Сабриэль - Никс Гарт - Страница 48

Хоурайс вышел через пять минут в сопровождении высокого серьезного человека, чья крепко сколоченная фигура и профиль ястреба плохо вязались с маленьким пенсне на носу. Полковник пожал руку высокому человеку, сел в машину, и они поехали дальше.

Через несколько минут, когда кавалькада уже выезжала из города, сзади раздался глубокий медленный звон колокола. Скоро к нему добавились звуки других колоколов.

— Быстрая работа, — выкрикнул Хоурайс, обернувшись назад. — Хорошо натренировал их суперинтендант.

— Колокола предупреждают? — спросил Тачстоун. С этим он был знаком и сразу же почувствовал себя как дома, несмотря на то что звон этот предупреждал о тревоге. Тачстоуну не было страшно. Снова побывав в резервуаре, он уже ничего не боялся.

— Да, — ответил Хоурайс. — Колокола говорят, что с наступлением темноты все должны разойтись по домам. Запереть двери, закрыть окна. Не пускать в дом незнакомцев. Пригасить огни снаружи и внутри. Приготовить свечи и фонари на тот случай, если погаснет электричество. Надеть серебро. Если оказался снаружи — искать бегущую воду.

— Нас всему этому учили еще в начальной школе, — сказала Сабриэль. — Но не думаю, что многие об этом помнят. Даже живущие здесь.

— Вы можете удивиться, мэм, — прервал ее шофер, не спуская глаз с дороги, — целых двадцать лет эти колокола так не звонили, но большинство людей все помнит. И они расскажут тем, кто этого не пережил.

— Надеюсь, — ответила Сабриэль, и в ее сознании мгновенно пробежало воспоминание. Две трети жителей Ньюстоува погибли в лапах Смерти, выжившие ютятся в коптильне. — Очень надеюсь.

— Сколько времени мы будем добираться до Докки Пойнт? — спросил Тачстоун. У него тоже были свои воспоминания. О Рогире. Скоро он снова увидит его лицо, но это будет лишь оболочка того, чем стал Рогир.

— Думаю, около часа, — ответил Хоурайс. — Часам к шести будем там. Мы сейчас делаем тридцать миль в час — совершенно замечательно. Во всяком случае, по моему мнению.

Дальше они ехали в молчании. Но повсюду, в каждой деревне, где бы они ни проезжали, их настигал звон колоколов.

Как Хоурайс и предсказывал, они добрались до деревни Уиверли около шести. Машины встали в линию, растянувшись от дома полисмена до пивной. Как только машины остановились, солдаты вышли и построились в шеренги. Связисты, подбежав к телефонной будке, стали налаживать связь. Сабриэль и Тачстоун вышли из машины и стали ждать.

— Очень похоже на Королевскую Гвардию, — заметил Тачстоун, наблюдая за построениями солдат, за криками сержанта, за собравшимися вокруг Хоурайса офицерами. Он разговаривал по только что подключенному телефону.

— Я бы хотела увидеть тебя в Королевской Гвардии, — сказала Сабриэль. — И Старое Королевство в… Я имею в виду… прежде, чем Камни были разбиты.

— Хочешь сказать — в мое время, — ответил Тачстоун. — Я бы тоже этого хотел. Все очень похоже, конечно, когда тут идет нормальная жизнь. Неспешная и мирная. Иногда жизнь кажется мне такой неторопливой, такой предсказуемой. Это мне нравится больше, чем…

— Случалось, я так же размышляла, когда была еще в школе, — ответила Сабриэль. — Мечтала о Старом Королевстве с его магией Хартии. Со Смертью, которая связана заклинаниями. С принцем…

— Спасенным?

— Женатым, — рассеянно ответила Сабриэль. Ее внимание привлек Хоурайс. Похоже было, что он услышал по телефону плохие новости.

