Православно-догматическое богословие. Том II - Митрополит (Булгаков) Макарий - Страница 113

2) Исцеление немощей душевных. Сказав о первом, непосредственном действии елеосвящения на больного — уврачевании его болезней телесных, св. Иаков присовокупляет: и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему. Этим условным выражением: аще грехи сотворил есть — Апостол, очевидно, предполагает, что больной прежде елеосвящения уже воспользовался другим очистительным средством от грехов — таинством покаяния: иначе представить больного безгрешным Апостол не мог (1 Иоан. 1, 8. 10). И доселе в православной Церкви каждый, приступающий к таинству елеосвящения, предварительно очищает себя от грехов чрез исповедание их пред отцом духовным [1472]. Но так как во время тяжкой болезни, когда обыкновенно обращаются к таинству елеосвящения, человек не всегда способен, изнемогая телом и душою, принести истинное, совершенное раскаяние во грехах и вообще выполнить те условия, какие требуются от кающегося для получения разрешения от грехов; так как некоторые грехи, по немощи, он может исповедать не вполне, а другие и вовсе не исповедать по забвению; так как некоторые, особенно тяжкие грехи, и после исповеди могут сильно беспокоить совесть болящего: то милосердый Господь, собственно для такого рода больных, даровал еще особое врачевство к уврачеванию их немощей душевных в таинстве елеосвящения. Здесь за изнемогающего больного предстает пред Господом целый собор Его служителей, и молитвою веры от лица всей Церкви умоляет Его, премилосердаго, даровать немощному отпущение прегрешений и очистить совесть его от всякой скверны. «Молимся Тебе, взывают они между прочим, и просим в час сей: услыши моление наше и приими е, якоже кадило, приносимое Тебе, и посети раба Твоего, а аще что согреши словом, или делом, или помышлением, или в нощи, или во дни, или под клятву священническую, или своему проклятию подпаде…: Тебе просим и Тебе вси молим, ослаби, остави, прости, Боже, презирая беззакония его и грехи, и яже в ведении и неведении бывшие от него»… и проч. [1473]. Таким образом отпущение грехов чрез таинство елеосвящения, назначенного собственно для тяжко больных, есть не что иное, как восполнение отпущения грехов в таинстве покаяния, — восполнение не по недостаточности самого покаяния для разрешения всех грехов, а по немощи больных воспользоваться этим спасительным врачевством во всей его полноте и спасительности.

Что же касается до учения римских католиков, которые смотрят на елеосвящение, преимущественно, как на предсмертное напутствие больного, укрепляющее его душу против ужасов смерти [1474]: то учение это совершенно произвольно. Ни в заповеди св. апостола Иакова об елеосвящении, ни в чине елеосвящения, употребляющемся издревле в православной Церкви, ни в древнем чине самой Церкви западной, как он изложен у папы Григория великого, нет ни малейшего намека о предсмертном напутствии больного, а говорится только об исцелении его от болезней, об отпущении ему грехов. Мало того: общеизвестно, что древняя Церковь вселенская считала таким предсмертным напутствием для верующих не таинство елеосвящения, как в позднейшее время стала считать Церковь римская, но именно таинство тела и крови Господней с предшествующим ему таинством покаяния. Доказательство — в правилах св. Соборов [1475] и св. Отцов [1476]. Если же и можно когда–либо назвать таинство елеосвящения этим именем (как иногда оно и у нас называется): то в одних только тех случаях, когда Господу не угодно бывает воздвигнуть больного с одра болезни, и он вскоре умирает. Но и в этих случаях таинство елеосвящения может быть названо как бы предсмертным напутствием для больного не само по себе и не по существу своему, а потому, что обыкновенно преподается больному вместе с таинством покаяния и таинством Евхаристии, которые в собственном смысле и составляют напутствие к загробной жизни.

VI.

О ТАИНСТВE БРАКА.

§ 233.

Связь с предыдущим; брак, как установление Божие, и его цель; понятие о браке, как таинстве, и его названия.

