У самого Черного моря - Авдеев Михаил Васильевич - Страница 40

40

Воспользовавшись этим, два гитлеровца немедленно атаковали его.

На помощь другу рванулись звено Корзунова, майор Пешков и капитан Кондрашин.

Загорелся первый «мессершмитт». Задымил второй.

Солдатская взаимовыручка – великая сила, ей все по плечу: за вылет наша шестерка уничтожила четыре Ю-88 на аэродроме и два Me-109 в воздушном бою. И сама вернулась без потерь.

Как-то услышал я на аэродроме песню «Марш пикировщиков». Сложили ее, как мне рассказывали, летчики Плохой и Бондаренко.

В шуме ветра рокочут моторы.Дан приказ – вылетать поскорей!И ушла в голубые просторыЭскадрилья отважных друзей…Ветер, спутник полетов орлиных,Флаг победы над морем развей!Бьются смело за счастье народаЭскадрилья отважных друзей…

Мне подумалось тогда: что же под такими словами подпишется и наш брат-истребитель, и ребята с «илов».

Даже как-то не подходило к тому, как мы воевали, холодное слово «взаимодействие».

Дружба, скрепленная кровью… – так сказать вернее…

Как мы работали?

Прикрытие базы и города осуществлялось непрерывным патрулированием в течение всего светлого времени 2–3 звеньями истребителей. Был на земле и резерв примерно в таком же составе. Он находился в боевой готовности № 1. Такой способ обороны базы требовал большого числа машин, а их, как я уже говорил, не было.

Истребители летали днем в составе звена в заранее установленных зонах на высотах от 3500 до 7000 метров. В ночное время мы несли дежурство на земле и периодически, когда возникала угроза со стороны противника, в воздух поднимались один-два истребителя.

В дальнейшем, с улучшением работы постов ВНОС и с прибытием новейших скоростных истребителей, дневное прикрытие базы осуществлялось дежурством истребителей на земле.

Когда появились установки «редут», почти полностью исключающие возможность внезапного налета авиации противника, такой метод работы истребителей вполне себя оправдал.

В этот период прикрытие базы патрулированием истребителей в воздухе производилось только тогда, когда в базу приходили корабли или транспорты.

В воздух одновременно поднимались одна-две пары самолетов, которые патрулировали не в зонах, а непосредственно над базой.

Им ставилась задача – не допустить самолеты противника к цели, помешать прицельному бомбометанию.

Скоростные истребители, находясь в готовности на аэродроме, вылетали по вызову к КП ПВО.

Радиоустановки почти на каждом самолете обеспечивали надежное управление истребителям в воздухе и наведение их на самолеты противника.

Истребителям было предоставлено право уничтожать врага во всех зонах ПВО. Во время атаки самолетов противника нашими истребителями в зоне огня зенитчики были обязаны временно прекращать огонь или переносить его на другую цель.

В период третьего наступления на Севастополь действия наших истребителей так же, как и других видов авиации, базирующихся на аэродромах ГБ, были скованы.

Постоянного прикрытия базы истребителями уже не производилось: это влекло за собой большой расход средств истребительной авиации, а противник всегда мог создать преимущество в силах.

Для отражения налетов на город или войска на линии фронта в воздух периодически поднимались группы наших истребителей в составе до 15 машин.

В эти группы входили все типы наших истребителей как маневренные, так и скоростные. Взлет с аэродрома и набор высоты происходили под прикрытием одной-двух пар истребителей И-153. Вылет таких групп производился по нескольку раз в день, воздушные бои в большинстве случаев проходили успешно.

6 июня 1942 года при отражении налета противника на базу Севастополь произошел ожесточенней воздушный бой. В этом бою наши истребители сбили три Ю-88 и подбили шесть Ю-88. Истребители потерь не имели.

8 июня 1942 года в воздушных боях было сбито три Ю-88, один Ю-87, один Хе-111 и четыре Me-109, повреждено одиннадцать Ю-88 и два Me-109. Наша группа потеряла три истребителя Як-1. Воздушные бои продолжались от 30 минут до часу и более.

