Умное сыроедение. Пища для тела, души и духа - Гладков Сергей Михайлович - Страница 5

А человек – не кошка, он высокоорганизован и синтезирует таурин самостоятельно. Поэтому – ешьте варёное на здоровье!

Исследователям почему-то очень трудно увидеть, что кроме таурина есть целое множество веществ и процессов, которые разрушаются при варварской, необдуманной обработке пищи, которой так славятся «цивилизованные» нации. И организмам как людей, так и животных приходится расходовать свой жизненный, адаптационный ресурс, чтобы так или иначе эту потерю скомпенсировать. Это повышает нагрузку на живые существа, расходует их возможности по обработке информации. А в условиях и так запредельного информационного стресса, характерного для современного общества, нарушается целостность, управляемость человеческого организма. Что проявляет себя сначала как дегенеративные болезни, а затем как системный распад, для обозначения которого имеется особое слово – рак.

Между прочим, с таурином вовсе не так всё просто, как пытаются представить защитники кипячения. Оказывается, все выводы о недостаточности таурина были сделаны на основе того, что В ПЛАЗМЕ КРОВИ кошек, питавшихся варёной едой, было обнаружено мало таурина. Чувствуете разницу? Количество таурина в пище никто и не измерял. Выходит, таурин вовсе не обязательно был разрушен термообработкой. Вполне возможно, что варёная пища сделала кошек НЕСПОСОБНЫМИ УСВАИВАТЬ ТАУРИН – а это уже совсем другой поворот. И значительные тауриновые добавки лишь отчасти скомпенсировали проблему, вовсе не решив её до конца.

Давайте заглянем в физико-химический справочник. Там мы легко обнаружим, что таурин устойчив ДАЖЕ ПРИ КИПЯЧЕНИИ С СИЛЬНЫМИ КИСЛОТАМИ. А плавится этот водорастворимый белый порошок лишь при температуре 328 градусов по Цельсию, и только после этого эта аминокислота разрушается.

Защитники варёной пищи говорят: что вы всё вспоминаете этих поттинджеровских кошек, ведь теперь, с тауриновым прикормом, кошки стали прекрасно размножаться. Но ведь вопрос о здоровье вовсе не сводится только к размножению. Люди пока что также хорошо размножаются, но рак уже наступает со всех сторон. Когда человечество утратит способность к воспроизводству, изменять что-то будет уже поздно.

Между прочим, эти прекрасно размножающиеся домашние кошки вовсе не здоровы – они болеют всеми теми же болезнями, что и их хозяева. Просто благодаря массовому применению биодобавок процесс их дегенерации замедлился. Так что кошачья проблема ещё далеко не решена. И мы должны быть благодарны Поттинджеру, что он так своевременно обострил вопрос о негативной роли термообработки пищи и показал, что она приводит к СИСТЕМНЫМ сдвигам в живых организмах. Сдвигам, которые имеют общие признаки и проявляют себя как дегенеративные болезни во всех живых существах.

А к вопросу о таурине мы ещё вернёмся – в четвёртой главе.

Варёное питание и дегенерация других животных

Многие критики Поттинджера, судя по всему, даже не читали его книгу. Потому что важные результаты, полученные им из наблюдений за влиянием диеты на развитие и здоровье других животных, камня на камне не оставляют на специфическом «кошачьем», тауриновом объяснении обсуждаемых феноменов.

Например, сравнивались цыплята, выращиваемые на воле и на птицефабриках. Последние имели более длинные, тонкие и хрупкие кости, которые содержали вдвое меньше кальция. Они несли яйца с бледным желтком, тонкой скорлупой, часто неспособные к оплодотворению. У этих цыплят, питавшихся, как водится на птицефабриках, сухим зерном и комбикормами, была вялая мускулатура и толстая кожа.

Обе группы цыплят имели в своей диете достаточное количество белков, жиров, углеводов, минералов и витаминов. И доктор Поттинджер относит наблюдавшиеся отклонения в физиологии к так называемому «фактору свежести», который присутствует при питании на воле и отсутствует на птицефабриках.

