Побег в Секвойю (ЛП) - Любительский перевод - Страница 28

— Внедорожник отдал концы, — сообщил один из них Ване. — Пришлось тащить самим.

— Уберите этот мусор, туда, где ему самое место. И если я еще раз вас за этим поймаю, то в пластик обернут уже вас.

Она сильно пинает сверток и в бешенстве уходит, в то время как мужчины смотрят ей вслед.

— У нее критические дни, или что? — шепчет один из них. Второй хихикает. Они снова поднимают предмет, в этот момент Сайлас дергает меня за локоть. — Мы должны следовать за ними, — шепчет он.

— Зачем?

— Ты хочешь увидеть, что спрятано в пластике, или я иду один?

— А что насчет Квинна? — нам нужно узнать, все ли с ним хорошо, и что случилось с Беа.

— Что, если это Квинн там? — спрашивает Сайлас. Я смотрю на сверток. Если Сайлас прав, мы больше ни дня не можем здесь оставаться, с Абелем или без.

— Я не верю в это, — шепчу я.

— Его не было за ужином.

— Давай проверим.

Мы пошли за мужчинами на безопасном расстоянии, пригнувшись и держась рядом со стенами зданий. Они постоянно переговаривались и стонали, снова и снова, под своим грузом.

— Скорее бы утро, — сказал один.

— Лучше бы мы закончили побыстрее, — наконец, мы достигаем задней стены, которая отделяет Секвойю от внешнего мира, как и на главном входе верхние кирпича нашпигованы обломками. Вздыхая, мужчины роняют сверток и, кажется, свистят из последних сил.

— Мне нужен кислород, — кашляет один.

— Еще как. Как только мы закончим с этим, я разобью лагерь рядом с кислородным ящиком, — он роется в сумке и вытаскивает тяжелую связку ключей. — Держи его, — говорит он и быстро двигается к маленькой стальной двери в стене. Ключ гремит в замке, и дверь открывается.

Двое мужчин медленно выдыхают, наклоняются над свертком и неуклюже шагают с ним непосредственно к двери, один идет задом, второй управляет с другой стороны.

Мы сразу же оказываемся у двери. Быстро проверив, действительно ли мужчины прошли, и крадемся наружу из Секвойи.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

— Быстрей, — шепчет Сайлас.

Мужчины уже далеко впереди нас, медленно перебирая ногами по неровной земле, мимо всех этих мусорных куч, которые здесь накопились с внешней стороны стены, насколько было видно.

Они останавливаются в последний раз, и мы прячемся за перевернутым тухлым деревянным столом. Сайлас пихает меня в сторону. Я слегка поднимаю голову.

Рядом с мужчинами стоит теперь еще третья фигура: худой парень с длинной бородой и дыхательной маской.

— Не очень то и глубока твоя яма, — жалуется один из носильщиков.

— Сначала посмотрим, — ворчит барыга и толкает рукояткой лопаты по свертку. Мужчины роняют его на землю и разворачивают.

Я тянусь еще выше, чтобы рассмотреть получше: перед нами на земле лежит мужчина, безжизненный и неподвижно. Его голова опухла, глаза выпучены. Я снова соскальзываю за стол и закрываю вентиль.

— Не Квинн, — шепчет Сайлас, что меня немного радует.

— Этот слишком толстый, — предполагает барыга. Лопата врезается в землю, он делает яму шире. — Там есть еще одна лопата, — говорит он.

— Делай свою работу, Краб, мы делаем нашу.

Некоторое время все тихо, затем один из мужчин спрашивает:

— Голоден? — мы слышим, как что-то распаковывают, затем чавканье. Я вынуждена сдерживаться. Как можно хоронить кого-то и одновременно с этим устраивать пикник?

И именно тогда мне бросается в глаза странности территории. В свете луны мне становится ясно, что это не просто неровности природы, а оно стало таким из-за всех этих мертвецов, которые были здесь зарыты.

Я толкаю Сайласа.

— Здесь везде могилы, — шепчу я.

— Кого, черт побери, они там закапывают?— спрашивает он. Мы можем только смотреть друг на друга, слова у нас закончились.

— Все готово, — говорит Краб. Мы выглядываем из-за края стола и видим Краба, бросающего лопату.

Оба носильщика кладут остатки еды в сторону и встают.

— Ты возьмешься за тот конец, — дает указания один.

— Почему я должен браться за череп?— орет его коллега.

