Серебряная воительница - О'Доннел Питер - Страница 9

Двадцать минут спустя самый кошмарный отрезок оказался позади, и, выехав на дорогу, Модести смогла развить скорость в целых восемь миль в час. Дорога делала петлю, удаляясь от Тарна и проходя по местности, напоминавшей застывшее волнующееся море, шла на запад от Ла-Мален. Что делать с этим Квинном? Может, отвезти его в Миллау, где есть больница? Если выехать на шоссе номер сто семь, это займет лишь час езды. Можно было также двинуться к Тулузе, где в двух милях от города стояла великолепная клиника мсье Жоржа Дюрана. Несколько лет назад Модести вложила деньги в эту клинику. Жорж Дюран был хороший врач, умел держать язык за зубами и мог приглашать лучших специалистов. В былые времена здесь поправляли здоровье ее люди из Сети. Доводилось пользоваться услугами этой клиники и ей с Вилли Гарвином, причем и после того, как они распустили Сеть. В двух случаях пластические операции помогли сделать незаметными полученные ею ранения, а кроме того, после жестокой схватки в горах Афганистана, когда они с Вилли расстроили грандиозную операцию «Единорог», ей пришлось протезировать зуб.

Квинн не нуждался в секретном лечении — по крайней мере, такое впечатление сложилось у Модести. Но если она отвезет его к Дюрану, тот обслужит его по первому классу, причем бесплатно. Она еще раз посмотрела на него. Он был очень молод, и счет за пребывание во французской больнице, возможно, приведет его в смятение. Значит, лучше везти его в Тулузу. Она почувствовала легкое раздражение — с какой стати ехать так далеко, если она не несет никакой ответственности перед мальчиком, сидевшим сейчас справа от нее. Но она тут же отогнала эти мысли. Какого черта! Ну, проедет несколько лишних десятков миль! Все равно теперь ей нечем занять себя.

Она вдруг удивленно спросила себя, почему мысленно назвала Квинна мальчиком. Если он и моложе ее, то года на два. Причем если считать строго по календарю. Она снова покосилась на него и чуть улыбнулась, вспомнив его ребяческое фырканье, уязвленное мужское самолюбие. «Господи, — подумала она. — Я была уже старой, как Господь Бог, когда ты, дружок, еще не начал бриться».

Затем она вдруг заметила машину на дороге. Большая, черная. Похоже, «ситроен». Минут через пять они встретятся в широкой лощине, где дорогу окаймляли деревья.

Модести затормозила, вытащила из-под сиденья бинокль и стала его налаживать. Да, это действительно «ситроен». Причем он остановился. Из машины вышел человек в темном костюме. Он тоже посмотрел в бинокль. Ей показалось, что в машине еще двое.

В голове Модести вспыхнула предупредительная лампочка. Она медленно убрала бинокль и потрясла Квинна за плечо. Он сразу открыл глаза, и она поняла, что он не спал.

— У вас в этих местах есть друзья? — спросила Модести.

— Нет, я здесь гулял сам по себе…

— А враги?

— Господи, о чем вы?!

Она показала на черный автомобиль, который опять медленно двинулся вперед.

— В машине люди, и они, похоже, ищут вас. Иначе с чего бы им тут появиться?

— Мало ли что их интересует. Вы тут тоже гуляли…

— И по вашим же словам, я сошла с ума… Ладно, скоро все станет ясно.

Модести двинула «рено» вперед. Расстояние между машинами опять стало сокращаться. Оказавшись у деревьев, «ситроен» снова остановился. Модести была от него в двухстах ярдах. Деревья не позволяли двум машинам свободно разъехаться. Снова в голове Модести загорелась лампочка тревоги.

Из «ситроена» вышли трое и стали смотреть на «рено». Все они были в темных костюмах, а двое в шляпах. Модести не могла разглядеть их лиц, но она поняла: ничего хорошего встреча с этой троицей ей не сулит. Даже трудно было точно сказать, почему она была в этом так уверена: то ли по тому, как они держались то ли по тому, как они заняли позицию — один у радиатора «ситроена», двое чуть впереди и по обе стороны дороги.

Модести продолжала ехать вперед. Она сказала:

— Значит, так, Квинн. Это плохие люди. Может, вы лучше меня знаете, что им нужно, может, нет, но не в этом теперь дело. Нам сейчас не до выяснения отношений, поэтому, что бы ни случилось, сидеть и не высовываться. Ясно?

Он недоверчиво усмехнулся.

— Послушайте, милочка, у вас случайно не разыгралось воображение? Вы думаете, они выехали сюда проверить, нельзя ли отобрать у кого-нибудь бумажник?

— Нет, тут дело обстоит гораздо серьезнее. Тот, что стоит, сложив руки, на самом деле держится за рукоятку пистолета под пиджаком.

Она протянула руку под приборную доску и сунула что-то в карман юбки. Квинн увидел, что это деревянный предмет с закругленными утолщениями с двух концов, нечто вроде гантели.

— Итак, сидеть тихо, Квинн, — скомандовала она. — Тогда все будет в порядке. Без самодеятельности.

Она не повысила голоса, и выражение ее лица не изменилось, однако в ее словах прозвучало нечто, отчего насмешливая улыбка исчезла с лица Квинна. Нет, она не из нервных дамочек, подумал он. Это она уже успела доказать. Он глянул вперед, и вдруг по его позвоночнику пробежал холодок. В этих фигурах и впрямь было что-то зловещее.

Дорога чуть улучшилась, и Модести прибавила скорость до десяти миль в час. Перегнувшись через Квинна, она открыла его дверцу, потом свою. Дверцы задребезжали, но машина двигалась вперед, и это не давало им распахнуться.

— Держите дверь кончиками пальцев. Чуть-чуть, — скомандовала Модести, и Квинн заметил, что сама она именно так придерживает свою дверцу. Его усталые, измученные мозги тщетно пытались понять, что она затеяла.

Пятьдесят ярдов… Еще десять секунд, и они будут вынуждены остановиться перед «ситроеном». Квинн уже отчетливо видел лица тех троих. Бесстрастны, даже вроде бы чуть скучают… Квинн отталкивал от себя то, что для нее уже стало четким убеждением, но инстинкт сработал, и его лоб покрылся холодным потом.

— Послушайте, — пробормотал он. — Давайте остановимся и постараемся удрать.

— Нет. Тихо сидеть. И слушаться меня.

Двое стояли на обочине так, что каждый из них мог был дотронуться до «рено», выставив руку вперед. Третий, без шляпы, опирался о радиатор, делая вид, что чистит ногти ножичком. Он посмотрел на «рено» и вяло поднял руку, призывая машину остановиться.