Точка перехода - Злотников Роман Валерьевич - Страница 59

– Знакомьтесь, это мой муж Сергей.

23

– Вот такие дела… – закончил Черный. Несколько мгновений все сидевшие вокруг молча обдумывали его слова, затем Паша осторожно спросил:

– А ты уверен, что планы подземелий, которые он тебе продемонстрировал, подлинные?

Черный пожал плечами:

– Абсолютной уверенности нет, но выглядят они очень правдоподобно. Бумага старая, шрифт готический, и манера исполнения тоже очень похожа.

– Смешно, – отозвался Шаман. – Столько народу столько лет ищет схемы подземелий Кенигсберга, а тут на? тебе – нам преподносят их на блюдечке! С чего бы это?

– Мне его объяснение показалось убедительным, – сказал Черный. – В конце концов, сейчас людей действительно совершенно не интересуют тайны, все будто с цепи сорвались – лишь бы урвать лишний доллар или марку. Почему бы в этом угаре не всплыть старым планам? Ведь это всего лишь никчемные старые бумажки, за которые, однако, люди готовы заплатить реальные деньги. И почему бы им не приплыть в руки того, у кого этих марок, долларов и крон полные охапки?

– И что, он, кроме тебя, для прикрытия больше никого не нашел?

Черный усмехнулся:

– Может, не нашел, а может, просто и не искал. Зачем кого-то искать? Ведь придется делиться информацией – пойдут слухи, сплетни, могут заинтересоваться очень серьезные люди, а тут уже есть контакт через жену. К тому же он явно наводил справки. И в числе названных ему имен точно было мое. Я, может, и не самый сильный маг, но тоже кое-что понимаю. И как минимум буду осторожен. К тому же он просил прикрытие не только от магического воздействия, но и от аномальных явлений. А все знают, что я и здесь знаком со многими людьми.

Все молча закивали, а потом Валера осторожно спросил:

– К Профу пойдешь?

Черный кивнул.

Все понимающе переглянулись…

То, что предложил Черный Маклер, было очень заманчиво. Он раздобыл где-то планы подземных коммуникаций старого Кенигсберга и, пользуясь своими связями во властных структурах, брался через водоканал обеспечить беспрепятственный доступ в подземелья. От Черного при этом требовалось обеспечить магическое прикрытие и собрать команду, способную реально работать в подземелье. Все это Черный и изложил Профу. Тот некоторое время молчал, вертя в руках ключи, затем задумчиво произнес:

– Ну и что ты хочешь от меня?

Черный удивленно воззрился на него:

– То есть как это? Помощи! Что тут непонятного-то?

– А ты сам собираешься туда лезть?

– Конечно! – еще больше удивился Черный. – То есть я, конечно, понимаю, что с меня будет гораздо меньше толка чем с тебя, но кое-что и я смогу сделать. И в плане прикрытия, и в плане поиска.

– Тогда тебе придется обходиться без меня, – несколько печальным тоном констатировал Проф.

– Почему?!

– Почему… – Проф тяжело вздохнул. – Я бы хотел, чтобы ты сам установил это. Потому и напрягал тебя все время насчет видения. Но тут уж ничего не поделаешь… – Он сделал многозначительную паузу. – Понимаешь, дело в том, что я – это ты…

От Профа Черный вышел абсолютно ошеломленным. Нет, не тем, что Проф категорически отказался с ним идти. Тут все правильно, еще не хватало, чтобы амулеты начали сбоить, реагируя на несколько одинаковых сущностей рядом, или чтобы ритуал пошел кувырком… Но сам факт встречи с собой, причем собой не только будущим, но и, так сказать, параллельным?! По словам Профа, выходило, что сам он – это три Черных из разных миров, да еще и из некоего будущего. Проф рассказывал довольно долго, но пока еще Черный во всем не разобрался. Да что там разобрался, он даже привыкнуть к этим мыслям не успел!

На следующий день события понеслись как пришпоренные. С утра Черный проехался по делам, а ближе к обеду ему позвонила подруга.

– Антон, ты где?

– В городе, а что случилось?

– Ты не мог бы подъехать? Я сейчас у подруги. Ей плохо!