— Он тебя не укусит.

— Ну, тогда ты и берись за голову, — первому не повезло, теперь они должны меняться местами.

— Раз, два, три, — они берут мертвеца за руки и за ноги, раскачивают тело из стороны в сторону и бросают его в яму, об дно которой оно с грохотом ударяется.

Краб крутит бороду.

— Засыпать тоже нужно? — спрашивает он, кивая в сторону могилы.

— Ну да, он же не должен тут лежать и вонять.

— В этом нет большого смысла, если постоянно будут новые поставки, — Краб поднимает лопату и втыкает ее в сложенную в кучу землю.

— Это не твоя задача вести тут учет, Краб, — говорит один из мужчин. Они возвращаются обратно.

— Нам надо было уже давно сбежать из Секвойи, — шепчет Сайлас.

— Задний вход мы можем использовать, как запасный выход. Раньше мы о нем ничего не знали.

Сайлас трет двумя руками голову. Оба мужчины уже вне зоны видимости. Если мы хотим их догнать и вперед них проскочить в дверь, то нам надо ускориться.

Мы стремительно лавируем между горами мусора, чтобы незаметно обогнать мужчин. В темноте невозможно что-либо разглядеть. Мы так торопимся, что я много раз спотыкаюсь. Старая металлическая труба, об которою я запинаюсь, издает характерный громкий звук.

Наконец мы видим стену. Дверь стоит нараспашку, до нее нет и 15 метров. Но уже поздно.

Из кустарника не спеша появляются мужчины, и вот несколько секунд спустя они уже за дверью, которую закрывают за собой на замок. Мы мчимся к ней и хватаемся за ручку.

— Закрыто. Надо лезть через стену.

— Вряд ли нам это удастся, — говорит Сайлас. Я не успеваю ничего возразить, как вдруг слышится удар и Сайлас падает на землю как подкошенный.

Я кричу и вовремя наклоняюсь в сторону, увернувшись от лопаты могильщика.

— Извергнутые, — кричит Краб и хватает меня за дыхательную маску. Я бью его обеими ногами в грудь. Он падает на пол. Это обеспечивает мне несколько ценных секунд, для того чтобы успеть сорвать с него маску.

Я так сильно тяну, что срываю заодно и шланги из бака. Он яростно вырывается и бьет в мою сторону.

Ему все труднее дышать и через несколько секунд он сдается. Он начинает хрипеть от недостатка воздуха в легких.

— Дай сюда маску, грязная девчонка, — говорит он скрипучим голосом.

Я быстро мчусь к Сайласу, поправляю ему маску и трясу его.

— Очнись!

Я поднимаю его голову, чтобы посмотреть есть ли на ней раны, но в темноте почти ничего не видно. Внезапно я слышу сзади меня шорох, и кто-то срывает с меня маску.

Я подскакиваю, оборачиваюсь кругом и вдруг ощущаю на шее руки Краба. Он сжимает мое горло так, что у него глаза почти вылезаю из орбит.

Нам обоим не хватает воздуха, поэтому мы оба, согнувшись, оказываемся на земле.

Он так крепко вцепился в меня руками, что мне не удается его сбросить. Такое чувство, что он хочет сломать мне шею.

Я впиваюсь ногтями ему в руку и царапаю ему лицо. Я борюсь, борюсь за свою жизнь. Вдруг над нами нависает тень.

Сайлас.

Краб отпускает меня и пытается сбежать, но у Сайласа лопата. Краб абсолютно бессмысленно держит глаза закрытыми, в этот момент Сайлас наносит ему удар лопатой. Краб беззвучно оседает на землю.

У меня дрожь пробегает по телу. Застывшим взглядом я смотрю на Сайласа.

Он бросает мне свою маску, берет мою и надевает ее на рот и нос.

— Он мертв, — говорю я.

Сайлас немного приподнимает голову Краба.

— Да, — говорит он. Из головы Краба капает темная, красная жидкость. Я чувствую что-то вроде сожаления, но быстро подавляю это чувство. Или он или мы. Так ведь говорится, не правда ли?

— Его никто не должен найти, — говорит Сайлас. Он поднимает меня на ноги.

— Почему? — у меня до сих пор болит шея.

— Они могут заподозрить нас. Я не хочу быть следующим.

Я наклоняюсь и беру Краба за ноги, Сайлас берется за руки. Из размозженного черепа могильщика капает кровь.