Собрание сочинений в одном томе - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 138

138

СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ

I. Грустная

На голом на плацу, на вахтпараде, В казарме, на часах — все дни подряд Безвестный, не представленный к награде, Справляет службу ратную солдат. И какие бы ни дули Ураганные ветра, Он — в дозоре, в карауле От утра и до утра. «Напра!.. Нале!.. В ружье! На пле!.. Бегом — в расположение!» А я пою: Ать-два, ать-два, Живем мы однова, А тяжело в учении — Легко в бою! Если ломит враг — бабы слезы льют, — Ядра к пушечкам подтаскивай! Я пред боем — тих, я в атаке — лют, Ну а после боя — ласковый. Меня гоняют до седьмого пота — Всяк может младшим чином помыкать, — Но все-таки центральные ворота Солдату поручают охранять. Как бы в рог его ни гнули, Распрямится снова он. Штык — дурак и дуры — пули, — Ежели солдат умен. «В штыки! К но-ги! Равняйсь! Беги! Ползком — в расположение!» А я пою: «Коли! Руби!» Ту би ор нот ту би, — Но тяжело в учении — Легко в бою! Если враг бежит и гремит салют — Зелена вина подтаскивай! Я пред боем — тих, я в атаке — лют, Ну а после боя — ласковый.

II. Походная

Ну чем же мы, солдатики, повинны, Что наши пушки не зачехлены?! Пока враги не бросили дубины, Не обойтись без драки и войны. Я бы пушки и мортиры Никогда не заряжал, Не ходил бы даже в тиры — Детям елки наряжал. Но вот как раз Пришел приказ Идти на усмирение, И я пою, Как и всегда, Что горе — не беда, — Но тяжело в учении, Да и в бою. Раззудись, плечо, если наших бьют! Сбитых, сваленных — оттаскивай! Я пред боем — тих, я в атаке — лют, Ну а после боя — ласковый! 1974

«ОДИНОЖДЫ ОДИН»

ПЕСНЯ ВАНИ У МАРИИ

Я полмира почти через злые бои Прошагал и прополз с батальоном, А обратно меня за заслуги мои Санитарным везли эшелоном. Подвезли на родимый порог — На полуторке к самому дому, — Я стоял и немел, а над крышей дымок Подымался совсем по-другому. Окна словно боялись в глаза мне взглянуть, И хозяйка не рада солдату, Не припала в слезах на могучую грудь, А руками всплеснула — и в хату. И залаяли псы на цепях, Я шагнул в полутемные сени — За чужое за что-то запнулся в сенях, Дверь рванул — подкосились колени. Там сидел за столом, да на месте моем Неприветливый новый хозяин — И фуфайка на нем, и хозяйка при нем, — Потому я и псами облаян. Это значит, пока под огнем Я спешил, ни минуты не весел, Он все вещи в дому переставил моем И по-своему всё перевесил. Мы ходили под богом, под богом войны — Артиллерия нас накрывала. Но смертельная рана нашла со спины И изменою в сердце застряла. Я себя в пояснице согнул, Силу воли позвал на подмогу: «Извините, товарищи, что завернул По ошибке к чужому порогу…» Дескать, мир да любовь вам, да хлеба на стол, Чтоб согласье по дому ходило… Ну а он даже ухом в ответ не повел: Вроде так и положено было. Зашатался некрашеный пол, Я не хлопнул дверьми, как когда-то, — Только окна раскрылись, когда я ушел, И взглянули мне вслед виновато… 1974

ПЕСНЯ О ЧЕРНОМ И БЕЛОМ ЛЕБЕДЯХ

Ах! В поднебесье летал Лебедь черный, младой да проворный. Ах! Да от лёта устал — Одинокий, да смелый, да гордый. Ах! Да снижаться он стал С высоты со своей лебединой. Ах! Два крыла распластал — Нет уж сил и на взмах на единый. Ай не зря гармонь пиликает — Ваня песенку мурлыкает, — С уваженьем да с почтением. Да, конечно, со значением. Ах! На крутом берегу, Словно снег среди лета, не тая, Ах! На зеленом лугу — Лебединая белая стая. Ах! Да не зря он кружил, Да и снизился он понапрасну: Ах! Он от стаи отбил Лебедь белую саму прекрасну. Ай вы добры люди-граждане, Вы б лебедушку уважили — Затянули бы протяжную Про красу ее лебяжую. Ох! Да и слов не сыскать, Вот и голос дрожит неумелый. Ох! Другу дружка под стать — Лебедь черный да лебеди белой, — Ах! Собралися в полет Оба-двое крылатые вместе. Ах! Расступися, народ, Поклонись жениху и невесте! Ай спасибо, люди-граждане, Что невестушку уважили, Жениха не забываете Да обоих привечаете! 1974