Вкус к смерти - О'Доннел Питер - Страница 17

— Он сидит в своей чертовой машине, и у него просто нет места, чтобы бросить нож.

Шаги и голоса удалились. Где-то в отдалении заработал автомобильный двигатель, и его рев заставил девушку содрогнуться. Машина рванулась в погоню за «понтиаком».

Дайна медленно встала на ноги и дрожащими руками вставила ключ в замочную скважину.

Глава 7

— Мне это все не нравится, — задумчиво произнес Таррант и снова взглянул на снимок, изображающий человека, встреченного ими у дверей дома Ааронсона в тот день, когда ученый погиб. Снимок был получен с помощью фоторобота.

Лондон спал, если он вообще способен когда-либо спать. До часу ночи Таррант играл в бридж в клубе, потом зашел в свой офис на Уайтхолл перед тем, как отправиться домой. Сегодня ночью дежурным офицером был Фрейзер, его помощник.

— Мне это не нравится, Джек, — повторил Таррант.

— Думаете, этот тип — Армитаж — убил Ааронсона?

— В Британском музее нет никакого Армитажа.

Фрейзер шмыгнул носом, поправил очки на худощавом длинном лице и тоже посмотрел на снимок.

— Может, он просто занимается тем, что всучивает энциклопедии доверчивым покупателям. Подобные типы на все готовы, чтобы проникнуть к вам в любое время дня или ночи. Один такой уговорил мою сестру купить огромную энциклопедию для моего племянника Малькольма, ему тринадцать лет. Думаю, этот гад просто загипнотизировал ее. Все знают, что Малькольм становится совершенно бешеным, когда пытается читать толстые книги. Здоровая скотина, точно?

— Кто, Малькольм?

— Нет. Он маленькая скотинка. Этот ублюдок на фото.

— Да уж. Он здоровенный. Просто огромный.

— У вас есть сомнения в том, что Ааронсон сам упал с лестницы? Может, этот человек помог ему сломать шею?

— Наши коллеги из городской полиции сделали заключение, что смерть наступила в результате несчастного случая. — Таррант подошел к окну и посмотрел на Уайтхолл. — Фробишер помог нам составить фоторобот и обещал покопаться в архивах, но мне показалось, он не очень-то хочет этим заниматься.

— Так. И что теперь?

— Теперь приходится делать то, чего мне совсем бы не хотелось. Я должен попросить Модести поискать этого человека в Масе. Но это будет не раньше, чем она вернется из Панамы.

— Она ведь уже сказала, что сделает это.

— Я знаю, — раздраженно отозвался Таррант. — Но меня все время мучает одна мысль. Такое бывало и раньше. Я прошу ее расследовать какие-нибудь довольно безобидные на первый взгляд обстоятельства, а оборачивается все чем-то по-настоящему серьезным.

— Но она никогда не жаловалась. — Фрейзер, уперевшись ногой в стол, крутанулся на вращающемся стуле. — Не понимаю, что вас так беспокоит. Мы сидим здесь не первый год и отлично знаем, что нельзя выполнять эту работу без того, чтобы наши люди не подвергались опасности. И что нам остается? Мы даем добро на операцию, работа выполняется, люди гибнут. Думаю, мы рискуем чьей-то жизнью не больше, чем это необходимо.

— Но Модести не состоит у нас на службе, — возразил Таррант. — А если бы даже и состояла, расследование дела Ааронсона не входит в наши обязанности. — Нахмурившись, он отвернулся, прислушался к тишине мягкой весенней ночи и задумчиво, как бы про себя, произнес: — В моей жизни уже поздняя осень, а она возвращает мне тепло.

Фрейзер вздохнул.

— И все же она поедет и посмотрит на раскопки, если сама того пожелает, понравится вам это или нет. Но пока что на первом месте стоит Габриэль, и она все еще не вернулась из Панамы.

Таррант рассеянно кивнул. Он думал о том, что должен представлять собой человек, — если, конечно, все это действительно было так, — человек, который убил другого человека, вышел из его дома и внезапно, в тот миг, когда уже закрывал входную дверь, столкнулся с целой компанией, явившейся в гости к убитому; человек, который способен с поразительным хладнокровием притвориться, будто только что подошел к двери, и упоенно забавляться неожиданно возникшей опасностью. Это ненормально, совершенно ненормально.

