Побег в Секвойю (ЛП) - Любительский перевод - Страница 44

Отец лежит рядом со мной. Затем встает на ноги и помогает подняться мне.

— Ты должен взорвать Цыпы, — говорю я ему.

— В них кто-то поковырялся. — отвечает он. Он прижимает мегафон к воздуховыпускному вентилю своей маски. — Подразделение Браво перебазируется к воздухоочистительной установке на севере. Юлия и Ромео на юг, Зулу-восток, Танго-запад. Дельта остается на границе. В двойном темпе, МАРШ! — Он смотрит на Алину и Сайласа, которых все еще удерживают на земле. — Это мятежники, — объясняет он растерявшимся солдатам, которые с раскаивающимся видом помогают Сайласу встать, а Алине возвращают маску. Это должно быть двое новых рекрутов, нанятых для борьбы с министерством, а не для его поддержки.

— Дайте нам толковое задание, — говорит Алина.

— Сюда,- говорит мой отец, и мы спешим к границе. Сжимаясь, мы проходим через вращающиеся двери в туннель. Кто-то догоняет нас сзади и хватается за моего отца.

— Джад? — Это Оскар.

Увидев меня, он хлопает меня по спине.

— Тебе удалось, — говорит он.

— Они хотят разрушить сооружения для выработки кислорода, — сообщает мой отец Оскару, который засучивает рукава.

— Что мы можем сделать? — спрашиваю я.

— Если дойдет до рационирования воздуха, то в первую очередь будут отрезаны квартиры второго класса и тюрьма, — говорит мой отец. Он достает из сумки связку ключей. — Мятежники в тюрьме, в том числе и Беа. Меры по обеспечению безопасности там, скорее всего, сейчас слабые. А Джаз в больнице. Ты найдешь? — Я киваю.

— Есть ли какая-нибудь возможность того, что каждый получит на всякий случай баллон с кислородом? — спрашивает Алина.

— Еще нам нужны саженцы, — добавляет Сайлас. Он не смотрит в лицо моему отцу, и я его очень хорошо понимаю. У меня самого это кое-как получается, после того, что он сделал.

— В исследовательских лабораториях у нас есть гербарии. — Мой отец потирает лоб. — У них только один Цып?

Алина пожимает плечами.

— Мы пробыли там не так долго, что выяснить это. Но у них сильная милиция.

Земля снова трясется. Женщина-солдат подбегает к нам.

— Господин генерал, некоторые подразделения уже начинают распадаться. Мы ожидаем приказаний.

— Позаботьтесь о том, чтобы объект на юге был защищен. Там находится диспетчерская вышка, — поручает ей отец. Затем он смотрит на нас. — День икс, — говорит он.

— Мне пойти с тобой? — спрашивает меня Оскар.

— У него все получится, — говорит Алина. — Или нет? — Ее глаза цвета стали сверлят меня насквозь. — Вооружите нас, — приказывает она моему отцу.

— С удовольствием, — говорит он и передает винтовку Сайласу, который сначала смотрит на оружие, затем на моего отца и кивает. Мой отец берет оружие у женщины-солдата и отдает его Алине.

Он протягивает мне руку. Я хватаю ее и так мы стоим какой-то момент, не отводя взгляд друг от друга.

— Как это всегда происходит... — он останавливается. Сайлас уходит. Алина следует за ним. — Ты — смелый человек, Квинн, — говорит он. Это не извинение, однако, это то, что он может мне дать.

— Теперь-то не драматизируй, — говорю я, подшучивая. Я отпускаю руку и бросаюсь в Зону 1.

БЕА

Должно быт,ь прошел минимум один день с тех пор как они бросили меня в герметичную камеру без окон. Я не ела и не пила, а мои руки и ноги привязаны к стулу.

Несколько часов назад я описалась. Воняет ужасно, и я ерзаю на сидении, чтобы облегчить неприятное чувство хоть как-то. Я не буду ныть здесь, чтобы они поверили в конец, что измотали меня.

Я пытаюсь освободить руки, но только сдираю кожу на моих красных, изрядно потертых запястьях. Когда треск сообщает мне, что охрана открывает дверь, я останавливаюсь.

Охранник держит дверь, а Ниам Кнавери входит внутрь. Она смотрит на меня, как будто ее вырвет.

— Здесь воняет, — говорит она. — Ты описалась? — если бы я могла, я бы сообщила ей, насколько мне насрать на ее разговоры. За смрад здесь в ответе она, а не я.

