Рыжее братство. Трилогия (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 85

– На поросенка и птичку чуть попозже, пусть подрумяниваются, готовясь к встрече, – рассудила я с улыбкой, – а на все остальное обязательно.

Вооруженный ключами паренек вприпрыжку взлетел по лестнице, мы потянулись следом более степенно. Хант вручил ключ от номера Кейру и подвел меня к дверям напротив. Телохранитель деловито отодвинул паренька как мешающийся под ногами предмет мебели и первым вошел внутрь просторной комнаты. Секьюрити осторожно выглянул из окна и принялся осматриваться: изучил пол под двуспальной кроватью (ну наконецто перина и целых две подушки!), обследовал каждый подозрительный угол, после чего кивком возвестил об окончании ревизии и скрылся.

– Почтенная магева?! – Любопытный паренек переминался на пороге, не давая мне возможности переодеться. – А почему вы сказали мамке, чтоб я не кланялся?

– А смысл? Разве ты станешь больше уважать магов только потому, что должен бить им поклоны? Полагаю, нет. Посуди сам, Хант, для чего люди знатные или богатые требуют поклонов и прочих специальных обращений, тратят деньги на одежду и украшения? Все для того, чтобы выглядеть знатно и богато, потому что им нужно доказывать свой высокий титул или состояние внешними атрибутами и церемониями. Но магто всегда маг, как бы он ни вел себя, чего бы ни говорил и как бы ни рядился. Вот я и не вижу вреда в том, что показалось твоей матери недостаточной почтительностью. От того, как ты мне поклонился, я не стану магевой меньше, чем есть, ни для кого: ни для себя, ни для других. Уразумел?

– Не все, но суть, наверное. Спасибо, что объяснили. Стало быть, магам наплевать на почести изза того, что они маги внутри, а не снаружи, и это видать любому, – почесал в затылке Хант и убрел, задумавшись над моей речью. Даже подскакивать на ходу как йойо перестал.

Поболтав с пареньком, я сходила в пристройку к гостинице. Там искупалась в здоровенной бадье горячей воды с пахнущим травами мылом, а вместо душа девицаслужанка окатила меня из огромного кувшина прохладной водой. Я переоделась в чистое и, вернувшись с мытой головой в комнату, принялась старательно расчесывать волосы. Без кондиционераополаскивателя эти вконец распустившиеся заразы путались немилосердно. Я едва не выдрала целый клок, когда маленькой рыжей кометой в дверь ворвался Фаль. И как это такое миниатюрное создание умудрялось создавать столько шума?

– Привет, Оса! – завопил сильф, а потом, вместо того чтобы наброситься на меня с расспросами о путешествии за рубашками, плюхнулся на плечо и встревоженно констатировал, обхватив ручонками колени:

– Знаешь, Лакс какойто странный. То ли злой, то ли печальный, сидит на кровати, со мной разговаривать не хочет, даже ужинать не пошел.

– Ну если даже ужинать не пошел, дело плохо, – хмыкнула я, коекак умудрившись разобраться с волосами, – пойду проверю, чего с ним такое. А ты, дружок, останешься на страже в моей комнате. Запирать на ключ не буду. Коль проникнет убийца или вор, защекочешь или закусаешь вусмерть, расправа на твое усмотрение.

– Хорошо! – гордый ответственным поручением, моментально согласился Фаль и принялся нарезать круги под потолком, оглядывая вверенную территорию, словно спутникшпион.

Хитростью избавившись от маленького свидетеля, я постучала в комнату Лакса и, не дожидаясь разрешения (чего без толку время терять?), вошла. Вор сидел на кровати и разбирал вещи из сумки. Вернее, бесцельно перекладывал их с места на место. На меня парень бросил косой взгляд для проверки и вновь углубился в свое занятие, такое же важное и срочное, как порученное только что Фалю.

– Лакс, хватит хандрить! Ужин проворонишь! – Я заговорила преувеличенно бодро, словно диктор, перешедший от траурной сводки к новостям шоубизнеса.

– Я не голоден, магева, – хмуро и почти грубо ответил рыжий.

– Это еще почему? Я голодна, Кейр тоже, Фаль и вовсе, а он не хочет есть! Нехорошо отделяться от коллектива, Лакс! Нука быстро признавайся, в чем дело? Если болен, будем лечить. – Я подошла поближе и нависла над парнем, уперев руки в бока.

