Я — Люцифер - О'Доннел Питер - Страница 29

Теперь Кролли беспокоило другое. Он посмотрел на Вилли, который залег на тропе, потом посмотрел дальше. Там где-то должен находиться охранник. Затем он увидел и охранника. Тот лежал в нескольких шагах сзади от Вилли. Он был явно оглушен, и из-за его уха стекала тоненькая струйка крови.

Плохо. Когда этот тип придет в себя или когда его обнаружат, их фокус будет разгадан.

Кролли посмотрел на Модести. Она сразу поняла, что его так беспокоит, и отозвалась на это успокаивающей улыбкой.

Тогда все в порядке. Кролли не понял, что она имела в виду, но если Мадемуазель не беспокоится, то ему тем более волноваться не резон.

Вилли начал сматывать веревку. Модести пыталась отстегнуть с локтя подъемное приспособление. Кролли увидел кровь на пальцах левой руки, которой она держалась за скалу. Он помог ей отстегнуть механизм и положил его в карман. Затем она сделала ему знак и стала продвигаться ползком в сторону Вилли, который развернулся и тоже ползком двинулся по тропе первым. Кролли не отставал.

Прошло еще три минуты. Тропа ушла в скалы, что позволило им уже не ползти, а идти, пригнувшись. Они двигались цепочкой с Вилли во главе. Никто ничего не говорил.

Кролли вдруг испытал странное удовлетворение, которое не имело отношения к удавшемуся побегу — это все придет потом. Просто возвращались веселые старые времена. Рядом была Мадемуазель, рядом был Вилли. Никаких лишних вопросов, никаких ненужных споров. Все молча, все просто и все по делу.

Он вдруг с удивлением подумал — а почему они за ним пришли?

Сеть не являлась благотворительной организацией, состоявшей из людей с высокими принципами. Это была преступная группировка, руководить которой означало обладать свойствами укротителя диких зверей, и роль укротителя исполняла женщина, тогда еще почти что девочка. Кролли был одним из ее наиболее надежных помощников, тех, кто обладал удивительным чувством лояльности, практически отсутствовавшим у большинства мелких уголовников, из которых по необходимости состояли внешние слои их фирмы.

Кролли прекрасно понимал, что Модести и Вилли появились тут вовсе не по причине давнего и плодотворного сотрудничества. Он понимал это и ничего не имел против. Когда Модести делила Сеть, она выразилась самым недвусмысленным образом.

— Можешь возглавить афинский филиал, Кролли, — сказала она ему жарким летним днем в своем танжерском доме. — Не знаю, сколько ты скопил за эти годы, но если ты желаешь отойти от дел и зажить тихой жизнью, я готова заплатить тебе двенадцать тысяч долларов, а филиал возглавит кто-то другой.

— Сейчас мне еще не хочется отходить от дел, — сказал тогда Кролли. — Я бы маленько повременил.

— Как знаешь, Кролли. Не мне давать тебе советы. Ты уже большой мальчик. Но меня теперь рядом не будет, и если ты угодишь в переплет, это уже твоя проблема.

— Ясно, Мадемуазель, — улыбнулся Кролли. — Я уже кое-что нажил и буду осмотрителен.

Модести кивнула и сказала:

— Я не собиралась тебе советовать, но напоследок все же скажу так. Не будь слишком алчным. И попробуй поскорее завязать. Так оно полезней для здоровья.

— Спасибо за совет, Мадемуазель. Постараюсь запомнить.

Она усмехнулась и выглянула в окно на пролив.

— Я изменила тебя. Ты был болваном-уголовником, а стал умным представителем организованной преступности. За это попробуй оказать мне одну услугу. Не впутывайся в очень грязные дела.

— Я буду работать так, как мы работали вместе, Мадемуазель. Так что никакой услуги тут нет.

Кролли сдержал слово. Потому-то и продал его Ласкарис, которому хотелось побыстрее разбогатеть, и ради этой цели он не брезговал ничем. Но Кролли знал, что Вилли и Модести появились не для того, чтобы поблагодарить его за хорошее поведение. Причина была в другом.

