Собрание сочинений в одном томе - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 54

54

БАЛЛАДА О БАНЕ

Благодать или благословенье Ниспошли на подручных твоих — Дай нам, Бог, совершить омовенье, Окунаясь в святая святых! Исцеленьем от язв и уродства Будет душ из живительных вод, — Это — словно возврат первородства, Или нет — осушенье болот. Все пороки, грехи и печали, Равнодушье, согласье и спор — Пар, который вот только наддали, Вышибает, как пули, из пор. Все, что мучит тебя, — испарится И поднимется вверх, к небесам, — Ты ж, очистившись, должен спуститься — Пар с грехами расправится сам. Не стремись прежде времени к душу, Не равняй с очищеньем мытье, — Нужно выпороть веником душу, Нужно выпарить смрад из нее. Здесь нет голых — стесняться не надо, Что кривая рука да нога. Здесь — подобие райского сада, — Пропуск тем, кто раздет донага. И в предбаннике сбросивши вещи, Всю одетость свою позабудь — Одинаково веничек хлещет, Так что зря не выпячивай грудь! Все равны здесь единым богатством, Все легко переносят жару, — Здесь свободу и равенство с братством Ощущаешь в кромешном пару. Загоняй по коленья в парную И крещенье принять убеди, — Лей на нас свою воду святую — И от варварства освободи! 1971

О ФАТАЛЬНЫХ ДАТАХ И ЦИФРАХ

Моим друзьям — поэтам

Кто кончил жизнь трагически, тот — истинный поэт, А если в точный срок, так — в полной мере: На цифре 26 один шагнул под пистолет, Другой же — в петлю слазил в «Англетере». А в 33 Христу — он был поэт, он говорил: «Да ни убий!» Убьешь — везде найду, мол. Но — гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил, Чтоб не писал и чтобы меньше думал. С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, — Вот и сейчас — как холодом подуло: Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль И Маяковский лег виском на дуло. Задержимся на цифре 37! Коварен Бог — Ребром вопрос поставил: или — или! На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, — А нынешние — как-то проскочили. Дуэль не состоялась или — перенесена, А в 33 распяли, но — не сильно, А в 37 — не кровь, да что там кровь! — и седина Испачкала виски не так обильно. «Слабó стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!» Терпенье, психопаты и кликуши! Поэты ходят пятками по лезвию ножа — И режут в кровь свои босые души! На слово «длинношеее» в конце пришлось три «е», — Укоротить поэта! — вывод ясен, — И нож в него! — но счастлив он висеть на острие, Зарезанный за то, что был опасен! Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, — Томитесь, как наложницы в гареме! Срок жизни увеличился — и, может быть, концы Поэтов отодвинулись на время! 1971

О МОЕМ СТАРШИНЕ

Я помню райвоенкомат: «В десант не годен — так-то, брат, — Таким, как ты, — там невпротык…» И дальше — смех: Мол, из тебя какой солдат? Тебя — хоть сразу в медсанбат!.. А из меня — такой солдат, как изо всех. А на войне как на войне, А мне — и вовсе, мне — вдвойне, — Присохла к телу гимнастерка на спине. Я отставал, сбоил в строю, — Но как-то раз в одном бою — Не знаю чем — я приглянулся старшине. …Шумит окопная братва: «Студент, а сколько дважды два? Эй, холостой, а правда — графом был Толстой? А кто евоная жена?..» Но тут встревал мой старшина: «Иди поспи — ты ж не святой, а утром — бой». И только раз, когда я встал Во весь свой рост, он мне сказал: «Ложись!.. — и дальше пару слов без падежей. — К чему две дырки в голове!» И вдруг спросил: «А что в Москве, Неужто вправду есть дома в пять этажей?..» Над нами — шквал, — он застонал — И в нем осколок остывал, — И на вопрос его ответить я не смог. Он в землю лег — за пять шагов, За пять ночей и зá пять снов — Лицом на запад и ногами на восток. 1971

«Зарыты в нашу память на века…»

Зарыты в нашу память на века И даты, и события, и лица. А память — как колодец глубока: Попробуй заглянуть — наверняка Лицо, и то неясно отразится. Разглядеть, что истинно, что ложно, Может только беспристрастный суд: Осторожно с прошлым, осторожно — Не разбейте глиняный сосуд! До сих пор иногда вспоминается Из войны много фраз — Например, что сапёр ошибается Только раз. Одни его лениво ворошат, Другие неохотно вспоминают, А третьи — даже помнить не хотят, — И прошлое лежит, как старый клад, Который никогда не раскопают. И поток годов унес с границы Стрелки — указатели пути, — Очень просто в прошлом заблудиться — И назад дороги не найти. До сих пор иногда вспоминается Из войны пара фраз — Например, что сапёр ошибается Только раз. С налёта не вини — повремени: Есть у людей на всё свои причины — Не скрыть, а позабыть хотят они, — Ведь в толще лет ещё лежат в тени И часа ждут заржавленные мины. В минном поле прошлого копаться — Лучше без ошибок, — потому Что на минном поле ошибаться Просто абсолютно ни к чему. Иногда как-то вдруг вспоминается Из войны пара фраз — Например, что сапёр ошибается Только раз. Один толчок — и стрелки побегут, — А нервы у людей не из каната, — И будет взрыв, и перетрётся жгут… Но может, люди вовремя найдут И извлекут до взрыва детонатор! Спит земля спокойно под цветами, Но ещё находят мины в ней, — Их берут умелыми руками И взрывают дальше от людей. До сих пор из войны вспоминается Пара фраз, пара фраз — Например, что сапёр ошибается Только раз, только раз. 1971