Эльфийский лорд - Нортон Андрэ - Страница 61

Тут мысли Кемана вернулись к старым нытикам. «А ведь именно это с ними и случилось бы, если бы не Шана и драконы!» Каэллах Гвайн и ему подобные не более приспособлены самостоятельно заботиться о себе, чем изнеженные эльфийские лорды — если этих лордов лишить магических сил. Значит, так: сооружаем несколько заброшенных «поселений», глинобитные хибарки с рухнувшими крышами и разваливающимися стенами, разбрасываем кое-где кости, наводим на эти «поселения» лорда Киртиана, и готово — эльфы убеждены, что даже если какие-то одиночки-полукровки и исхитрились выжить, они того не стоят, чтобы гоняться за ними по глухомани.

«А потом, — подумал Кеман, — когда угроза минует, возможно, мы даже сможем потихоньку, втайне торговать с лордом Киртианом, покупать у него всякие нужные вещи». Хотя Кеману нравился Дирик с его Железным Народом и люди из торговых кланов, ему очень не нравилось, что волшебники попадают в зависимость от чужих людей (у которых, в конце концов, имеются какие-то свои интересы) — поскольку они не могут иным путем получать некоторые необходимые вещи. Кеман не забыл, как однажды Железные Люди держали в плену его, Шану, Меро и Отца-Дракона. Конечно, тогда Железный Жрец Дирик почти полностью потерял власть над племенем — но кто сказал, что это не может повториться? Кеман предпочел бы, чтобы у его друзей и приемной сестры была лишняя возможность подстраховаться.

Прежде волшебники просто воровали все, что им было нужно, из торговых караванов эльфийских лордов. Но когда до эльфов дошло, что волшебники до сих пор существуют и что это они таскают их имущество, с воровством Пришлось прекращать. Это стало слишком опасно. Да и кроме того, это запрещал тот шаткий договор, что заключили волшебники с эльфийскими лордами. Но волшебники никогда не были ни искусными ремесленниками, ни умелыми земледельцами. Охотники — это пожалуйста. То есть они могли при помощи магии отыскать животное в лесу или в степи, убить его и перенести к себе. На это были способны даже самые неопытные из них. В конце концов, магия — единственный охотник, которого ни один зверь не унюхает. Так что мяса у них было в изобилии. Мясо, шкуры, прекрасные рога единорогов. А вот в земледелии их пределом были скромные огородики. Шана, одна из немногих волшебников, способных переносить живые существа целыми и невредимыми, сумела перенести из старой Цитадели и тамошнее стадо овец. Еще она стащила несколько куриц, заблудившихся в лесу и потому формально уже не являющихся собственностью эльфийских лордов.

Кеман и Каламадеа принесли волшебникам коз и даже лошадей, но земли, на которых полукровки основали свой новый дом, просто не подходили для выращивания зерновых культур.

Что же касается ремесел.., ну, через некоторое время волшебники пообносились, и встал вопрос об одежде, а во всей Цитадели лишь десяток бывших рабов, чистокровных людей, хоть как-то умели прясть и ткать. Гончар был один-единственный. Стеклодува — ни одного. О кузнецах вообще лучше помолчать. Да, у Железного Народа кузнецов было полно — но Железный Народ обосновался на равнине. А кроме того, волшебникам почти нечего было предложить им взамен.

Этой нехваткой искусных мастеровых волшебники на три четверти были обязаны Каэллаху Гвайну и его подпевалам. Ну какой, спрашивается, здравомыслящий дикий человек или даже бывший раб — особенно если он владеет каким-нибудь ремеслом или умеет торговать — захочет селиться рядом с теми, кто считает его существом второго сорта, обязанным служить «высшим» и даже не заикаться о вознаграждении? Те немногочисленные рабы, что сбежали от молодых лордов в начале мятежа и прибились к волшебникам, вскорости ушли вместе с торговцами искать себе другое место для жизни.

«Они ничем не лучше эльфийских лордов!» — подумал Кеман. Надо заметить, мысль эта посещала его далеко не в первый раз.