— Мне все это совсем не нравится, — повторил Таррант. — Но ты прав, Джек. Из Панамы она еще не вернулась. — Он посмотрел на часы и задумался. — Да она и прилетела-то туда совсем недавно.

Модести Блейз стояла в тени деревьев, растущих за домом. Взятый напрокат «плимут» был припаркован в укромном месте на некотором расстоянии от коттеджа. Увидев, что ни в одном из окон нет света, Модести сразу же поняла: что-то случилось.

Вынув из черной сумочки автоматический пистолет «МАБ», она бесшумно двинулась вперед. Модести переоделась в кабинете Сагасты, и сейчас на ней была черная, наглухо застегнутая рубашка, заправленная в темную юбку, а на ногах — мягкие мокасины. Края юбки застегивались таким образом, чтобы, распахнув их, можно было мгновенно приобрести большую свободу движений.

Модести постояла у заднего входа, вслушиваясь, не прячется ли поблизости кто-нибудь. Ничего не обнаружила. Тогда, вытянув губы трубочкой, она издала короткий, в две ноты, низкий по тембру свист. Почти сразу же после этого услышала такой же свист где-то в глубине дома. Подождала. Через десять секунд кто-то постучал изнутри в заднюю дверь. Три стука, потом еще два. Модести в ответ тихонько стукнула в дверь рукояткой пистолета. Один раз, потом еще два.

Ключ в замке повернулся, и дверь открылась. За ней стоял не Вилли Гарвин, а незнакомая девушка. Мучительное напряжение, владевшее ею, сразу бросалось в глаза.

Модести спокойно сказала:

— Все в порядке. Меня зовут Модести Блейз.

Девушка отступила на шаг, и Модести прошла в кухню, закрыв за собой дверь. Темнота была почти непроницаемой. Виднелись только неясные очертания фигуры девушки.

— Приезжали какие-то люди… — Ее голос слегка дрожал, но ей удавалось сохранять самообладание. — Вилли увел их.

Никаких лишних слов. Сначала — самое главное. Да, необычная девушка.

— Значит, они уже не будут наблюдать за домом, — кивнула Модести, потом зажгла маленький карманный фонарик в форме карандаша, нашла выключатель и включила свет. — Вилли не назвал мне вашего имени по радио.

— Дайна. Дайна Пилгрим.

Девушка была небольшого роста, очень хорошенькая. Она бы выглядела совсем красавицей, если бы ее волосы были причесаны, как обычно, а лицо не казалось таким испуганным. Любой, не знающий, что она слепа, скорее всего не заметил бы этого. Глаза, широко открытые, выразительные, жили своей собственной жизнью, только взгляд их мог показаться слишком рассеянным.

Модести взяла девушку за руку.

— Ну хорошо, Дайна. Тебе многое пришлось пережить. Постарайся теперь ничего не бояться. Скоро мы тебя отсюда увезем.

— Я беспокоюсь только за Вилли, — сердито возразила она, и это тоже понравилось Модести.

— Да, я тоже. Но ведь ему и раньше приходилось сталкиваться с разными неприятностями, так что волноваться за него будем позднее. У тебя есть фотография?

— Да. Вилли сделал снимок, после того как изменил мою внешность. — Она пошарила в сумочке. — Вот.

— Отлично. Сейчас все сделаем. — Модести вынула из своей сумки паспорт, ручку, металлическую печать и маленький тюбик клея. — Это совсем недолго. Рассказывай пока, Дайна.

Спокойный ласковый голос, обращающийся к Дайне из окружающей ее кромешной тьмы, придавал силы и уверенности. Он был нисколько не похож на голос Вилли, но звучал так же успокаивающе. Дайна почувствовала, что напряжение снова покидает ее — так же, как было с первых мгновений знакомства с Вилли.

— После вашего звонка Вилли занялся моей прической, потом сделал эту фотографию, упаковал наши вещи и тут почувствовал, что что-то не так. Я сама тоже это заметила. Мы поняли, что нас обнаружили… — негромко рассказывала Дайна. Она объяснила, каким образом им удалось провести людей Габриэля. — Я слышала, как они бросились в погоню за ним. По звуку мотора их машина показалась мне более мощной, чем автомобиль Вилли.