Падение «черного берета» - Ольбик Александр Степанович - Страница 62

— Андрюха, не п…и, дай поспать, — кто-то ответил спросонья.

— Что б мне так жить, за дверью кто-то топчется.

— Так сходи и посмотри и заодно скажи, сколько сейчас времени.

За дверью послышалось легкое замешательство, шаги, двойной поворот ключа… У Одинца от нервности загустела слюна, Брод елозил по курку указательным пальцем и лишь Карташов, затаив дыхание, ждал своего мгновения. Дверь вдруг широко распахнулась и в глаза им ударил яркий сноп света.

— Да нас берут на прихват, — заорал человек и с силой захлопнул дверь. Дважды прозвучали выстрелы, и всем стало ясно — внезапность утрачена.

Карташов ударил по двери ногой, а сам отскочил в сторону. В лицо им пахнуло пороховым дымком и густым табачным настоем.

В комнате, судя по всему, никого уже не было и тут только они увидели еще одну дверь, сообщающуюся с соседней комнатой. Они вбежали туда, но там гулял лишь предрассветный ветерок. Окно было распахнуто, и Брод, подойдя к нему, увидел торчащие концы лестницы.

— Предусмотрительные ребята… Мцыри, посмотри, что тут у них наше, — сказал Брод и побежал вниз.

Одинец развернулся и тоже заспешил на выход. Карташов принялся за осмотр помещения. Окурки валялись не только на столе, но и на полу, подоконниках. Видно, в панике жильцы забыли свои пейджеры и два мобильных телефона. В висевших на вешалке куртках и пальто он обнаружил пачки долларов, паспорта с квадратными штампами неграждан Латвии, несколько кредитных карточек и ключи от машины, начатую пачку сигарет латвийского производства «Elita». На столе, под газетой, он увидел пистолет «ТТ», а рядом записную книжку, из которой торчали концы железнодорожных билетов. Прочитал: «Рига — Москва».

До слуха Карташова стали доноситься одиночные и спаренные выстрелы. Засунув себе в карман деньги, паспорта, ключи от машины и пистолет, он побежал вниз. Входная дверь по-прежнему была закрыта и он, рукояткой пистолета выбив стекло, выбрался наружу.

Впереди, на фоне светлеющего неба, появились просверки, сопровождаемые выстрелами. Он побежал в сторону темнеющих кустарников, но его остановил окрик Николая:

— Мцыри, не спеши, нарвешься на пулю! Эти засранцы здорово огрызаются…

Подошли Брод с Одинцом.

— Если мы эту мразь выпустим, считайте себя клиентами Блузмана, — заявил Брод. — Никола, идите с Одинцом вдоль забора, а мы с Мцыри попытаемся отсечь их от дороги. Только не подстрелите Валентина…

Пригнувшись, Одинец с Николаем побежали в сторону трех вязов. Саня уже преодолел большую часть пути, когда впереди ярко и хищно посыпались выстрелы. Он упал лицом в лужу, больно ударившись подбородком о торчащий камень. На мгновение потерял сознание, но придя в себя, ощутил дикое раздражение против всего мира. Он вытащил из кармана гранату и зубами выдернул кольцо. Уперевшись второй рукой о землю, он размахнулся и швырнул стальное яичко в сырые сумерки. Обхватив голову руками, Саня снова упал на землю. Взрыв был несильный, но Одинца горячо приподняло над землей и снова бросило на нее. В районе правой ключицы почувствовал неприятное жжение. Потрогал саднящее место — что-то липкое пристало к пальцам… Пахнуло кровью.

Он пополз в сторону кустов и там с трудом поднялся на ноги. Сквозь оголенные деревья увидел маслянистое пятно пруда. И что-то в нем двигалось и, присмотревшись, Одинец разглядел человеческие силуэты, переходящие вброд водную преграду. Он вышел на отлогий бережок и крикнул:

— Эй, пловцы, может, повернете назад? — и подняв руку с пистолетом, дважды выстрелил. Когда кто-то из бандитов сделал то же самое, слева резанула автоматная очередь.

— Саня, это я! — послышался рядом голос Карташова. — Сейчас будем их оттуда выкуривать.

Люди в воде прекратили движение.

— Выходите, только по одному, — этот голос принадлежал Николаю. — Но сначала кидайте в воду свои железки…

— Да чего нам с ними церемониться? — выкрикнул подбежавший Брод, и тоже несколько пуль послал поверху голов преследуемых.

Первым из воды вышел человек могучего телосложения. Он был в тельняшке, по щеке у него текла кровь.

— Саня, надень на Федю Семака браслеты, — приказал Карташов.

Однако Одинец замотал головой, сославшись на свое ранение…

— Меня немного зацепило, — сказал он. — Руки не удержат наручники.

К громиле подошел Николай и приказал тому лечь на землю. И когда человек, осев в коленях, лег на живот, Николай нацепил на него наручники. Это был Федор Семаков… Николай направил луч фонаря на ботинки Семакова. Разглядел тяжелые, с рифленой подошвой ботинки, с желтой на подошве пластмассовой вставкой, на которой было написано «Dockers» и «Styled in U.S.A.»

Трое других бандитов вышли на противоположный берег, где их уже встречали Брод с Карташовым.

— Никола, забирай гансов и веди их в машину! — приказал Брод.

Он же с Карташовым отошли к гостинице и открыли «девятку». На заднем сиденье лежал скатанный ковер с торчащими из него модными туфлями Таллера… Они вытащили скатку из машины и развернули ее. Брод отвернулся, ибо увидел мертвого, с обезображенным лицом, Таллера. Карташов задержал дыхание — смердело и он быстро стал закуривать.

— Приговорили сволочи, — сказал Брод и накинул на лицо шефа угол паласа. — Давай положим его на место, и ты, Сережа, садись за руль и отвези его к нему домой. Этот человек должен быть похоронен по-человечески…

— Может, мы это сделаем вдвоем с Одинцом, все же груз не из легких…

— Не возражаю. Давай посмотрим, что эти хмыри держат в багажнике…

А там навалом лежали газовые баллончики, игральные карты и какие-то накладные. Бумаги были выписаны фирмой «Латвийский сахар» на 30 тонн сахара…

— Эти ребята утрясали дела в Москве по многим направлениям.

В машине они нашли два пистолета «ПМ», а под сиденьем водителя — обрез «винчестера» и коробку с патронами к нему…

Проходя мимо мотоцикла, Брод, пнув ногой по колесу, сказал:

— Кому это дерьмо достанется, счастлив не будет… Слышь, Мцыри, в связи с этой ситуацией вам с Саней надо снова перебраться в Ангелово… Чтобы каждую минуту вы были под рукой…

В захваченной «девятке» поехали Карташов и Одинец. В салоне отвратительно пахло.