После короткой паузы появляется Ланс Вин. Он держит руку у носа. Уже почти смешно, что, как и она, он находит это отвратительным.

— Дай нам пять минут, — поручает он часовому, который кивает и исчезает с ключами на его поясе в коридоре.

— Я ничего не сделала, — говорю я.

— Мне так не кажется, — пренебрежительно выплевывает Ниам.

— Твой отец убил моих родителей. У меня есть все основания ненавидеть тебя, — объясняю я ей, несмотря на то, что тогда должна была бы ненавидеть и Оскара, а я не могу. Ни один из них не имеет отношение к тому, кем был Кейн Кнавери.

Вин встает рядом с Ниам и потирает нос большим и указательным пальцем.

— Если насчет меня, нам не нужно ходить вокруг да около. Джад Каффри сообщил, что положение не обостряется. Время действовать, — он встает передо мной и прижимает свою потную лапу ко рту. — Мы считали, что уничтожили большую часть вас, когда разрушили Рощу. Кто же тогда атакует нас теперь?

— Снова восстание в Куполе? — спрашиваю я. Квинн тоже снаружи? Мог ли он быть здесь? Я чувствую слабый проблеск надежды. — Если вы такой жестокий парень, почему вы не стоите тогда там, снаружи, и не сражаетесь сами против злодеев?

Он отвешивает мне звонкую пощечину. Стул падает назад и ударяется о землю. Я приземляюсь на зафиксированные сзади запчасти и вынуждена стиснуть зубы, чтобы не закричать. Я переворачиваюсь на бок и пытаюсь пошевелить запястьями.

Ниам сжимает губы.

— За этим стоит Венди?

— Или это был Оскар? — добавляет Вин.

Ниам вздрагивает.

— А я все же думаю, что Венди подготовила это новое нападение на Купол, — говорит она поспешно, чтобы не позволить мне сказать хоть слово. — Нам нужно было просто отключить сюда подачу кислорода и оставить ее задыхаться, — Вин надо мной пожимает плечами. Ему совершенно все равно, что со мной произойдет.

Шум в коридоре заставляет меня застыть. Очередной солдат подходит к двери. От моего взгляда он тяжело глотает.

— Вас ожидают в комнате заседаний, господин Президент, — сообщает он.

Вин поворачивается к Ниам.

— Скажи им, что я сейчас подойду.

— Да, господин министр, — говорит она. Она отвешивает мне еще один маленький пинок.

— Я ничем не отличаюсь от тебя, Ниам, — говорю я. Это ни попрошайничество, ни мольба о помощи, но я даю ей шанс поступить правильно.

— Нет, Беа, — говорит она. — Мы с самого начала были разные и это часть проблемы. Ты и твои террористы просто не хотите допустить вероятность, — она покидает камеру, и дверь за ней захлопывается.

Вин нагибается рядом со мной и гладит меня по лицу тыльной стороной руки. Я пытаюсь укусить его. Смеясь, он оттягивает руку. Я добыча, и я слишком хорошо это чувствую. Я кричу со всей силы, чтобы выбить его из колеи, и умолкаю только, когда динамик на стене сообщает о тревоге и начинает гореть красная лампа.

— Такого же просто не может быть, — говорит он.

— Чего не может быть?

Он смотрит на меня вниз.

— Это воздушная тревога, ты знаешь это также хорошо, как и я. Мятежники, должно быть, повредили трубопровод. И ты заплатишь за то, что связана с этим.

— Трубопровод?

— Они должны были бы подумать, что из тюрьмы и квартир вторых классов в первую очередь откачают воздух, — он спешит к двери.

— И вы просто оставите меня здесь? — спрашиваю я. Я не боюсь умереть, слишком часто встречалась со смертью, чтобы вытеснить неизбежность, а удушение вообще неизбежно, но умирать в одиночестве я не хочу. Кто-то должен пережить со мной этот последний момент. Я заслужила это, по крайней мере, не так ли?

Вин сопит и нажимает на кнопку двухсторонней связи. Он ждет несколько мгновений и затем дергает за ручку двери. Напрасно. Он откашливается и снова пытает счастье с системой двухсторонней связи.

— Я готов выйти, — говорит он в маленький ящик, нахмурив лоб.

Я кашляю, так как воздух стал более разряженным в камере.

— Что, если никто не придет? — подкалываю я его. — Разве всех не собирают при нападении? Не убегает ли охрана в панике, когда узнают, что воздух откачивают?