Восемь - Нэвилл Кэтрин - Страница 59

Расплатившись с таксистом, я едва ли не бегом бросилась в дом. Прошла через вестибюль, нажала кнопку лифта и вдруг почувствовала, как меня хлопнули по плечу. От ужаса я подскочила чуть ли не до потолка.

Оказалось, это был дежурный, который держал в руках письмо для меня.

— Извините, если я напугал вас, мисс Велис, — сказал он. — Я просто не хотел, чтобы вы забыли это. Я так понимаю, что вы покидаете нас в конце недели?

— Да, я оставила управляющему адрес своего офиса. Вы сможете пересылать туда мою почту, начиная со следующей недели.

— Хорошо, — сказал он и пожелал мне доброй ночи.

Но прежде чем ехать на свой этаж, я отправилась на крышу. Только жильцы дома знали о запасном выходе, который вел на широкую террасу с видом на Манхэттен. Внизу, насколько хватал глаз, горели сверкающие огни большого города, из которого я скоро должна была уехать. Воздух был чистый и свежий. Можно было даже разглядеть «Эмпайр стейт билдинг» и Крайслеровский небоскреб вдали.

Я пробыла на террасе довольно долго, пока не почувствовала, что мои нервы и желудок пришли в норму. Затем я спустилась на лифте на свой этаж.

Волосок, который я оставила на двери, был на прежнем месте. Итак, внутри никого не было. Однако когда я отперла все замки и шагнула в прихожую, то тут же поняла: что-то не так. Я еще не включила свет, но в большой комнате, в конце коридора, он уже горел. А я точно помнила, что погасила свет, когда уходила из дома.

Щелкнув выключателем в прихожей, я сделала глубокий вздох и медленно поплелась по коридору в сторону комнаты. На рояле стояла маленькая конусообразная лампа, я использовала ее для освещения нот. Она была направлена на богато украшенное зеркало над роялем. Даже на расстоянии в двадцать пять футов я сумела увидеть то, что освещала лампа. На зеркале было послание.

Я словно в дурмане пересекла комнату, прокладывая себе путь через джунгли. Меня не покидало ощущение, что за деревьями кто-то затаился. Луч света указывал мне дорогу к зеркалу. Я обошла массивный рояль и оказалась перед посланием. Когда я его прочла, у меня по спине пробежал уже знакомый мне холодок.

Я предупреждал тебя, но больше не

буду. Ты не слушаешь меня. Когда станешь

встречать преграды, не думай, что

тебя, как страуса, укроют пески, которых

в пустыне великое множество, как и везде в

Алжире.

Долгое время я стояла и смотрела на записку. Вместо подписи был только небольшой конь внизу, но мне и этого не требовалось, потому что я узнала почерк. Записку написал Соларин. Однако каким образом он проник в мою квартиру, не потревожив волоска? Может, он забрался по шахте лифта или залез в окно? Я ломала голову, пытаясь представить это. Что нужно Соларину от меня? Зачем он так рисковал, проникая в мою квартиру, чтобы связаться со мной? Наши пути пересеклись дважды, он предупреждал меня об опасности незадолго до того, как происходили убийства. Однако каким образом эти смерти связаны со мной? И если опасность и вправду мне угрожает, что, по его мнению, я должна сделать, чтобы ее избежать?

Я снова вернулась в прихожую и закрыла дверь на цепочку. Затем отправилась в обход квартиры, заглядывая за деревья, в гардеробную, в кладовку, чтобы убедиться, что в доме я одна, Я бросила письмо на пол, раздвинула кровать, села на край и принялась снимать туфли и чулки. Тогда-то я и заметила это.

Свет все еще освещал записку на зеркале. Но он освещал лишь одну ее сторону. Я снова встала и с чулками в руке отправилась посмотреть поближе. Свет был аккуратно направлен на левую сторону записки и освещал только первые слова в каждой строке. Слова складывались в фразу:

«Я буду встречать тебя в Алжире».