Тачстоун молчал. Он видел только то, что касалось Сабриэль, с ее блестящими, словно вороново крыло, черными волосами, на которых играло послеполуденное солнце. Я люблю ее, подумал Тачстоун. Но если сказать об этом не вовремя, я могу никогда…

Хоурайс отдал телефонную трубку связисту и пошел к ним. Тачстоун смотрел на полковника, и его внезапно поразила мысль, что у него осталось только пять секунд, чтобы побыть с Сабриэль наедине, чтобы сказать что-то, сказать нечто… Быть может, последние пять секунд, когда они вместе и наедине… Я не боюсь, сказал себе Тачстоун.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Надеюсь, ты не возражаешь…

Сабриэль глянула на него и улыбнулась. В ней все еще жила грусть из-за смерти отца, в ней был страх за будущее, но, увидев уставившегося на нее Тачстоуна, она подумала, что еще есть надежда…

— Я не возражаю, — прошептала она в ответ, потянувшись к нему. — Я думаю… я думаю, что тоже смогу тебя полюбить, да поможет мне Хартия, но сейчас…

— Телефонная линия с Периметром прервана, — мрачно, стараясь перекричать звон деревенских колоколов, крикнул Хоурайс. — Через Стену повалил туман. Он достиг первых траншей в четыре сорок пять. После этого перестали работать все телефоны. Я успел поговорить с лейтенантом, который так интересовался вашим самолетом. Он только сказал, что туман накрывает их траншею, И затем наступило молчание.

— Значит, — сказала Сабриэль, — Керригор не стал дожидаться захода солнца. Он поработал над погодой.

— Если начать отсчет от времени, указанного с Периметра, — сказал Хоурайс, — то туман или что-то еще движется к югу со скоростью приблизительно двадцать миль в час. Значит, до нас он доберется в половине восьмого. Но темнота и восход луны наступят раньше.

— В таком случае идем быстрее! — воскликнула Сабриэль. — Дорога к Докки Пойнту начинается позади паба. Мне пойти впереди?

— Лучше не надо, — ответил Хоурайс. Он обернулся и выкрикнул команду, указывающую направление. И через несколько секунд солдаты обошли паб и двинулись по дороге к Докки Пойнт. Первыми шли маги Хартии с луками. Затем — первый взвод пехоты с оружием наизготовку. Хоурайс, Сабриэль, Тачстоун и их шофер шли за пехотой. Замыкали шествие два других пехотных взвода со связистами.

Среди пробковых деревьев было тихо. Солдаты тоже старались двигаться как можно тише. Сквозь листву деревьев лился богатый золотой свет солнца, но он уже не согревал.

К верхушке холма пошли только лучники. Первый взвод пехоты стал обходить холм по основанию с северной стороны, два других взвода двинулись к юго-западу и юго-востоку. Все вместе они должны были образовать вокруг холма защитный треугольник.

Деревья, когда-то стоявшие в верхней части холма, давно упали, и их место заняли буйные сорняки. На самой высокой точке холма стояла пирамида — могучее, квадратное в основании сооружение из серо-зеленого камня. Двенадцать магов Хартии с луками окружили пирамиду, четверо из них уже выворачивали камень из кладки, для чего они предусмотрительно захватили большой лом.

Когда подошли Сабриэль и Тачстоун, первый камень с глухим стуком уже вывалился на землю. И в этот же момент все маги Хартии ощутили головокружение и легкое жужжание в ушах.

— Чувствуете? — спросил Хоурайс, хотя все было понятно по выражению лиц и рукам, прижатым к ушам.

— Да, — ответила Сабриэль. То же самое чувство она испытала у разбитых Камней в резервуаре, — И будет еще хуже, как только мы приблизимся к саркофагу.

— А он глубоко?

— Мне трудно сказать, — ответила Сабриэль, — я видела все это в перспективе.

Хоурайс кивнул и приказал солдатам вынуть еще несколько камней. Они взялись за работу, но Сабриэль заметила, что они то и дело поглядывают на заходящее солнце. Все они хорошо понимали, чем грозит темнота.

За пятнадцать минут лаз был расширен, но людям становилось все хуже и хуже. Двух молодых людей пришлось отправить вниз, чтобы они пришли в себя. Оставшиеся стали работать гораздо медленнее.

Сабриэль и Тачстоун были сильно измучены, но, к их удивлению, несмотря на это они сравнительно легко переносили испарения из пирамиды. Разве можно было сравнить холод и темный страх резервуара с солнцем и свежим ветром на вершине холма!

Когда отверстие в пирамиде стало достаточно большим, Хоурайс скомандовал всем солдатам спуститься вниз по холму до деревьев и отдохнуть.

— Нужно ли совершать какие-либо магические действия прежде, чем мы пробьем в пирамиде отверстие для входа? — спросил Хоурайс.

Сабриэль немного подумала, заставляя ясно мыслить уставшую голову, а затем сказала: