорби. Возможно, у последнего появится какой-то план…

— Да, сейчас о Порше знаем только мы с директором. Но рано или поздно ее отсутствие заметят и другие. Мы боимся, что дурной пример окажется заразительным и кто-то из молодых девушек сделаем то же самое. Либо из нежелания возвращаться в Отан, либо от страха ответственности. Сейчас есть хотя бы надежда, что все образуется. Но если сбежит еще кто-то — проблема не просто усугубится… Это будет катастрофа.

Я села поудобнее, подперла подбородок кулаком и задумалась. Вопрос о возможности актрисы остаться отпал сам собой. Передо мной же встала новая проблема. Мне бы не составило труда помочь труппе, а заодно и беспрепятственно попасть в Отан. Только вот… хм… что я там обещала Сорби? Что ничего не стану сама предпринимать?..

Наконец я решилась:

— Выходит, кроме вас с директором, о побеге пока никто не знает?

Актриса едва заметно кивнула, и я продолжила:

— Пустите пока слух, что Порша заболела. Я попробую что-нибудь придумать. Но… сначала мне надо кое с кем посоветоваться. Вернусь немного позже.

Я поспешила в общежитие. Времени на подготовку к поездке оставалось катастрофически мало. На данный момент меня останавливало только обещание герцогу. А интуиция подсказывала, что в этой ситуации не стоит игнорировать советы старших. Едва вбежав в комнату, я бросилась к столу писать письмо. Уже через считаные секунды оно полетело в ящик:

«Милорд, из труппы сбежала одна из девушек. Могу попробовать попасть в Отан, поехав вместо нее. Театр уезжает сегодня ночью. Что Вы думаете по этому поводу?

Гейша».

Торопливо бросила сложенный листок в почмаг и начала ждать. Я не сомневалась, что Сорби ответит сразу, как прочитает послание. Прошла минута, две, три… Я нервно наворачивала круги по комнате. Через десять поняла, что ответа в ближайшее время не предвидится. Видимо, герцог отсутствует, а почмаг с собой не прихватил. Или спит, время-то позднее… Значит… За самодеятельность меня, конечно, по головке не погладят… Но, с другой стороны, глупо упускать такой хороший шанс.