Правда, пока что у волшебников имелось подспорье — запасы, хранящиеся в старой Цитадели. Во время бегства их не смогли забрать с собой, но каким-то чудом Цитадель осталась нетронутой. По крайней мере, никому не пришло в голову ее разграбить или уничтожить все, что там есть. Шана организовала команду из молодых волшебников и поручила им перенести оттуда все, что только удастся, раздать прежним владельцам или сложить в кладовые их нового дома. Кое-чего теперь было в избытке — в основном того, чем редко пользовались, и того, что нельзя было износить или порвать. Но теперь им требовалось больше — куда больше! — еды и одежды, чем во времена старой Цитадели, когда там жили одни лишь волшебники-полукровки.

Но если им удастся наладить торговлю с настоящим эльфийским поместьем.., что ж, при помощи магии переноса можно будет наладить обмен шкур, мяса, необработанной древесины или даже драгоценных камней и металлов — драконам не составит особого труда извлечь их из земли — на все то, что сейчас приходится добывать у торговцев или у Железного Народа.

«Кеман, не спеши делить шкуру неубитого медведя, — одернул себя молодой дракон. — Доложи-ка сперва обо всем Шане. Пока что главное для нас — договориться с этим Киртианом, чтобы он со своей армией не свалился прямехонько нам на голову!»

Тут явились сменщики, два совсем молодых парня. Их призвали в солдаты из гладиаторов, и выглядели они соответственно: повсюду одни сплошные мускулы, даже между ушами. Они, как полагается, назвали пароль, и Кеман с Дорой, радостно передав оружие сменщикам, побрели вниз по склону, к своему кострищу. Они добились того, что с ними никто особо не общался: не за счет каких-то неприятных выходок, а просто благодаря их нелюдимости и неразговорчивости. Никто с ними не враждовал, но никто и не рвался составить им компанию. Насколько мог судить Кеман, люди, оторванные от своего привычного окружения, нуждались в общении. Если же кто-то держался наособицу, с ним просто не разговаривали, да и все.

Так что Кеман с Дорой сооружали для себя отдельный костерок. Вот и сейчас они молча управились с хозяйственными хлопотами и сходили на полевую кухню за своим пайком, сведя общение с окружающими к междометиям да кивкам. Они вернулись с мисками к своему костерку и принялись молча истреблять поздний ужин — во всяком случае, так это выглядело со стороны.

На самом же деле они все это время вели мысленную беседу. Точнее, они практически успели разделаться со скудной (по драконьим меркам) трапезой, прежде чем беседа перешла от изумленных возгласов типа «нет, ты себе представляешь, что он сказал!» в более конструктивное русло.

— "Как ты думаешь, сегодня ночью Шана постарается с нами связаться? — в конце концов спросила Дора. — Нам надо поскорее рассказать ей обо всем! Если она сумеет как-нибудь перетянуть этого Киртиана на нашу сторону, это же будет здорово!"

Лицо Кемана сохраняло прежнее бесстрастное выражение. Но мысли его искрились весельем.

— "Пожалуй, это именно то, что нам нужно.., то есть то, что нужно Шане", — поправился он.

— "Ну, мы, драконы, теперь уже не можем просто взять и бросить волшебников, что бы там ни твердили некоторые, — весело отозвалась Дора. — Так что союзник среди эльфийских лордов нужен нам всем".

— "Да и кланам торговцев тоже не помешает здоровая конкуренция", — со смешком подумал Кеман. А то его уже начало возмущать отношение торговцев, как-то сразу решивших, что теперь волшебники всецело зависят от их милости. Он здорово опасался, как бы торговцы не разузнали, что Железный Народ превыше всего ценит металл, давший ему имя, и очень в нем нуждается, и не придумали способ поставлять его в значительных количествах. Тогда у Железного Народа совсем не останется причин поддерживать отношения с волшебниками. А вот это уже станет настоящим бедствием — ведь среди самих волшебников бойцов, считай, что и нету.

— "Но если мы перетянем на нашу сторону этого нового командующего, волшебникам и не понадобятся бойцы!" — взволнованно напомнила ему Дора.

— "Но все-таки мне бы не хотелось отказываться от этого союза", — осторожно заметил Кеман. Он взял миски и насыпал туда углей, чтобы сжечь остатки еды — именно так люди обычно очищали свою посуду, если вообще давали себе труд заниматься этим. Даже повара время от времени чистили свои большие котлы именно таким образом.