Собрание сочинений в одном томе - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 5

5

«Всё позади — и КПЗ, и суд…»

Всё позади — и КПЗ, и суд, И прокурор, и даже судьи с адвокатом, — Теперь я жду, — теперь я жду — куда, куда меня пошлют, Куда пошлют меня работать за бесплатно. Мать моя — давай рыдать, Давай думать и гадать, Куда, куда меня пошлют. Мать моя — давай рыдать, А мне ж ведь в общем наплевать, Куда, куда меня пошлют. До Воркуты идут посылки долго, До Магадана — несколько скорей, — Но там ведь все, но там ведь все — такие падлы, суки, волки, — Мне передач не видеть как своих ушей. Мать моя — давай рыдать, Давай думать и гадать, Куда, куда меня пошлют. Мать моя — давай рыдать, А мне ж ведь в общем наплевать, Куда, куда меня пошлют. И вот уж слышу я: за мной идут — Открыли дверь и сонного подняли, — И вот сейчас, вот прям сейчас меня кудай-то повезут, А вот куда — опять, паскуды, не сказали. Мать моя — опять рыдать, Опять думать и гадать, Куда, куда меня пошлют. Мать моя — опять рыдать, А мне ж ведь в общем наплевать, Куда, куда меня пошлют. И вот на месте мы — вокзал и брань, — Но, слава богу, хоть с махрой не остро. И вот сказали нам, что нас везут туда — в Тьмутаракань — Кудай-то там на Кольский полуостров. Мать моя — опять рыдать, Опять думать и гадать, Куда, куда меня пошлют… Мать моя, кончай рыдать, Давай думать и гадать, Когда меня обратно привезут! 1963

«Сколько лет, сколько лет…»

Сколько лет, сколько лет — Всё одно и то же: Денег нет, женщин нет, Да и быть не может. Сколько лет воровал, Столько лет старался, — Мне б скопить капитал — Ну а я спивался. Ни кола ни двора И ни рожи с кожей, И друзей — ни хера, Да и быть не может. Только — водка на троих, Только — пика с червой, — Комом — все блины мои, А не только первый. <1962>

ПРАВДА ВЕДЬ, ОБИДНО

Правда ведь, обидно — если завязал, А товарищ продал, падла, и за все сказал: За давнишнее, за драку — все сказал Сашок, — Двое в синем, двое в штатском, черный воронок… До свиданья, Таня, а может быть — прощай! До свиданья, Таня, если можешь — не серчай! Но все-таки обидно, чтоб за просто так Выкинуть из жизни напрочь цельный четвертак! На суде судья сказал: «Двадцать пять! До встречи!» Раньше б горло я порвал за такие речи! А теперь — терплю обиду, не показываю виду, — Если встречу я Сашка — ох как изувечу! До свиданья, Таня, а может быть — прощай! До свиданья, Таня, если можешь — не серчай! Но все-таки обидно, чтоб за просто так Выкинуть из жизни напрочь цельный четвертак! <1962>

ЗЭКА ВАСИЛЬЕВ И ПЕТРОВ ЗЭКА

Сгорели мы по недоразумению — Он за растрату сел, а я — за Ксению, — У нас любовь была, но мы рассталися: Она кричала и сопротивлялася. На нас двоих нагрянула ЧК, И вот теперь мы оба с ним зэка — Зэка Васильев и Петров зэка. А в лагерях — не жизнь, а темень-тьмущая: Кругом майданщики, кругом домушники, Крутом ужасное к нам отношение И очень странные поползновения. Ну а начальству наплевать — за что и как, — Мы для начальства — те же самые зэка — Зэка Васильев и Петров зэка. И вот решили мы — бежать нам хочется, Не то все это очень плохо кончится: Нас каждый день мордуют уголовники, И главный врач зовет к себе в любовники. И вот — в бега решили мы, ну а пока Мы оставалися всё теми же зэка — Зэка Васильев и Петров зэка. Четыре года мы побег готовили — Харчей три тонны мы наэкономили, И нам с собою даже дал половничек Один ужасно милый уголовничек. И вот ушли мы с ним в руке рука, — Рукоплескали нашей дерзости зэка — Зэка Петрову, Васильеву зэка. И вот — по тундре мы, как сиротиночки, — Не по дороге всё, а по тропиночке. Куда мы шли — в Москву или в Монголию, — Он знать не знал, паскуда, я — тем более. Я доказал ему, что запад — где закат, Но было поздно: нас зацапала ЧК — Зэка Петрова, Васильева зэка. Потом — приказ про нашего полковника: Что он поймал двух крупных уголовников, — Ему за нас — и деньги, и два ордена, А он от радости все бил по морде нас. Нам после этого прибавили срокá, И вот теперь мы — те же самые зэка — Зэка Васильев и Петров зэка. 1962