Остров Ифалук - Бейтс Марстон - Страница 56

Подплыло последнее каноэ и свернуло свои паруса. Эскортируемые по бокам, четыре судна направились к проходу. На «Вате», шедшем рядом с нашим «Бвупом», великодушно предложили отбуксировать нас до дома. Боб перебрался в резиновую лодку. И зря. У деревни Рауау мотор «Вата» заглох. Мы же, продолжая грести, оставили эту коптящую технику далеко позади.

По установившемуся обычаю, вожди Ифалука с достоинством восседали на лужайке напротив Фан Напа. Маролигар пригласил нас присоединиться к ним. Каноэ с Волеаи причалили к берегу, но официальный обмен приветствиями не начинался до тех пор, пока вожди Волеаи не уселись, как положено, рядом с вождями Ифалука. Нас по очереди представили. Из разговора, который затем последовал, я понял очень мало; посидев некоторое время для приличия, мы извинились и ушли завтракать.

Большие каноэ были уже вытащены на берег и разгружены. Жители Ифалука, которые принесли с собой кокосовые орехи и другие плоды, толпились вокруг, болтая с гостями. Капитаны проверили, в порядке ли их суда, и уселись на траве группой на некотором расстоянии от своих вождей. Остальные гости и местные мужчины разместились еще дальше.

Маролигар пригласил нас присоединиться к группе вождей. Было ясно, что мы в центре внимания наших гостей, что остров гордится нами, а ифалукские вожди хотят продемонстрировать чужеземцев во всей красе. Итак, мы с достоинством уселись на видном месте и всеми силами старались выказать уважение атоллу, который претендовал на нас. Спустя некоторое время мы преподнесли подарки гостям: но пачке трубочного табака на каждое каноэ. Подарки были приняты с явным удовольствием, заядлые курильщики предвкушали конец табачного голода. Главный вождь произнес короткую благодарственную речь. Затем Маролигар попросил нас сфотографировать высокопоставленных лиц, и мы повиновались. «Полароид» (камера Боба, которая давала сразу готовые снимки) произвела огромное впечатление. Мы подумали, что такой аппарат должен обязательно входить в снаряжение экспедиций, посылаемых в отдаленные места. Боб сделал много снимков и все их роздал; утро прошло быстро и приятно.

Я узнал от Тома и Яни, что это путешествие было общественным мероприятием, визитом с целью обменяться приветствиями и новостями. Без сомнения, на Волеаи слышали о нашем приезде от островитян, путешествовавших на «Метомкине». Жителям этого атолла захотелось посмотреть на нас, но никаких объяснений цели визита не требовалось. Обычно вожди-гости устраивались в Фан Напе, но так как сейчас там жили мы, их с удобствами поместили в лодочном сарае хозяйства Ролонг, совсем близко от нас. Остальные гости остановились у родственников в разных хозяйствах Ифалука. Как гласит местная история, родство семей двух островов восходит еще к тем временам, когда после кровавой расправы, учиненной Мауром, Волеаи был заселен жителями Ифалука.

Визит продолжался три дня. Нам все же удавалось выполнять намеченную работу, несмотря на забавные эпизоды, подобные тому, какой произошел к вечеру следующего дня. Я ползал на животе в кустах черепашьей травы, собирая флору и фауну, когда в тихом воздухе разнеслись звуки первой любовной песни.

Пели женщины — целая группа. Это было что-то необычное. Я немедленно перенес на берег оборудование и пошел в Фан Пап за фотоаппаратом. Там был Маролигар, он движением руки указал на сарай для каноэ хозяйства Фалепенах. Я пришел туда одновременно с процессией женщин, одетых в новые яркие юбки и украшенных венками и кусками красной материи. Боб и Тед уже устроились в стороне.

Недалеко от открытой передней стороны сарая сидели вожди с Волеаи, а рядом с ними — капитаны каноэ. Других мужчин поблизости не было. Увешанные до самых ушей гирляндами цветов, гости были в центре внимания двух групп местных женщин. Впереди в три ряда стояла ифалукская молодежь. Тут мы увидели Летавериур, жену Яни, и приблизительно двадцать других красавиц. А немного в стороне, выстроившись в линию, стояли женщины постарше, возглавляемые Таверимис, матерью Бакала. Все они пели и танцевали для вождей Волеаи.

