Завещание предков - Валентинович Владислав - Страница 89

  Поганый копошился в четырёх метрах. Остриё рогатины вошло в его плечо, сорвав несколько стальных пластин вместе с солидным куском стеганого халата, и вспороло сетку кольчуги.

  Ну что же, получается один - один.

  Степняк дотянулся до мохнатой шапки, обшитой стальными пластинами и, надев её, смотрит на меня.

  - Буол?

  Так вот кто преследовал нас?

  Монгол щерится и встаёт.

  - У тебя хорошая бронь, урус. - Поганый, с саблей в правой руке и с клевцом в левой, замирает в трёх метрах от меня.

  - Зато у тебя не очень, Буол. - Покачивая саблей, достаю засапожый нож. От клевца бронь не спасёт, а кроме ножа и сабли у меня ничего нет.

  - Это была лучшая цзыньская работа, урус. - Поганый морщится, сжимая клевец в левой руке. На левом плече у него расползается тёмное пятно. Клинком показываю на него.

  - И это лучшая работа? - Оказывается, китайцы с древности брак гонят. Буол шагнул вперёд и поднял оружие.

  - Ты сильный богатур, урус, но я заберу не только твою бронь, но и твою жизнь.

  - Спешишь, монгол? - Внимательно смотрю за перемещением степняка. Кто его знает? Может он лучший в мире боец. Как-то же он справился с братьями Борзовыми. - У нас говорят - не дели шкуру не убитого медведя. Тем более у меня к тебе тоже счёт имеется.

  Перемещаюсь в сторону, держа степняка на расстоянии. Поганый покачивая оружием по-кошачьи перемещается по подтаявшему снегу. Похоже, рана его совсем не беспокоит. Плечо у меня тоже болеть перестало. Делаю ещё один шаг и останавливаюсь. Дальше обрыв и маленькая речка с потемневшим льдом. Внизу темное пятно чистой воды - в этом месте, почему-то льда нет.

  - Уй-ча!

  Степняк прыгает вперёд, его сабля скрежещет по нагруднику, пусть, главное - клевец. Ловлю его ножом и отвожу в сторону, а саблей рублю наискось. Китайская работа на этот раз не подвела. Халат расползается, открывая ровное кольчужное плетение.

  Поганый смотрит на меня и качает головой:

  - Хорошая бронь, урус. Цена - твоя жизнь.

  - Иди и попробуй взять. - Надо было ниже рубить, халат бы у него в ногах запутался, а сейчас поздно - он быстрым движением сабли отсек мешающий лоскут. Затем он делает пару резких движений. Что-то мелькает, и я успеваю отбить летящие в меня ножи.

  Буол качает головой:

  - Ты сильный богатур, урус.

  - Меня зовут Владимир Велесов, поганый.

  Монгол зашипел и шагнул вперёд, сталь в его руках замелькала. Удар справа - спасает бронь, слева и нож улетает, выбитый из руки тяжелым узким топором. Монгол, вдруг, распластался, саблей блокирую клевец, а его клинок сильно бьёт по ноге. Не обращая внимания на боль, пинаю руку с топором - тот улетает в сугроб. Степняк отскакивает, и тут же наносит быстрый удар саблей.

  Крак!

  Клинки скрещиваются и ломаются. Одновременно отбрасываем обломки и смотрим друг на друга.

  - Я сверну тебе шею также легко, как свернул её тому юнцу.

  - Попробуй.

  Монгол прыгает вперёд.

  - Уй-ча!

  Вскидываю руки и... просыпаюсь.

  Брр. Опять вещий сон?

  Костёр горит, отбрасывая свет. Вокруг сидят дремлющие ратники. Горин шевелит угли и подбрасывает дрова.

  - Что, Володимир Иванович?

  - Сон дурной. - Ёжусь от холода и оглядываюсь. Рядом, укрывшись овчиной, сопит Велесов Борис.

  - Как там дед Матвей?

  - Рану промыл, моха наложил и подвязал. Что ещё сделаешь? Всё в руках Господа нашего. - Демьян вздохнул. - Ты поспи, Володимир Иванович, я посижу.

  - А сам-то что?

  - Не спится мне.

  Киваю и, устроившись удобнее, опять окунаюсь в дрёму.

  Караван из всадников и саней вытянулся на полверсты. Сорок три смертельно усталых ратника верхом и длинный обоз с ранеными и убитыми. Мы забрали всех, не могли оставить своих павших братьев без погребения. Но сил похоронить столько народу не было. После битвы ратники от усталости валились с ног и всю ночь спали, а утром явились поганые.