В два часа ночи я все еще лежала без сна, уставившись в потолок. Я не могла сомкнуть глаз. Мой мозг работал словно компьютер. Что-то было не так. Что-то я упустила. У меня в руках было много фрагментов мозаики, но я никак не могла подобрать их один к другому. И в то же время меня не покидало ощущение, что способ сложить их воедино существует, надо только поискать. Пришлось пробежать записку глазами в тысячный раз.

Предсказательница предупреждала меня об опасности. Соларин предупреждал меня об опасности. Предсказательница в своем пророчестве оставила зашифрованное послание. Соларин оставил его в записке ко мне. Общались ли они между собой?

Было и еще кое-что. Я не заметила этого сразу, потому что это не имело для меня смысла. Предсказательница в своем Послании зашифровала: « J’adoube CV». Как сказал Ним, похоже на то, что она хочет со мной связаться. Если это правда, то почему я больше ничего не слышала об этой женщине? Прошло три месяца, а она словно испарилась.

Я вытащила себя из кровати и снова зажгла свет. Поскольку заснуть я не могла, можно было попытаться разобраться в этом проклятом предсказании. Я отправилась в гардеробную и принялась копаться там, пока не нашла салфетку и сложенный лист бумаги, на котором Ним написал стихи. После этого я заглянула в кладовку, налила себе бренди и устроилась поудобней на полу среди груды подушек.

Достав карандаш из стоявшей рядом коробки, я принялась считать буквы и обводить их так, как показал мне Ним. Если проклятая баба хочет связаться со мной, может, она уже это сделала. Возможно, в пророчестве было что-то еще? Что-то, чего я пока не заметила?

Поскольку первые буквы строчек образовали послание, я попыталась записать последние буквы. К сожалению, из этого вышло только «yrereyeer», в чем явно не было никакого символического значения.

Я попробовала проделать то же самое со всеми первыми буквами вторых слов в каждой строке, затем третьих слов и так далее. У меня получилось «aargtobaf» и «tcaitwwsi». Я заскрежетала зубами и попробовала взять первую букву первого предложения, вторую — второго… Похоже, ничего не срабатывало. Я принялась за бренди и отложила разгадывание примерно на час.

Была уже половина четвертого ночи, когда мне пришло в голову попробовать четные и нечетные числа. Выбирая нечетные буквы из каждой строки, я наконец напала на золотую жилу. Или, по крайней мере, на что-то, что было похоже на слово. Первая буква в первой строке, третья буква во второй строке, затем пятая, седьмая — и получилось слово «Jeremiahh». Причем не просто слово, но имя: Jeremiah. Я рыскала по комнате, пока не нашла старую, пыльную гидеоновскую Библию. Пробежав глазами по оглавлению, я нашла это имя в названии двадцать четвертой книги Ветхого Завета — книги Пророка Иеремии. Однако на конце расшифрованного слова было лишнее «h». Немного поломав голову, я догадалась, что «h» — это восьмая буква алфавита. И что дальше?

Затем я обратила внимание на то, что восьмая строка стихотворения читается: «Ты тридцать три и три не прекращай искать». Будь я проклята, если это не звучало как глава и стих.

Я открыла книгу Пророка Иеремии на тридцать третьей главе — и попала в точку!

«Воззови ко Мне — и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь».

Итак, я оказалась права. Существовало другое послание, зашифрованное в пророчестве. Проблема в том, что при сложившихся обстоятельствах послание было бесполезным. Если старая кошелка хотела показать мне неведомые вещи, то где же они находились? Этого я и впрямь не ведала.

Выло приятно осознавать, что я, которая порой не в состоянии разгадать до конца кроссворд в «Нью-Йорк таймc», смогла-таки расшифровать предсказание, написанное на салфетке. С другой стороны, я была немного разочарована. Каждый новый, открытый мною слой головоломки должен был иметь какой-то смысл, ведь это явно были послания, причем изложенные на связном английском. Но они не вели никуда, кроме как к другим посланиям.

Я вздохнула, посмотрела на проклятые стихи, выпила остатки бренди и решила начать сначала. Что бы это ни было, оно должно быть зашифровано в стихах. Больше попросту негде.