– Все в порядке, – похоронным тоном отозвался Лакс.

– Врешь, – убежденно заявила я и, прибавив мрачных завываний в голос, продолжила: – Предупреждаю, если не будешь откровенен, мне придется применить к тебе крайние меры!

– Применяй, – не дрогнул Лакс, и я шлепнулась к нему на колени, схватила за уши и глянула в глаза.

– Это и есть крайние меры? – с невольным изумлением ухмыльнулся вор, вероятно, ожидавший какихнибудь колдовских допросных пыток, руки его оставили барахло и удобно устроились у меня на талии.

– Ну да, – улыбнулась я и снова спросила мягко, почти нежно, чуть поддразнивая: – Эй, приятель, что случилось?

– Как поживает прекрасный аристократ? – вместо ответа уточнил Лакс, кривя рот.

– Если ты про лорда Фелика, то при расставании даже не чихал, а если тебя интересует прогноз его самочувствия на завтра, то придется немного подождать, выяснишь сам. Днем он пришлет карету.

– Ясненько, – снова скривился, будто объевшись лимонов, Лакс и убрал руки с моей талии, даже сделал слабую попытку спихнуть меня с колен, но я сидела как приклеенная.

– И ничегото тебе не ясненько, – злорадно перебила его. – Юный лордик потребовал за доставку к портному колдовской расплаты. Вот завтра и будем по счетам платить на площади Гуинилы, выясняя, зачарован ли владетель Амрик, господин нашего приятеля, или нет. Одна я, кстати, туда не собираюсь, вы с Кейром рядом будете на случай повторного покушения, и даже не вздумай отказаться, укушу!

– Куда? – моментально переспросил вновь обретший некоторую часть своего бесшабашного лукавства вор, а его руки уютно устроились у меня на боках и легонько пощекотали ребра сквозь ткань рубашки.

– Место покуса и глубина будут зависеть от твоего поведения, – торжественно пообещала я с кровожадной улыбкой.

– А если я тебя сейчас поцелую, ты меня больно укусишь? – шепнул Лакс мне на ухо, обнимая крепче и прижимая к себе.

– Проверь, – шепнула я ему в волосы, мягкие, струящиеся как шелк, обвила руками плечи, потянулась к крупной пуговице стоячего воротничка рубашки.

И он проверил, и я не укусила, а потом он проверил еще и еще. Нет, этот рыжий ворюга целовался понастоящему классно, лучше всех парней, с которыми мне доводилось крутить романы, ничего удивительного, что девочки из Веселого квартала с таким восторгом вешались ему на шею. Если и все остальное он делает так же здорово, то это им надо было бы приплачивать ему за обслуживание, а не наоборот. Ну и парень!

– И чего же ты, глупый, так переживал? – прижавшись головой к его груди и медленно, очень нежно водя пальцами по белой полоске шрама на горле, спросила я чуть позднее, когда мы сделали перерыв, чтобы малость отдышаться.

– Думал, куда мне, воруполукровке, против красавчикалорда, – пробормотал Лакс, лаская одной рукой мои высыхающие волосы, вторая теплым грузом легла мне на спину.

– Глупости, ты куда привлекательнее Фелика. Он, конечно, красив, но скорее как фреска на стене, чем как реальный человек. А ты понастоящему живой. Мне нравится, что ты на четверть эльф, Лаксанрэномириэль, – я умудрилась воспроизвести полное имя, ни разу не запнувшись, – это не недостаток, а достоинство. Полукровки берут все лучшее от обеих рас, вдобавок они жизнеспособнее и талантливее предков. Тебе не переживать изза своего происхождения надо, а гордиться им! Я уже говорила, что тащусь от твоих острых ушек, рыжей шевелюры и лисьего разреза глаз?

– Не припомню, можешь повторить еще раз, – промурлыкал Лакс, сноровисто запуская руки мне под рубашку и блаженно жмурясь…

– Мы ужинать идем? Или сказать, чтобы вам наверх принесли? – поинтересовался Кейр из дверей, взирая на нас с довольной ухмылкой папаши, непутевые детки которого наконецто поладили меж собой.

– Вниз, – неохотно прервав сладкий поцелуй, решила я, – не будем травмировать нежную душу Фаля. Он же, бедолага, и живот надорвать может, мечась между этажами в стремлении урвать самые вкусные кусочки с двух столов разом.