Это был свободный танец, танец хорошего настроения, веселого смеха, сопровождаемый хлопаньем в ладоши, криками и притопыванием босых ног. Иногда дамы грациозно приближались к вождям, чтобы надевать на них все новые и новые гирлянды.

Предполагалось, что мужчины Ифалука не слышат, как их женщины поют публично любовные песни, но бьюсь об заклад, что немало любопытных с почтительного расстояния следили за всем происходящим. Яни, например, в это время собирал тодди, сидя на кокосовой пальме, и слышал большинство песен. На другой день он объяснил нам содержание некоторых из них. Это были любовные песни в традиционном сентиментальном духе, их поют для мужчины, которого нет дома («Мне так тебя не хватает, приходи домой ко мне, и я тебе сплету гирлянды»). В одной песне леди рассказывала о своих привлекательных качествах («Погляди, я не толстуха, видишь, можно сосчитать мои ребра»). Эта песня звучала как шутка и вызвала много смеха, так как исполняли ее самые полные женщины атолла. И наконец, было спето несколько интимных песен, которые женщина поет мужу или возлюбленному, когда они остаются наедине.

Это было прекрасное зрелище. Если танцы, которые мы раньше видели, были ритуальными и классическими, то эти носили водевильный характер; вождям Волеаи они понравились, нам тоже.

Через три дня каноэ отправлялись домой. Тевас пришел к нам на рассвете и сказал, что тоже уезжает и хочет получить плату за последнюю неделю табаком, на случай если на Волеаи его будет мало. Я выдал ему табак и сигареты. Каноэ были почти готовы к отплытию. Мы вышли проводить их. Большие корпуса лодок покоились в воде на отмели лагуны. Погрузка еще продолжалась, и люди ходили от берега к лодкам и обратно. Они несли связки очищенных от шелухи кокосовых орехов и другие подарки.

Мы попрощались с вождями. Пассажиры забрались в лодки. Шесть человек с Ифалука, среди которых был Тевас и хорошенькая девушка, получили разрешение от вождей отправиться на Волеаи. Яни, стоявший около меня, указал на девушку: «Очень смешная история получилась с этой леди. Когда-нибудь расскажу вам». Он силился сохранить серьезное выражение лица. Я сказал: «Расскажи мне сейчас, брат, а то потом можешь забыть». Но, довольный тем, что задел мое любопытство, Яни только засмеялся и переменил тему разговора.

Большие черно-красные каноэ направились в южную сторону по лагуне. Недалеко от южного прохода они подняли мачты и распустили паруса.

Мы смотрели им вслед, пока каноэ не исчезли за Эллой. Я подумал: «Как долго еще этот мир, который знает ракетные корабли, будет наблюдать подобные каноэ с бимсами[94], вытесанными вручную и скрепленными веревками ручного производства, ловящие ветер парусами из циновок и ведомые человеком, компасом которому служит небо? А может быть, эта культура переживет нашу?».

Том заметил: «Хороший ветер для каноэ». Мы прошлись немного по берегу. Люди уже расходились, но небольшая группа вокруг Маролигара принялась за работу, связывая жерди и поперечины в прочную раму, примерно десяти футов длиной и трех шириной. На первый взгляд она напоминала каркас хижины для гномов или большую ванну.

Том указал рукой на раму: «Он ловит тот маленький рыба в тот лагуна», — сказал он. К концу дня рама была закончена, и мы немного удивились, увидев, что она соединена с медным щитом от старого позеленевшего барабана, который валялся на пляже неподалеку. Это была ловушка для рыб, гигантская корзина-сито.

На следующее утро мы проснулись от криков, доносившихся с лагуны. В одно мгновение вскочили с постели и оказались на берегу. Четыре каноэ средних размеров стояли квадратом на отмели лагуны. Два скрученных проволокой забавных сооружения команда из двух человек опускала в воду, протаскивала вперед на некоторое расстояние, затем поднимала и опрокидывала в каноэ. Люди, находящиеся в воде, делали, по-видимому, большую часть работы, но те, кто сидел в каноэ, направляли ловушки шестами, прикрепленными к обоим концам рамы. В то время как ковши двигались вниз и вверх, находившиеся в воде рыбаки медленно толкали лодки вдоль отмели.

94

Бимсы — поперечные балки между бортами, придающие корпусу судна прочность и устойчивость. — Прим. ред.