Свинцовый взвод - Самаров Сергей Васильевич - Страница 9

Перед выступлением в маршрут командир взвода при свете своего тактического фонаря внимательно изучил карту. Со стороны казалось, будто он ищет, в какое условное обозначение карты лучше стрелять. Но, если фонарь укреплен на оружии, использовать его приходилось вместе с ним. Память позволяла старшему лейтенанту Раскатову не пользоваться в пути фонарем и не раскрывать планшет, чтобы посмотреть карту. Она отложилась у него в голове. И весь мысленно проложенный маршрут тоже отложился. По крайней мере, путь до района поиска, потому что дальше Раскатов планы строить не хотел. Какая обстановка будет, когда взвод прибудет в район поиска, никто предположить не мог. Но, пока не прибыли на место, идти можно было почти спокойно. «Почти» – это вовсе не значит, что взвод шел, потеряв осторожность. Как только покинули пределы ущелья, старший лейтенант вызвал и поставил вместе с собой ведущими двоих из трех имеющихся во взводе пулеметчиков. Вообще-то, согласно штатному расписанию взводу полагается один ручной пулемет и один пулеметчик к нему. Но при большинстве условий боя, имея большую подавляющую силу огня, пулемет, естественно, более выгодное оружие, нежели автомат. И потому трофейное оружие спецназовцы предпочитали оставлять во взводе. Так и оставили сначала второй, потом и третий ручные пулеметы. Командование об этом, конечно, знало, но отворачивалось в нужный момент в нужном месте, поскольку о пользе пулеметов, наверное, догадывались даже проверяющие генералы.

И эта польза нашла себе применение уже в самом конце маршрута, когда начало рассветать, но темень еще цеплялась за скалы, пряталась в урочищах, в которые сползала с освещенных хребтов. Взвод приближался к выходу из последнего ущелья, входя в район, обрисованный майором Еремеенко пальцем на карте, когда старшему лейтенанту Раскатову показалось, что где-то вдалеке среди скал мелькнул луч фонарика. Солнце на дно ущелья еще не проникло, судя по конфигурации хребтов, идущих с юго-запада на северо-восток, как определил командир взвода, и проникнет не скоро.

Стандартный знак командира, видимый, наверное, только идущим следом, тем не менее стал понятным всем, потому что идущие следом сразу выполнили приказ, а идущие следом за ними повторили действия, и так до самых замыкающих. Раскатов только поднял вверх раскрытую ладонь с растопыренными пальцами и повел кистью вправо-влево. И, когда он оглянулся для проверки, взвода позади уже не было – солдаты рассредоточились по обе стороны тропы. Сошел с тропы и сам старший лейтенант, сдвинувшийся с одним из пулеметчиков вправо, тогда как второй пулеметчик шагнул влево. Вокруг тропы лежали молодые заросли ельника и разномастные кусты перегораживали путь. Между ними пришлось петлять, тем не менее снижение скорости передвижения уже не играло решающей роли. Но благодаря предосторожности спецназовцы первыми увидели противника, когда тот еще не был готов к бою. Четверо бандитов торопились и почти бежали. Двое при этом несли на плечах нелегкий автоматический гранатомет с уже прикрепленной патронной коробкой, один тащил не плече сложенный треножник гранатомета, четвертый нес две запасные металлические коробки с гранатными лентами. Бандиты под тяжестью груза обливались потом, и ни у одного не был подготовлен на случай неожиданной встречи автомат.

Оценив ситуацию, старший лейтенант Раскатов сделал знак своему пулеметчику оставаться на месте, а сам двумя прыжками взлетел на тропу и встал, широко расставив ноги, когда до бандитов оставалось около восьми метров. Автомат командир взвода держал двумя руками параллельно телу и явно не грозил им.

– На прогулку, никак, вышли, ребята? – громко спросил Раскатов.

Его голос прозвучал для бандитов громом прямо над головой, а появление напоминало удар молнии. Они сначала даже дар речи потеряли. Но беседу поддержать не стремились, стали торопливо бросать тяжелое оружие, которое несли, и пытались добраться до своих автоматов.

– Сложить оружие хотите? Правильно! – сказал старший лейтенант и едва успел залечь под тут же раздавшуюся автоматную очередь. Она хлестко ударила по ночной тишине, и раскатами со скалы на скалу заскакало эхо. Впрочем, в преимущественно лесистых горах эхо далеко не уходит, и ельник легко и быстро глушит его. Но все же очередь оказалась даже для старшего лейтенанта неожиданной. Один из бандитов оказался шустрым и до автомата добрался быстро. Раскатов имел хорошую боевую подготовку и умел правильно реагировать на наставленный на него ствол.