Другая группа наблюдений была проведена с морскими свинками, у которых перевод на сухую концентрированную пищу вызывал сначала выпадение шерсти, затем постоянные поносы, пневмонию и паралич. Однако стоило перевести уже больных животных на питание на воле – зелёной травой, – как в течение 30 дней происходило полное возвращение к здоровому состоянию. При этом Поттинджер отмечает, что питание травой, собранной накануне и доставленной в мешках ещё до рассвета, то есть по прохладе, имело заметно менее оздоровительный эффект, чем травой, поедаемой непосредственно на поле.

И ещё очень интересные и многозначительные результаты получены Поттинджером при наблюдении за кошками, которые питались полностью сырой пищей – две трети сырого молока, треть сырого мяса. Никакого кипячения пищи в этих исследованиях не производилось. Однако если сырое молоко бралось от коров, которых кормили сухим сеном и концентратами, то у кошек начиналось развитие всё тех же симптомов дегенерации. Здесь доктор Поттинджер выводит нас на идею о взаимосвязи растений и животных вдоль всей пищевой цепи, которую сформулировал и развивал американский фермер Оскар Эрф (Oscar Erf). Иначе говоря, дегенерация происходит не в отдельно взятом виде, а во всей экосистеме, где существа связаны друг с другом по питательным цепочкам.

Неутомимый Поттинджер и здесь внёс свой вклад: он поставил эксперименты, в которых доказал, что если растения удобрять кошачьим помётом, то на помёте кошек-варёнщиц не растут даже сорняки!

Поджелудочная железа и информационный век

Я с изумлением узнал о том, что поджелудочная железа вовсе не «производит» пищевые ферменты. Так же как сталелитейная фабрика не производит сталь – она её только разливает, придавая конечную форму.

Соглано Эдварду Хауэллу, ферменты поджелудочной железы образуются из предшественников благодаря некоторому ферментному потенциалу организма, который доставляется в эту железу с током крови и который связан предположительно с особым образом «заряженными» лейкоцитами. Они доставляют этот потенциал из костного мозга.

Ферментный потенциал – это та самая пресловутая жизненная сила, энтелехия, которая была многократно проклята наукой и вновь, как Феникс, возрождается. Определённая жизненная сила даётся живому организму с момента рождения, однако основное её количество собирается живым существом с окружающей природы. И пища – далеко не главный канал её поступления. Согласно йоге, основные её потоки мы вбираем с помощью периферических нервных окончаний, имеющихся на коже. Далее она следует в костный мозг и лишь после этого переправляется по запросу внутренних органов, в том числе и поджелудочной железы.

Жизненная, или ферментная сила, расходуется не только на цели пищеварения и метаболизма. Её потребляет, хотя и опосредованно, любая наша внешняя активность – от грубого физического труда до высокоинтеллектуальной работы. И чем более абстрактным является наше мышление, тем больше оно потребляет этого информационного, «вычислительного» ресурса. И тем сильнее оголяет нашу физическую жизненность.

За то, чтобы стать разумным, человек заплатил высокую цену: он вынужден был перейти на термически обработанную и концентрированную пищу. Потому что кора мозговых полушарий постоянно требовала энергетической подпитки. Об этом знают все учёные и программисты. И глюкоза – это лишь носитель жизненной энергии. Только к глюкозе дело не сводится.

Современный человек, в особенности во время стрессов и вспышек творчества, быстро расходует свой ферментный запас, и ему приходится забираться в святая святых – физиологические, неприкосновенные резервы.

Потратив и их, деятельный человек вдруг обнаруживает, что он уже не может переваривать свою обычную пищу. Даже спелые фрукты начинают вызывать газообразование. Постепенно в районе солнечного сплетения появляется постоянная тяжесть и напряжённость. Мы так и говорим: «тяжесть в желудке». Но это болит не желудок, а головка поджелудочной железы. Затем боль становится опоясывающей, и расплата наступает, как правило, на большие праздники. Например, на Масленицу уставший человек позволяет себе расслабиться и наедается блинов с маслом и икрой. И вдруг – острый панкреатит, «Скорая помощь» и больница.