Твоя чужая жизнь (СИ) - Андреева Марина Анатольевна - Страница 58

— Вот, — Коля открыл папку и достал две визитки.

— Угу, спасибо. Так. Ну, во-первых, ознакомьтесь и ниже напишите здесь: «с моих слов записано верно», дата, подпись, расшифровка и фактический адрес проживания. Степанов, принеси бланк о невыезде.

Капитан вышел. Закончивший заполнять бумажки Коля уставился на майора.

— С кем-то из них что-то случилось? Почему вы о них всех спрашиваете?

— Да, Юлия, да. Случилось, и причём со всеми.

От этих слов Коля едва в обморок не упал, проклиная особенности женского восприятия.

— Ч-что с ними?

— Николай сбит машиной и до сих находится в реанимации. Не рвитесь, вас всё равно к нему никто не пустит. Он под охраной, как подозреваемый в покушении на одного из наших сотрудников, который, кстати, тоже до сих пор в реанимации с тремя пулевыми ранениями, сделанными из пистолета вашего отца. Василий и Станислав пропали месяца полтора назад, и никто не знает, где они. А ваш Кирилл сегодня не явился в суд. Где он и что с ним, пока не известно.

— Вот, — положил какой-то бланк перед майором Степанов. — Я пойду, соберусь? Кстати, постановление о проведении обыска ты подготовил?

— Да, да, давай. Сейчас к Терещенко, а потом… — майор взглянул на сидящую у стола девушку и осёкся. — Юлия, прочтите и подпишите согласие, что вы до соответствующего разрешения обязуетесь не покидать пределы города.

Глава 22

— Терещенко в себя пришёл! — заскочив обратно в кабинет Синельникова, сообщил Степанов. — Я в больницу, ты едешь?

— А то? — подхватился с места майор и, схватив куртку и папку с бумагами, взглянул на Колю. — Юлия, поход на квартиру Терещенко придётся немного отложить.

— Можно с вами? — искренне надеясь на удачу, попросил Коля.

— Поехали, — вздохнул майор и кивком головы показал на дверь. — Ох, и вовремя он! У нас на всё про всё пара часов от силы. Неудобно ребят заставлять ждать. Они и так всю ночь копались.

— Так-то да, но если мы сейчас не появимся в больнице, нам же это боком и выйдет, — произнес капитан и осёкся: — Юлия, на нашей машине поедете или следом?

— Я за вами.

С утра казавшаяся сказочной погода — испортилась: вместо утренней синевы, небо заволокло свинцовыми тучами, и посыпал мокрый снег, переходящий иногда в дождь. Под ногами хлюпала противная полурастаявшая жижа. Коллеги уселись в служебный автомобиль и, вырулив через пять углов, взяли курс на больницу.

— Мы, конечно, часть дел закрыли, — подал голос капитан, — но это надо ускорять любыми силами, иначе генерал-лейтенант нас самих закроет. Только вот Юлия… не удивлюсь, если с Терещенко что-нибудь случится. Не пойму, с чего ты решил с ней разоткровенничаться?

— Охрану усилим. Надо так, пойми. Меньше двух недель до проверки. Я просто обязан использовать всё, что только возможно. И на неё у меня планы, — поднимая воротник, вздохнул Синельников. Салон авто никак не желал прогреваться.

— Молись, чтобы у неё на тебя планов не было, — после недолгого затишья произнёс капитан.

С местами для парковки оказалось проблематично, и, остановившись перед шлагбаумом, пришлось несколько раз посигналить, прежде чем на улицу соизволил выйти недовольно ворчащий охранник. Однако показанное удостоверение вмиг разбудило расторопность работничка, а также открыло проезд и для следующего по пятам джипа. Пройти внутрь опять же помогло удостоверение, потому как время посещений ещё не настало. Возле входа в палату дремал поставленный охранять подследственногосержант.

— Светлов! — подходя поближе, взбешённо рявкнул майор, чем вызвал неодобрительный взгляд проходившей мимо санитарки. — Ты здесь спать поставлен?

— Так куда он уйдёт-то со сломанными ногами? — искренне удивился «охранник».

— Уйти можно… на тот свет, — тихонько съязвил капитан, но услышали это все присутствующие в коридоре.

