Non-Stop (Нон-стоп, Беспосадочный полет) - Олдисс Брайан Уилсон - Страница 12

В темноте водоросли съёживались и опадали, как пустая шелуха. Их гибкие плети делались хрупкими, ломались и все, за исключением самых молодых, чернели. Так выглядела недолгая их зима. Когда появлялось солнце, молодые стебли и побеги энергично тянулись вверх, покрывая мёртвые растения новой волной зелени. Четыре сон-яви спустя отмирали и они. Такого рода цикл переживали только самые сильные и приспособленные.

Теперешнюю явь большая часть из нескольких сотен людей, населявших Кабины, пребывала в бездеятельности, преимущественно в горизонтальном положении. После варварских вспышек веселья всегда наступал период апатии и спокойствия. Все чувствовали облегчение, и в то же время были неспособны включиться в ежедневную рутину. Вялость и утомление, как щупальцами, охватили все племя. Водоросли за баррикадами вновь стали захватывать очищенные поляны — но даже это было не в состоянии поставить людей на ноги.

— Я бы мог перебить их всех, и ни одна рука не поднялась бы на защиту, — сказал Вэнтедж.

На правой стороне его лица отобразилось нечто, напоминающее вдохновение.

— Так почему бы тебе этого не сделать? — иронически поинтересовался Комплейн. — Ты же знаешь, что говорится в Литаниях: сдерживаемые недобрые желания нарастают и разрушают сознание. Берись за дело, Дырявая Губа.

Он был мгновенно схвачен за руку, и острие ножа застыло в миллиметре от его горла. Прямо перед ним оказалось удивительное лицо — правая половина перекошена гневом, левая же застыла в мёртвой, отстранённой улыбке, и большой серый глаз на ней смотрел сам по себе, занятый собственными личными видениями.

— Ты не посмеешь больше никогда так называть меня, гниющая стерва, — злобно проворчал Вэнтедж.

Потом он отвернулся и опустил руку с ножом. Ярость угасла, её сменило нечто вроде раскаяния. Он вспомнил о своём уродстве.

— Прости меня.

Комплейн тоже хотел выразить сожаление о своих словах, но Вэнтедж уже не слушал.

Взволнованный этой стычкой, Комплейн неторопливо пошёл дальше. Он встретил Вэнтеджа, когда возвращался из зарослей, где следил за приближающимся племенем. Если дело и должно было дойти до столкновения с племенем Грина, то ожидать этого следовало не скоро. Сперва начались бы стычки между выслеживающими друг друга охотниками, а это хотя и означало бы смерть для многих из них, но зато наверняка избавило бы от монотонной повседневной жизни. Но сейчас Комплейн решил оставить свои мысли при себе. Пусть кто-нибудь другой, более обожающий власти, доносит об этом лейтенанту.

Направляясь к жилищам стражников за очередной порцией плетей, он не встретил никого, кроме Вэнтеджа. Все ещё царила апатия, и даже палач оказался неспособным к действию.

— У тебя ещё много сон-явей впереди, — сказал он. — Куда ты спешишь. Убирайся и дай мне полежать спокойно. Иди, поищи себе новую женщину.

Комплейн вернулся в свою каморку. Резь в желудке утихла. Где-то в одном из узеньких боковых коридорчиков кто-то играл на струнном инструменте. До него донеслись фрагменты песни, напеваемой приятным тенором.

…в жизни твоей…

…так долго…

… Глория…

Это была старая забытая песня, и он оборвал её, плотно закрыв дверь. Внутри его снова поджидал Маррапер.

Неожиданно Комплейн почувствовал странное напряжение. Ему показалось, что он уже знает, о чем будет говорить священник. Было это так, словно некогда он уже участвовал в этой сцене. Он невольно попытался справиться с этими эмоциями, но чувства обволакивали его, как паутина.

— Пространства тебе, сын мой, — лениво приветствовал его священник. — Ты производишь впечатление озабоченного.

— Поскольку я озабочен, отец, убийство могло бы мне помочь.

Несмотря на неожиданные эти слова, смутное ощущение, что все это уже было, продолжало усиливаться.

— Есть дела более важные, чем убийство. Дела, которые тебе даже и не снились.

— Не надо повторять мне те же бредни, отец. Чуть погодя ты изречёшь, что жизнь — это загадка, и начнёшь болтать так же, как моя мать. А я знаю, что мне надо убить кого-нибудь.

— Ты это сделаешь, — успокоил его священник. — Это хорошо, что ты так этого хочешь. Никогда не поддавайся смирению, сын мой, оно способно уничтожить любого. Все мы заклеймены. Нас осудили за какие-то грехи наши предки. И все мы слепцы, без цели мечущиеся по жизни…

Комплейн, утомлённый, без сил обрушился на своё ложе. Чувство, что это представление с ним уже случалось, бесследно исчезло. В то мгновение он желал только сна. Утром его изгонят из этой комнаты и выпорют, а сегодня ему хотелось лишь спать. Мерная речь Маррапера внезапно прервалась, и Комплейн, подняв голову, увидел, что священник, оперевшись на его постель, внимательно к нему приглядывается.

Комплейн не успел отвернуться, глаза их встретились. Самым жёстким законом, которому подчинялось племя, запрещалось мужчинам глядеть в глаза друг другу. Люди искренне вежливые наделяли один другого лишь косыми взглядами. Комплейн прикусил губу, а лицо его приняло выражение крайнего отвращения.

— Что тебе, черт побери, от меня надо, Маррапер? — вскрикнул он.

В нем кипело желание сказать, что совсем недавно он узнал о незаконном его происхождении.

— Ведь ты ещё не получил сегодня своих шести плетей, парнишка, верно?

— Ты — священник, и тебя это не касается.

— Пастырь духовный не может быть эгоистом. Я вопрошаю тебя ради твоей же пользы, а кроме того, твой ответ имеет для меня огромное значение.

— Нет, не получил. Как тебе известно, все они ни на что не годны. Даже палач.

Глаза священника вновь настойчиво искали его глаза.

Комплейн отвернулся и, хотя поза его была крайне неудобной, принялся разглядывать стену, но следующий вопрос священника заставил его вздрогнуть.

— У тебя никогда не было желания поддаться безумию, Рой?

Перед мысленным взором Комплейна вопреки его желанию появилась картинка: вот он бежит по Кабинам с раскалённым парализатором в руке, и все со страхом и почтением расступаются перед ним, оставляя его хозяином положения. Многие из самых уважаемых мужчин, в том числе и его брат Грегг, впали в своё время в безумие, пробившись в дикой ярости сквозь толпу и скрываясь с тех пор в менее населённых районах, живя там в одиночестве или присоединившись к другим племенам в страхе перед возвращением и ожидающей их карой. Он знал, что заслуживает не меньшего уважения, но эта идея не должна была исходить от духовника.