Два пулемета включились в дело сразу, одновременно и с двух сторон, и попросту снесли бандитов с тропы – расстояние было мизерным, и на такой дистанции останавливающая сила пулеметной пули имеет значительный показатель. Очередь слева бросала уже пораженные, но не упавшие тела под пули справа, очередь справа делала все наоборот. И все четверо свалились за пределами тропы. Бронежилеты, что были на двух бандитах, оказались на такой дистанции не слишком надежной защитой. И сами бронежилеты были слабые, не больше чем с третьей степенью защиты, которая на короткой дистанции от пулеметных и автоматных пуль не защитит. Черная обшивка бронежилетов показывала, что они скорее всего сняты с каких-то сотрудников охраны. Об этом же говорило отсутствие даже самой короткой бронеюбки, защищающей тело человека ниже пояса.

– По ногам! – с опозданием дал команду Раскатов.

Однако по ногам стрелять уже было некому. Очереди смолкли. Бандитов на тропе не осталось. Пулеметы умеют отлично выполнять свою основную работу и легко оправдывают репутацию безжалостных механизмов.

Знак рукой снова поднял взвод, но вокруг убитых не собралась толпа. Солдаты умело перебежали и рассредоточились вокруг тропы, не желая представлять собой классическую мишень. Любопытство на войне бывает часто наказуемым. Но солдаты и командир взвода хорошо понимали – где прошла четверка бандитов, вполне могли появиться и другие.

– АГС забрать, патроны забрать! – дал команду командир взвода. – Выдвигаемся с двух сторон тропы. Вперед! Пулеметы в авангард! Я догоню.

Взвод двинулся, а сам старший лейтенант склонился поочередно над каждым из убитых и обыскал всех, забрав документы и трубки сотовой связи. Пачки с сигаретами, что были у всех четверых, не взял, хотя мысленно отметил, что все курят. Это тоже кое о чем говорило. По крайней мере, по ветру сам бы старший лейтенант определил курящего в засаде бандита на добрых тридцать метров. Такое уже случалось. Но сейчас вопрос стоял не в определении засады, а в том, кто послал в ущелье этих парней. И с какой целью послали. Спросить, из какой они банды, как хотелось старшему лейтенанту, было уже некого, поскольку люди с несколькими пулями в разных частях тела и при отсутствии сердцебиения не отличаются болтливостью. Тем не менее разрисованные татуировками руки, высвеченные тактическим фонарем, говорили сами за себя. Это были явные уголовники, отдавшие не один год жизни пребыванию в местах с охраняемым периметром. Хотя сейчас у людей, которые не могут себе позволить отличиться умственными способностями, в моде татуировки, чтобы попытаться выделиться хотя бы так глупо. Даже женщины этим грешат, уродливо пачкая свое тело. Тем не менее отличить тюремную татуировку от другой несложно. Качество ниже, и сами татуировки более конкретны. Вытатуированные перстни на пальцах говорят о количестве сроков за решеткой, а лучи, расходящиеся от этих перстней, говорят о количестве лет в каждой из «ходок». Утренний сумрак делал невозможной фотосъемку на камеру трубки. Поэтому пришлось просто отметить точное место на карте и двигаться вдогонку за взводом. Тем более что велика была вероятность встречи с новыми бандитами любой из двух банд. Конечно, напрашивался вопрос: почему четверо с гранатометом двинулись в эту сторону? Но ответ напрашивался сам собой. Парфюмер знал о приближении к нему банды эмира Хамида и готовился не просто отбить атаку, но хотел уничтожить банду полностью. И выслал на путь возможного отступления соседей эту группу. Если кто-то спасся и пожелал убежать, то попал бы под обстрел гранатомета. А автоматический гранатомет «Пламя» – еще более безжалостный механизм, чем пулемет. И вся банда Улугбекова была бы, скорее всего, обречена на уничтожение. С одной стороны – это неплохо, когда бандиты уничтожают таких же, как они, бандитов. Но Улугбеков не был столь одиозной фигурой, как Парфюмер. Эмир Хамид был скорее идейным противником нынешней власти в республике и в стране, чем просто бандитом. Его обстоятельства заставили взять в руки оружие. А Парфюмера к этому толкнуло желание «вольницы», когда под шумок можно творить свои грязные дела и чувствовать при этом себя безнаказанным. Конечно, эта безнаказанность могла продолжаться только лишь до определенного момента, но в наступление этого момента никто из бандитских эмиров никогда не желает верить. Плохое, как считает любой человек, может случиться с каждым, только не с ним самим. И это не только в Дагестане, не только в бандитских делах. Это вообще свойство всех людей…