Он думал об этом, пока они бесшумно продвигались по извилистой тропе все выше и выше. Десять минут спустя Вилли свернул в довольно широкое ущелье с высокими стенами. Ущелье постепенно делалось все уже и уже и наконец, свернув вправо, закончилось тупиком. В тени большой скалы Кролли увидел два легких рюкзака.

Вилли бросил моток веревки и, ухмыльнувшись Кролли, спросил:

— Ну, каково быть покойничком?

— Отлично, Вилли. Большое спасибо. — Затем он обратился к Модести: — Когда они найдут охранника… — В его словах не было тревоги, только желание знать план дальнейших действий.

Вилли извлек из-под рубашки кожаную пращу.

— Начал опробовать ее в прошлом году, — сообщил он. — Теперь запросто могу сбить птицу на лету. Конечно, лучше всего свинцовый шарик, но тут этот номер не проходил. Еще не хватало, чтобы нашли мой снаряд, если бы он скатился вниз.

— Камнем? — спросил Кролли. — Насмерть?

Вилли недовольно покачал головой.

— Песок с воском. Тяжелый, но при ударе разваливается. Уложил его немножко подремать.

— А когда он придет в себя?

— Вилли уложил его ровно через секунду после того взрыва, когда полетели обломки породы, — сказала Модести. Охранник будет недоволен инженером за то, что из-за взрыва у него болит головка, вот и все. Ясно?

— Ясно, — кивнул Кролли.

Модести села и жестом подозвала Кролли. Она предложила у сигарету, еще одну взяла себе и бросила пачку Вилли, который стоял, опершись о скалу.

— Мы пробудем здесь с час, до захода солнца, — сказала Модести Кролли. — Затем нам надо пройти через вон ту седловину. Через три часа мы доберемся до машины. У меня для тебя припасены хороший паспорт, одежда и все прочее. Мы с Вилли американские туристы, а ты француз, который едет автостопом в Афины. Мы решили тебя подвезти. Границу с Грецией пересекаем у Гевгелии.

Она не изменилась, думал Кролли. Она всегда давала инструкции именно таким тоном.

— Спасибо, Мадемуазель, — поблагодарил Кролли, сунул руку под брючину и извлек промасленную ветошь, из которой вытащил нож и бросил его Вилли со словами: — Спасибо, Вилли. — Тот поймал его на лету за рукоятку и убрал под рубашку. — Ласкариса я зарежу своим собственным ножом, — упрямо произнес Кролли.

Модести подняла голову. Небо начало темнеть, надвигались сумерки. Она проговорила:

— Сначала хорошенько подумай. Месть — пустое дело.

— Не для грека, Мадемуазель. Но я должен его убить не из мести. Когда Ласкарис узнает, что я на свободе, он перепугается за свою жизнь. И он обязательно постарается меня укокошить, если я не сделаю этого раньше.

Модести посмотрела на Вилли, который чуть пожал плечами. Они оба понимали, что Кролли прав.

— Тогда поторопись, — сказала она. — Но мы вытащили тебя совсем не для этого.

— Это я понимаю, — протянул он, вопросительно глядя на них.

— Мне нужно имя. Имя того, кто послал тебе посредника договориться насчет заказного убийства. Примерно семь месяцев назад.

— Да, полиция интересовалась. Но я им ничего не сказал. — Вдруг в его глазах загорелся огонек любопытства. — Обратно за старое, Мадемуазель? — спросил он.

— Нет.

Кролли немного подождал, но Модести явно не собиралась больше ничего говорить. Кролли разбирало любопытство, но он понимал, что вряд ли что-либо узнает. На мгновение ему стало обидно, но он быстро взял себя в руки. С тех пор как Сеть распалась на отдельные организации, Кролли слышал странные толки про Модести и Вилли. Теперь он увидел их опять и мог убедиться, что сталь не заржавела и не притупилась. Возможно они не занимались прежними делами. Но они явно занимались чем-то очень серьезным.

Кролли затянулся сигаретой, выпустил дым и сказал:

— Его зовут Джек Уиш.