Собрание сочинений в одном томе - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 62

62

«Оплавляются свечи…»

Оплавляются свечи На старинный паркет, И стекает на плечи Серебро с эполет. Как в агонии бродит Золотое вино… Все былое уходит, — Что придет — все равно. И, в предсмертном томленье Озираясь назад, Убегают олени, Нарываясь на залп. Кто-то дуло наводит На невинную грудь… Все былое уходит, — Пусть придет что-нибудь. Кто-то злой и умелый, Веселясь, наугад Мечет острые стрелы В воспаленный закат. Слышно в буре мелодий Повторение нот… Пусть былое уходит, — Пусть придет что придет. 1972

НАТЯНУТЫЙ КАНАТ

Он не вышел ни званьем, ни ростом. Не за славу, не за плату — На свой, необычный манер Он по жизни шагал над помостом — По канату, по канату, Натянутому, как нерв. Посмотрите — вот он без страховки идет. Чуть правее наклон — упадет, пропадет! Чуть левее наклон — все равно не спасти… Но должно быть, ему очень нужно пройти четыре четверти пути. И лучи его с шага сбивали, И кололи, словно лавры. Труба надрывалась — как две. Крики «Браво!» его оглушали, А литавры, а литавры — Как обухом по голове! Посмотрите — вот он без страховки идет. Чуть правее наклон — упадет, пропадет! Чуть левее наклон — все равно не спасти… Но теперь ему меньше осталось пройти — уже три четверти пути. «Ах как жутко, как смело, как мило! Бой со смертью — три минуты!» — Раскрыв в ожидании рты, Из партера глядели уныло — Лилипуты, лилипуты — Казалось ему с высоты. Посмотрите — вот он без страховки идет. Чуть правее наклон — упадет, пропадет! Чуть левее наклон — все равно не спасти… Но спокойно, — ему остается пройти всего две четверти пути! Он смеялся над славою бренной, Но хотел быть только первым — Такого попробуй угробь! Не по проволоке над ареной, — Он по нервам — нам по нервам — Шел под барабанную дробь! Посмотрите — вот он без страховки идет. Чуть правее наклон — упадет, пропадет! Чуть левее наклон — все равно не спасти… Но замрите, — ему остается пройти не больше четверти пути! Закричал дрессировщик — и звери Клали лапы на носилки… Но прост приговор и суров: Был растерян он или уверен — Но в опилки, но в опилки Он пролил досаду и кровь! И сегодня другой без страховки идет. Тонкий шнур под ногой — упадет, пропадет! Вправо, влево наклон — и его не спасти… Но зачем-то ему тоже нужно пройти четыре четверти пути! 1972

«Мосты сгорели, углубились броды…»

Мосты сгорели, углубились броды, И тесно — видим только черепа, И перекрыты выходы и входы, И путь один — туда, куда толпа. И парами коней, привыкших к цугу, Наглядно доказав, как тесен мир, Толпа идет по замкнутому кругу — И круг велик, и сбит ориентир. Течет под дождь попавшая палитра, Врываются галопы в полонез, Нет запахов, цветов, тонов и ритмов, И кислород из воздуха исчез. Ничье безумье или вдохновенье Круговращенье это не прервет. Не есть ли это — вечное движенье, Тот самый бесконечный путь вперед? 1972

ЧЕРНЫЕ БУШЛАТЫ

Евпаторийскому десанту

За нашей спиною остались паденья, закаты, — Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидимый взлет! Мне хочется верить, что черные наши бушлаты Дадут мне возможность сегодня увидеть восход. Сегодня на людях сказали: «Умрите геройски!» Попробуем, ладно, увидим, какой оборот… Я только подумал, чужие куря папироски: Тут — кто как умеет, мне важно — увидеть восход. Особая рота — особый почет для сапера. Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей, — Напрасно стараться — я и с перерезанным горлом Сегодня увижу восход до развязки своей! Прошли по тылам мы, держась, чтоб не резать их — сонных, — И вдруг я заметил, когда прокусили проход: Еще несмышленый, зеленый, но чуткий подсолнух Уже повернулся верхушкой своей на восход. За нашей спиною в шесть тридцать остались — я знаю — Не только паденья, закаты, но — взлет и восход. Два провода голых, зубами скрипя, зачищаю. Восхода не видел, но понял: вот-вот и взойдет! Уходит обратно на нас поредевшая рота. Что было — не важно, а важен лишь взорванный форт. Мне хочется верить, что грубая наша работа Вам дарит возможность беспошлинно видеть восход! 1972