Черный мысленно чертыхнулся. Ну вот, началось!..

– А в чем дело?

– У нее неприятности в институте. И похоже, ей требуется помощь именно по твоей части.

– По моей? – Черный задумался. Его Татьяна знала, как он относится ко всяким семейным дрязгам, так что вряд ли стала бы затягивать его в очередную бытовуху. К тому же голос взволнованный… – Ладно, сейчас буду.

Подруга встретила его в прихожей:

– Проходи. Ее зовут Иванка. Она на кухне. Плачет.

Черный кивнул. Обычно девушки тут же начинают грузить вошедшего, рассказывая о том, что случилось та-ако-о-ое и тем самым не разъясняя, а, наоборот, запутывая ситуацию. Потому что при этом они сообщают не информацию и даже не реакцию на нее самого объекта, а чисто свое эмоциональное восприятие, имеющее очень небольшое отношение к реальности. Но Татьяна была с ним довольно долго, чтобы не совершать подобной ошибки.

На небольшой кухоньке сидела девушка и давилась слезами, время от времени хватая стакан с водой и делая большой глоток, а затем, как будто этот глоток восстанавливал запас влаги в слезных железах, припускала реветь по новой. Окинув Черного взглядом заплаканных глаз, она закрыла лицо руками и снова разрыдалась. Черный осторожно присел и, дождавшись момента, когда девушка схватила стакан, протянул руку и накрыл ее ладонь своими пальцами.

– Не надо плакать.

Девушка на мгновение замерла, скорее не потому, что собиралась сделать то, что он попросил, а из-за того, что в привычный ритм рыданий вмешался новый фактор. Она рефлекторно вдохнула, собираясь свернуть на прежнюю дорожку, но Черный сорвал этот заход. Он чуть сжал тонкие девичьи пальцы и произнес:

– Ну не надо… Вы же знаете – слезами не поможешь. Лучше расскажите, что случилось.

Иванка сбивчиво, временами опять пуская слезу, рассказала, что сегодня после занятий ее вызвал к себе преподаватель и предложил поучаствовать в одном эксперименте, взамен пообещав «автомат» по лабораторным. Иванка, конечно, согласилась, тем более что на курсе это вовсю практиковалось, и она уже не раз участвовала в подобном.

Но на этот раз события начали развиваться совершенно необычным образом. Преподаватель предложил ей сесть в кресло, а затем что-то сделал, отчего ей стало хорошо и легко, но необычно. Потом вошел еще какой-то человек, по-видимому, хороший знакомый препода, поскольку тот поздоровался с ним легким кивком, после чего они начали задавать ей вопросы. Иванка отвечала, но как-то отстраненно, не до конца понимая смысла. А затем они начали ее осматривать, причем очень бесцеремонно. Препод раздвинул ей губы, поскреб ногтем по зубам, оттянул веко, а приятель покрутил ухо и, оттянув платье, ощупал грудь, внимательно осмотрев сосок. И все это было не как-то так… с вожделением, а просто как какую-нибудь породистую собаку – мол, каков прикус, не сближены ли скакалки, не провисла ли спина… А когда ее вывели из транса и она начала кричать, ее быстренько выпроводили, даже не извинившись. При этом у Иванки сложилось впечатление, что они были слегка удивлены, что она все помнила.

Черный задумчиво покачал головой. Похоже, ее тестили. Зачем – было непонятно, может, как вместилище для чьего-то разума, может, как матку, недаром же грудь осматривали. А глаза… по склерам и сетчатке можно многое определить, например, какой орган не в порядке или предрасположен к патологии. На этом как раз и основана иридодиагностика. Но стоило ли девушке об этом говорить?

– Не волнуйся, все закончилось, – успокаивающе произнес Черный. – Если хочешь, я подготовлю для тебя ритуал, чтобы навсегда обезопасить от подобных попыток?

Иванка кивнула и, сделав еще один глоток воды из стакана, начала понемногу успокаиваться. Черный поднялся и вышел из кухни.

Татьяна сидела в комнате на диване и, когда он вошел, вскочила:

– Как она?

Черный успокаивающе прикрыл веки.

– Что с ней было?

Черный задумчиво повел подбородком:

– Скорее всего, ее тестили.