1. Три таинства православной Церкви: крещение, миропомазание, причащение — предназначены для всех людей, чтобы каждый мог соделаться Христианином и потом преуспевать в христианском благочестии и достигнуть вечного спасения. Два другие таинства: покаяние и елеосвящение — предназначены для всех Христиан, как два спасительные врачевства, одно от болезней душевных, а другое от болезней телесных и вместе душевных. Но есть еще два таинства, учрежденные Господом, которые если не предназначены и необязательны для всех людей, если не необходимы для каждого из членов Церкви непосредственно, зато необходимы для целей Церкви вообще, для ее существования и процветания. Это — а) таинство брака, сообщающее известным лицам благодать к естественному рождению детей, будущих чад Церкви; и — б) таинство священства, сообщающее также особым лицам благодать к сверхъестественному рождению чад Церкви и воспитанию их для жизни вечной [1477].

2. Брак можно рассматривать с двух сторон: как закон природы или установление Божие, и как таинство новозаветной Церкви, освящающее ныне, до падении человека, этот закон. Имея ввиду изложить учение о браке собственно в последнем смысле, мы однакож находим нужным, для раздельности понятий, предварительно сказать несколько слов о браке, как установлении Божием, и его цели.

Брак есть несомненно установление Божие, есть закон, положенный Творцем в самом устройстве человека, и потом утвержденный и раскрытый в сверхъестественном откровении. Свящ. бытописатель, излагая историю происхождения первых людей, свидетельствует: и сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их. И благослови их Бог, глаголя: раститеся и множитеся, и наполните землю (Быт. 1, 27. 28). Говоря далее о происхождении, в частности, первой жены и о приведении еe к Адаму, повествует: и созда Господь Бог ребро, еже взя от Адама, в жену, и приведе ю ко Адаму. И рече Адам, просвещенный Духом Божиим (Матф. 19, 4–6): се ныне кость от костей моих, и плоть от плоти моея: сия наречется жена, яко от мужа своего взята бысть сия. Сего ради оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей: и будет два в плоть едину (2, 22–24). Все это было при самом начале мiра во дни невинности человека. После потопа, хотя род человеческий находился уже в состоянии падения, Бог однакож снова утвердил закон брака своим благословением точно так же, как и в начале: и благослови Бог Ноя, и сыны его, и рече им: раститеся и множитеся и наполните землю (Быт. 9, 1; снес. 7). В законе, данном чрез Моисея, находим строгие постановления, ограждающие неприкосновенность брачного союза, как установленного и благословенного Богом (Лев. 20, 10; Втор. 7, 14; 22, 22; 28, 11; снес. Малах. 2, 14–16). В новом завете эту истину подтвердил сам Христос Спаситель, когда на вопрос фарисеев, по всякой ли вине можно разводиться с женою, отвечал: несте ли чли, яко сотворивый искони, мужеский пол и женский сотворил я есть; и рече: сего ради оставит человек отца своего и матерь: и прилепится к жене своей, и будета оба в плоть едину. Якоже к тому неста два, но плоть едина: еже убо Бог сочета, человек да не разлучает (Матф. 19, 4–6). И еще прежде — когда почтил своим присутствием брачное торжество в Кане Галилейской и даже совершил здесь свое первое чудо (Иоан. 2, 1 и дал.). Ту же истину засвидетельствовали и св. Апостолы. Св. Павел в одном месте говорит: несоздан бысть муж жены ради… Обаче ни муж без жены, ни жена без мужа, о Господе. Якоже бо жена от мужа, сице и муж женою: вся же от Бога (1 Кор. 11, 9. 11. 12). В другом замечает: вдаяй браку свою деву, добре творит (— 7, 38). В третьем осуждает лжеучителей, которые из презрения к браку возбраняли женитися (1 Тим. 4, 1–3). Вслед за св. Апостолами Божественное установление и святость брака проповедывали и защищали св. Отцы и учители Церкви: Ириней, Климент александрийский, Мефодий, Тертуллиан, Иоанн Златоустый, Августин и многие другие [1478], против последователей Менандра [1479], Сатурнина, Карпократа, Василида [1480], Маркиона [1481], против енкратитов [1482], манихеев [1483] и других еретиков [1484], отвергавших брак, производивших его от диавола и называвших состоянием, недостойным Христианина.