Православно-догматическое богословие. Том II - Митрополит (Булгаков) Макарий - Страница 137

в) Иконам воздавалось тогда надлежащее чествование. Св. Василий великий, как мы видели, засвидетельствовал, что он чтит иконы и поклоняется пред ними [1850], и ученик его и преемник рассказывает о нам: «стоял однажды преподобный Василий пред иконою Владычицы нашей, на которой начертан был и лик славного мученика Меркурия, — стоял он, молясь о погибели отступника и безбожного мучителя Юлиана, и от сей иконы получил о сам откровение» [1851]. Юлиан отступник укорял Христиан за то, что они до обожания чтут изображения креста [1852], — и Астерий амасийский, описывая подробно, как представлена была на иконе история страданий св. мученицы Евфимии, говорит: «далее видна темница, в которой сидит достойная уважения девица в темноцветной одежде одна, простирает руки свои к небу, и призывает на помощь Бога облегчить несчастия ее. Во время молитвы является над головою еe то знамение, которому Христиане поклоняются, и которое везде изображают (знамение креста)» [1853]. Блаж. Феодорит и Филосторгий свидетельствуют, что изображениям царя Константина Христиане оказывали великое почтение, поклонялись им, возжигали пред ними свечи, курили фимиам и под. [1854].

Излишне было бы приводить свидетельства последующего времени об употреблении и почитании икон в Церкви, когда, по мнению самих иномыслящих [1855], с пятого века это существовало уже несомненно [1856].

ІII. Новым побуждением к чествованию св. икон служат те бесчисленные знамения и чудеса. какие благоволил Господь совершать чрез иконы для верующих. Сказаниями об этих чудесах наполнены летописи как Церкви вообще, так в особенности Церкви нашей [1857]. Некоторые иконы Христа Спасителя, Его пречистой Матери, святителя Николая и других угодников Божиих, по обилию совершавшихся от них чудес, издревле известны под именем чудотворных, и, находясь в разных местах православной Церкви, по устроению благодеющего нам Господа, доселе не престают быть как бы протоками или проводниками Его спасительной для нас чудодейственной силы [1858].

IV. Здравый разум, с своей стороны, не может не признать всей естественности и благотворности употребления и почитания св. икон в православной Церкви.

По естественному влечению нашего сердца, кого мы истинно любим и почитаем, того желали бы, как можно чаще, видеть, тому всегда готовы оказывать знаки своего искреннего почтения. Не имея возможности часто видеть лица, нами любимые и уважаемые, мы, по тому же влечению, стараемся иметь, по крайней мере, их изображения, — и изображениями отца, матери, брата и других близких сердцу и достопочитаемых особ украшаем наши жилища, и как бы переносим на эти образы ту любовь и почтение, какие чувствуем к их первообразам. Не естественно ли после сего и Христианам иметь и почитать свящ. изображения своего Господа, преблагословенной Девы–Богородицы, св. ангелов и прославленных уже Богом человеков? Не естественно ли поклоняться пред этими изображениями в том духе, чтобы честь, воздаваемая нами иконам, восходила к самим первообразам, ими преднаписуемым? Возможно ли, чтобы кто–нибудь истинно почитал лицо изображаемое, и в тоже время ругался над его изображением?

Представляя пред очами нашими лики нашего Господа и Его пречистой Матери, лики Ангелов и Святых, и разнообразные свящ. события из истории ветхого и нового завета, св. иконы живо напоминают нам о самых первообразах, на них изображенных, а вместе о тех бесчисленных благодеяниях, которые они совершили для нас и совершают, о тех отношениях, какие мы обязаны иметь к ним, о тех высоких подвигах благочестия, которые они завещали нам для подражания, и таким образом возбуждают и питают в сердцах наших чувствования веры, надежды, любви и вообще всех добродетелей христианских. Иконы в этом смысле, по выражению древних, суть как бы книги, общедоступные и удобопонятные для всех, образованных и необразованных, написанные, вместо букв, лицами и вещами [1859]. И эти книги могут даже сильнее действовать на нас, нежели книги обыкновенные: потому что, когда мы читаем или слушаем изложенное в письмени сказание о каких–либо лицах или вещах, то обыкновенно представляем еще их как бы в отдалении от себя, и только воображаем их: а когда, напротив, смотрим на самые изображения лиц и вещей, то как бы видим их живыми пред собою прямо, непосредственно поражаемся ими. Пример Марии египетской, которая, увидев однажды случайно икону Богоматери, сияющей непорочностию и чистотою, до того была поражена, что немедленно решилась оставить прежний порочный образ жизни и обратиться к Богу, — равно как пример нашего великого князя Владимира, столько поразившегося изображением страшного суда, служат ясными тому доказательствами [1860].

V. Вооружающиеся против почитания св. икон выставляют преимущественно следующие возражения:

1) «Сам Бог запретил почитание всяких кумиров и изображений, когда дал заповедь: не сотвори себе кумира, и всякаго подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им, ни послужиши им (Исх. 20, 4)». Но чтобы правильно понимать эти слова, надобно брать их в полном составе речи, которая читается так: аз есмь Господь Бог твой, изведый тя от земли египетския, от дому работы. Да не будут тебе бози инии разве мене. Не сотвори себе кумира, и всякаго подобия…; да не поклонишися им, ни послужиши им: аз бо есмь Господь Бог твой, Бог ревнитель (ст. 2–5). Очевидно, что Бог запрещает здесь, во–первых, творить кумиры и всякие подобия собственно богов иных, ложных, и, во–вторых, запрещает поклонение и служение этим подобиям именно Божеское, какое подобает Ему одному. Но мы творим и употребляем свящ. изображения не ложных богов, а Бога истинного и Святых Его, в которых Он почивает; мы поклоняемся и воздаем чествование св. иконам, не как богам каким или идолам, а только относительно, т. е. относя наше чествование к первообразам, на иконах изображенным. В этом смысле Бог не только не запретит употребление и почитание свящ. изображений, напротив, как мы видели, даже заповедал его, повелев Моисею устроить ковчег завета, бывший для иудеев видимым образом присутствия Иеговы, поставить во святом святых изображения двух херувимов, украсить такими же изображениями завесу и самые стены скинии, воскурять пред ковчегом и завесою фимиам, возжигать светильники и проч.

2) «Древние язычники укоряли Христиан за то, что они не имели у себя свящ. изображений, — и защитники Христианства не отвергали этого укора, замечая, что образ Божий начертан в душе самого человека» [1861]. Но — а) язычники укоряли Христиан собственно за то, что они не имели у себя кумиров, изваяний (simulacra), какие были у язычников, — а христианские иконы не то, что кумиры; — б) укоряли за то, почему Христиане не имели у себя известных (nota) или открытых изваяний, напротив, старались постоянно скрывать предметы своего почтения, — а это отнюдь не значит, будто Христиане вовсе не имели у себя изображений; в) язычники вместе с тем укоряли Христиан и за то, будто они не имели храмов и жертвенников, — но так как это последнее совершенно ложно, то можно судить, что несправедлив и первый укор; г) защитники Христианства, отвечая на эти укоры язычников, если умалчивали о христианских иконах, то точно так же умалчивали и о христианских храмах и жертвенниках, хотя последние несомненно существовали [1862]; умалчивали, конечно, потому, что не хотели выдавать врагам своего дела и обнаруживать пред ними святыни, которую Церковь действительно тогда скрывала.