   Как только рассвело, те монголы, что ночевали у подножья холма, поднялись и стали собирать своих соратников, не обращая внимания на ощетинившихся щитами и рогатинами русских. Как только они убрались прочь, мы стали собирать своих погибших.

   Господи, не похоронить нам всех. В живых осталось чуть более сотни воев. Из них с тяжелыми ранениями половина. Было решено собрать всех погибших и отвезти к ближайшему селению и там, с помощью местного священника отпеть и похоронить. Наш батюшка погиб во время последней атаки, закрывая собой раненого ратника. Его положили на сани рядом с телом Коловрата. Монголы не тронули ни одной лошади, так что саней и лошадей хватало, только пришлось оставить все большие щиты - на кой они нам теперь?

   Я ехал впереди и думал над последним сном. Что он означал?

   Как только я заснул, то опять приснился берег неизвестной реки и наша схватка с Буолом.

   - Ты умрешь. - Прыгая на меня, крикнул поганый.

   Я вскинул руки навстречу, схватив степняка за остатки халата и, уперев ногу в его живот, перебросил Буола через себя. Сильно бьёт болью наконечник от сломанной стрелы, застрявший где-то сзади . Стараясь не замечать тупой боли по всему телу метнулся следом, но напоролся на удар ногой. Вывернулся, гад.

   Вскочили.

   Монгол крутанулся, и я с трудом блокировал его удар. Его легкая китайская кольчуга не связывала движения, чего не скажешь о моей брони. А тот ногами машет, что твой каратист.

   Удар!

   Успеваю перехватить его ногу и нанести удар рукой. Он падает и тянет меня за собой. Сцепившись, покатились по откосу. Буол оказался сверху и как я не пытался, никак не удавалось его сбросить. Застрявший в брони наконечник опять впился в плечо и кровь, пропитавшая всё, потекла по шее. Борясь, съехали к самой воде.

   - Вот и всё, урус. - Поганый оскалился. - Сейчас ты умрёшь.

   Я ощутил жуткий холод, это голова окунулась в ледяную воду. Выгнулся дугой, пытаясь сбросить степняка, но только больше съехал в реку. Из-под воды услышал торжествующий хохот монгола.

   И проснулся.

   М-да, я поёжился вспоминая яркую картину боя, сны мои сбываются. Значит, мне предначертано погибнуть? Когда? Успею ли я выполнить обещание?

   Конь обогнул высокую ель, тропа повернула и запетляла среди густого подлеска.

   Когда этот бой произойдёт? У какой реки он будет? Там мы с поганым, почему-то одни. Где в этот момент будут все?

   Оглянулся, сразу за мной, дремля на ходу, ехали Борис и Илья. Их лошади шли шагом, повторяя все повороты тропы. Они выжили в последней битве, на удивление мне. Надеюсь, с ними и в будущем будет всё в порядке.

   Обогнав Лисина и Велесова, подъехал Демьян. Хоть он и крепился всё это время, но выглядел смертельно усталым. Лицо осунулось, под глазами синие круги.

   - Один из Коловратовских говорит, что тут недалече деревня есть. Там на дневку можно встать, а то скоро падать начнём.

   - Значит там и встанем.

   Демьян прав, скоро усталость свалит тех, кто ещё может передвигаться, а мороз доделает то, что не сделали монголы. Надо вставать на дневку. А кого послать в дозор? Все ратники идут позади, сразу вслед за санями. Они прикрывали наш уход с поля.

   Пропустив Илью Лисина и Бориса Велесова, тронул за руку дремлющего на ходу Бравого:

   - Иван Пантелеевич, пройди назад и возьми десяток. Надо проверить деревню впереди.

   Бравый напрягся, глядя вперёд, а я рванул коня, судорожно шаря в кармане и ругая себя - надо было идти тем же путём, как шли дружинами от первого лагеря. Там мы могли бы отдохнуть, но пошли севернее, и теперь нате - впереди, у большой ели, выстроившись вряд и перегораживая тропу, стояли степняки.

   "Десятка два" - посчитал я. И встали удачно, сразу не прошибёшь. Похоже, они двигались по тропе навстречу и первыми заметили наш отряд.

   Я сразу решил - что делать. Этих мы, конечно, сомнём, а что дальше? Там, позади них деревня, в которой наверняка есть ещё поганые. Вот они нам уже не по зубам. В отряде всего сорок три ратника и много раненых на санях. Потом назад повернуть? К тысячам монгол, всё ещё стоящим на том поле боя? Нет, нам назад ходу нет.