Были у нас и иные задачи. Например, сопровождение и прикрытие транспортов.

Теперь лишь можно сказать, что каждый день летчиков был тогда подвигом.

А в то время мы называли это работой.

…12 ноября летчик 32-го истребительного авиаполка младший лейтенант Яков Иванов на истребителе МиГ-3, таранит Хе-111. 17 ноября он сбивает еще два самолета, причем один До-215, снова тараном. В этом бою Иванов погиб. Ему посмертно присваивается звание Героя Советского Союза. В тот же день 12 ноября летчик капитан Н. Т. Хрусталёв повторил подвиг Гастелло – врезался на горящей машине в скопление вражеской техники в Бельбекской долине.

О подвиге Иванова нужно рассказать здесь особо…

Яков Иванов дежурил у самолета, когда красная ракета, внезапно взвившаяся в серое небо, известила о вылете. Нужно было отразить налет вражеских самолетов на базу. Не прошло и двух минут, как истребитель оказался в воздухе.

Иванов шел прямо на базу. Скоро в воздухе послыша лись частые разрывы зенитных снарядов. Фашистские самолеты подходили к городу. Густая облачность, мешала летчику разглядеть врага. Ориентируясь по дымкам разрывов зениток, Иванов обнаружил скоро группу приближавшихся немецких бомбардировщиков.

Они шли на небольшой высоте, поминутно скрываясь за тучами. Обойдя самолеты, чтобы они, в свою очередь, не сразу его заметили, летчик неожиданно обрушился на врага.

Фашисты остервенело отстреливались. Спокойно и уверенно Иванов наносил врагу удар за ударом. После нескольких минут боя немецкий бомбардировщик, качаясь из стороны в сторону, отстал от остальных и пошел на снижение. Черный дым повалил из его моторов, и самолет, войдя в пике, скоро скрылся в волнах.

«Один есть», – подумал Иванов и продолжал преследовать гитлеровцев.

Теперь уже самолеты противника шли не строем, разбившись поодиночке, они рвались к цели. Сделав боевой разворот, Иванов с правой стороны заметил врага совсем близко. Летчик пошел в атаку.

Немецкий стрелок из задней кабины яростно отстреливался от наседавшего на него ястребка. Дав несколько очередей по фашисту, Иванов сделал последний решительный заход.

Самолет в сетке прицела.

Пальцы выжали гашетку, но выстрелов не последовало. Патронные ящики были пусты.

Только на какую-то долю секунды задумался летчик, в следующее мгновение истребитель, пронзительно гудя мотором, рубанул по хвосту фашиста. Все произошло так быстро и так точно, что летчик сам вначале не ощутил– что же произошло?

Потеряв управление, бомбардировщик камнем полетел вниз, описывая в воздухе странную неестественную спираль.

Иванов видел, как он взорвался на собственных бомбах.

Летчик продолжал полет. Машину трясло. Скоро впереди по курсу показался Херсонесский маяк.

Рассчитав заход, пилот благополучно совершил посадку.

Самолет получил незначительные повреждения. После замены винта и выправления лобовых капотов мотора он снова был в строю.

Прошло несколько дней в напряженных воздушных боях, во время которых Иванов сбил еще один, уже третий, самолет противника.

Снова в этот памятный день поднял он в воздух свой истребитель.

На этот раз Иванов встретился в воздухе с большим немецким бомбардировщиком До-215. Фашист сбрасывал бомбы на город. Летчик пошел в атаку. Немец отстреливался из всех пулеметов. Уверенно поливал Иванов фашиста меткими очередями. Поврежденный бомбардировщик продолжал уходить в море. «Преградить дорогу врагу, не упустить его во что бы то ни стало», мелькнуло у него в голове, и снова его истребитель на полном газу таранил фашистский самолет.

Тяжелый бомбардировщик развалился на части. Но не стало и нашего боевого друга, замечательного человека и летчика Якова Михайловича Иванова…