— Типун тебе на язык! Сам не уйдёт, другие помогут, — прорычал Синельников, мысленно придумывая, какое бы наказание наиболее поучительное назначить разгильдяю. — После смены ко мне в кабинет, и ни шагу оттуда, пока не приду и не решу, что с тобой делать. И с дежурств в больнице я тебя снимаю. Так. Юлия, подождите пока здесь. Если после нашего разговора врач позволит посещение, то дам вам пару минут повидаться, но не больше.

— Спасибо, — произнёс Коля и, стараясь не злить майора, присел на подоконник.

Палата, в которой содержали подследственного, как и оговаривали изначально с главврачом, была одноместной и с решётками на окнах. Сам же пациент вызывал своим видом противоречивые чувства: с одной стороны — сволочь, посмевшая покушаться на жизнь их коллеги, а с другой, гипс на руке и ноге, синюшное, с кровоподтеками и ссадинами лицо, забинтованная голова. Ещё недавно холёный и не в меру самоуверенный парнишка вид имел теперь весьма жалкий.

— Нам сообщили о том, что вы пришли в себя. Надеюсь, вы уже в состоянии говорить? Старший оперуполномоченный, двадцать восьмой отдел полиции, капитан Степанов, — представился капитан.

— Следователь, майор Александр Сергеевич Синельников. На вас, Терещенко, заведено уголовное дело.

— Что? — вылупив глаза, выдохнул допрашиваемый.

— А вы не догадывались, что нельзя вечно оставаться безнаказанным? Прекрасно, тогда я вам объясню: попытка покушения на жизнь сотрудника правоохранительных органов зафиксирована, и на её основании возбуждено уголовное дело, — внимательно следя за реакцией «клиента», произнёс майор.

— Что-то случилось с Василием? — предположил новоиспечённый подследственный.

— Относительно Прутко, я ничего не говорил. Однако о нём так же хотелось бы задать пару вопросов. Но для начала, расскажите, что вы делали…

Предполагаемый «быстрый» допрос затянулся на полтора часа. В процессе разговора майора очень напрягло то упорство, с которым молодой человек доказывал свою невиновность. По его словам, он разыскивал Прутко и пытался связаться с его товарищем — Станиславом, однако ни тот, ни другой не отвечали на телефонные звонки. Вспомнив о том, что ещё одним товарищем Прутко — Георгием — лет пять назад было открыто детективно-охранное агентство, и о том, что оно находится где-то в центре, Николай разыскал номер их телефона и договорился подойти в офис. Пока он шёл на встречу, ему постоянно казалось, что за ним следят. Выйдя с Кузнечного переулка, он осмотрелся, машин почти не было, но всё же он дождался разрешающего сигнала светофора и уже начал переходить улицу Марата, когда послышались похожий на выстрел звук и испуганные возгласы пешеходов. Николай повернулся, чтобы посмотреть, что произошло, и в тот же миг оказался сбит непонятно откуда появившимся чёрным джипом. Дальше он ничего не помнит. Он утверждал, что не в курсе, каким образом в его кармане появился пистолет покойного Розенфельда, из которого и было совершено три выстрела в Ефименко. И как Синельников с коллегой не юлили, парень ни в какую не отступал от своих слов.

Выйдя из палаты, Синельников взглянул на ожидающую возле входа девушку.

— Юлия, у вас пара минут. Хотя по протоколу я не имею права вас пускать. Однако он упирается, возможно, вам Терещенко сообщит то, что боится сказатьнам. Против него на данный момент неоспоримые доказательства. Скрывать что-либо не в его интересах, и вы должны это понимать. Ждём вас здесь, и надеюсь на плодотворное сотрудничество.

Дождавшись, когда за девушкой закроется дверь, он повернулся к Семёнову и произнёс:

— Ох, не нравится мне всё это, капитан. Вроде как все улики налицо, но он всё отрицает, да и логики нет. Ну, не настолько он глуп, чтобы вот так подставляться.

— Нравится тебе это или нет, а проверка скоро. Так что молись, чтобы его поскорее поставили на ноги, и чтобы в этом деле не всплыло никаких непредвиденных обстоятельств. Иначе нам не удастся состряпать дело таким образом, чтобы прокуратура не придралась.

— И ты предлагаешь вот так отправить парня за решётку? Даже не пытаясь разобраться? Ему лет-то ещё всего ничего.