Собрание сочинений в одном томе - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 9

9

СЧЕТЧИК ЩЕЛКАЕТ

Твердил он нам: «Моя она!» «Да ты смеешься, друг, да ты смеешься! Уйди, пацан, — ты очень пьян, — А то нарвешься, друг, гляди, нарвешься!» А он кричал: «Теперь мне всё одно! Садись в такси — поехали кататься! Пусть счетчик щелкает, пусть все равно В конце пути придется рассчитаться». Не жалко мне таких парней. «Ты от греха уйди!» — твержу я снова. А он — ко мне, и всё — о ней… «А ну — ни слова, гад, гляди, ни слова!» Ударила в виски мне кровь с вином — И, так же продолжая улыбаться, Ему сказал я тихо: «Все равно В конце пути придется рассчитаться!» К слезам я глух и к просьбам глух — В охоту драка мне, ох как в охоту! И хочешь, друг, не хочешь, друг, — Плати по счету, друг, плати по счету!.. А жизнь мелькает, как в немом кино, — Мне хорошо, мне хочется смеяться, — А счетчик — щелк да щелк, — да все равно В конце пути придется рассчитаться… 1964

О НАШЕЙ ВСТРЕЧЕ

О нашей встрече что там говорить! — Я ждал ее, как ждут стихийных бедствий, — Но мы с тобою сразу стали жить, Не опасаясь пагубных последствий. Я сразу сузил круг твоих знакомств, Одел, обул и вытащил из грязи, — Но за тобой тащился длинный хвост — Длиннющий хвост твоих коротких связей. Потом, я помню, бил друзей твоих: Мне с ними было как-то неприятно, — Хотя, быть может, были среди них Наверняка отличные ребята. О чем просила — делал мигом я, — Мне каждый час хотелось сделать ночью брачной. Из-за тебя под поезд прыгал я, Но, слава богу, не совсем удачно. И если б ты ждала меня в тот год, Когда меня отправили на дачу, — Я б для тебя украл весь небосвод И две звезды Кремлевские в придачу. И я клянусь — последний буду гад! — Не ври, не пей — и я прощу измену, — И подарю тебе Большой театр И Малую спортивную арену. А вот теперь я к встрече не готов: Боюсь тебя, боюсь ночей интимных — Как жители японских городов Боятся повторенья Хиросимы. 1964

ПЕСНЯ О ГОСПИТАЛЕ

Жил я с матерью и батей На Арбате — здесь бы так! — А теперь я в медсанбате — На кровати, весь в бинтах… Что нам слава, что нам Клава — Медсестра — и белый свет!.. Помер мой сосед, что справа, Тот, что слева, — еще нет. И однажды, как в угаре, Тот сосед, что слева, мне Вдруг сказал: «Послушай, парень, У тебя ноги-то нет». Как же так? Неправда, братцы, — Он, наверно, пошутил! «Мы отрежем только пальцы» — Так мне доктор говорил. Но сосед, который слева, Все смеялся, все шутил, Даже если ночью бредил — Все про ногу говорил. Издевался: мол, не встанешь, Не увидишь, мол, жены!.. Поглядел бы ты, товарищ, На себя со стороны! Если б был я не калека И слезал с кровати вниз — Я б тому, который слева, Просто глотку перегрыз! Умолял сестричку Клаву Показать, какой я стал… Был бы жив сосед, что справа, — Он бы правду мне сказал!.. 1964

ВСЕ УШЛИ НА ФРОНТ

Все срока уже закончены, А у лагерных ворот, Что крест-накрест заколочены, — Надпись: «Все ушли на фронт». За грехи за наши нас простят, Ведь у нас такой народ: Если Родина в опасности — Значит, всем идти на фронт. Там год — за три, если Бог хранит, — Как и в лагере зачет. Нынче мы на равных с вохрами — Нынче всем идти на фронт. У начальника Березкина — Ох и гонор, ох и понт! — И душа — крест-накрест досками, — Но и он пошел на фронт. Лучше было — сразу в тыл его: Только с нами был он смел, — Высшей мерой наградил его Трибунал за самострел. Ну а мы — всё оправдали мы, — Наградили нас потом: Кто живые, тех — медалями, А кто мертвые — крестом. И другие заключенные Пусть читают у ворот Нашу память застекленную — Надпись: «Все ушли на фронт»… 1964

«Я любил и женщин и проказы…»

Я любил и женщин и проказы: Что ни день, то новая была, — И ходили устные рассказы Про мои любовные дела. И однажды как-то на дороге Рядом с морем — с этим не шути — Встретил я одну из очень многих На моем на жизненном пути. А у ней — широкая натура, А у ней — открытая душа, А у ней — отличная фигура, — А у меня в кармане — ни гроша. Ну а ей — в подарок нужно кольца; Кабаки, духи из первых рук, — А взамен — немного удовольствий От ее сомнительных услуг. «Я тебе, — она сказала, — Вася, Дорогое самое отдам!..» Я сказал: «За сто рублей согласен, — Если больше — с другом пополам!» Женщины — как очень злые кони: Захрипит, закусит удила!.. Может, я чего-нибудь не понял, Но она обиделась — ушла. …Через месяц улеглись волненья — Через месяц вновь пришла она, — У меня такое ощущенье, Что ее устроила цена! 1964