Эльфы, топор и все остальное - Шепельский Евгений Александрович - Страница 70

Герой не тот, кто сражает чудовищ, а тот — кто берет на воспитание сирот. Только так, мать вашу, только так!

Впереди обозначилась саманная стена. Где-то сбоку от нее плакал младенец. Я помчался туда, отчаянно желая, чтобы на меня напали тролли, демоны, да кто угодно. Я бы отбился, я герой даже без фамильного топора, яханный фонарь! Тролли, демоны… но только не рыдающий младенец!

Я выскочил в переулок. Там молодой мужчина усаживал на груженого ослика девушку. Поперек ее груди в цветной косынке висел…

— Уа-а-а-а-а!

Несказанное облегчение!

— Торопитесь! Бегите! — крикнул я. — Чума в городе! После чего загадочно растворился в тумане.

Крутой варвар… Герой! Дайте мне сотню врагов и мой топор, говорю же!

Ну, на худой конец, дайте мне на попечение гарем.

Но, ради всего святого, избавьте меня от необходимости нянчиться с ребенком!

44

Колокол Дозорной башни, сбиваясь и хрипя, отзвонил половину седьмого. Кто-то из работников порта был настолько фанатичен, что не бросился в бега. Мельком я пожалел его: вот уж кого у меня не было времени спасать.

Квиии-шииии… квиии-шииии… шиии-моооо-квааай…

Потусторонний шепот обдавал холодом. Больше мне не было жарко, хотя пот катился крупными каплями за воротник.

Повозка загрохотала по набережной, мимо кораблей, затянутых светло-розовым мороком. На палубах и мачтах мелькали тени, пронзительно гудели боцманские дудки.

У пристаней толпился народ, доносились возбужденные голоса и бесконечные «хро!» орков. Очевидно, многие обители иностранного квартала устремились к кораблям. Эх, кто вас возьмет, ведь в городе — чума.

Стражник едва не угодил под копыта моих лошадей. Ему удалось отскочить, он упал; шлем с лязгом и грохотом запрыгал по мостовой.

Квиии-шииии… квиии-шииии… шиии-моооо-квааай…

Мне почудилось, что шепот стал мощнее, яростней, злобней.

Если «Горгонида» нет на месте…

Его не было на месте. Пустой пирс, сиротливо торчат ржавые кнехты… А туман клочьями поднимается от черно-масляной воды.

Я сшиб колесом пустой бочонок и, натянув поводья, спрыгнул на причал.

— Крессинда? Монго? Эй, эй!

Я побежал по пирсу, перемахнул бухту гнилого каната и остановился на противоположном конце. Где же «Горгонид»? Уплыл? Но куда в таком случае девались буксир и гномша? Где наследник престола? И куда пропал мой гарем?

В тумане неподалеку наметились очертания какой-то приземистой посудины.

— Фа-а-ати-и-ик!

Мне послышалось?

И вновь гулко, со стороны корабля:

— Фа-а-ати-и-ик! О-о-олник!

— Я тут!.. Мы здесь, Крессинда!

— Ядре… вошь! Гребите, не то порассшибаю бошки! И не сметь стучать в этот мерзкий барабан!

Раздался плеск множества весел. Через несколько мгновений из сумрака вынырнула весельная барка. На ее носу монолитом высилась Крессинда — кожаная куртка нараспашку. В руках — молот. В глазах — пламя. За кормой барки виднелась натянутая цепь, на другом конце которой был, несомненно «Горгонид»!

— А ну давай, греби помалу! Я вам сейчас объясню, с какого конца редьку едят!.. Мы вас заждались, мастер Фатик! Где вы изволили так долго валандаться? И где Олник?

Как же я боялся этого вопроса…

«Горгонид» осторожно подвели к оконечности пирса. Моряки мигом свесили за борт плетенные из лозы кранцы, накинули веревки на причальные кнехты, закрепили судно и вынесли трап.

Димеро Бун сошел на причал первым. Улыбка больше не сияла в его дремучей бороде. Он остановился на некотором отдалении от меня, за его плечами возникли двое матросов с тесаками у пояса.

— Монсер Фатик? Горожане сбрендили и ломятся на каждую лохань в этом порту, точно крысы.

Я заметил, что на палубе «Горгонида» как-то слишком много народа. Кроме матросов и несчастного Монго, там были еще пятеро мужчин в серых дерюжных плащах.

— Взяли палубных пассажиров, шкипер?

Он не повел и бровью.

— Небольшой приработок, монсер. Пусть он вас не волнует. Уверяю, эти бедные странники не доставят вам и наименьших хлопот. Я взял их на борт еще до того, как узнал, что в Ридондо… чума?

— Глупые слухи. Не чума. — Я повел рукой, указывая на туман. — Магия.

Внушительное пузо шкипера колыхнулось.

— Чернокнижие? Ведовство? Клянусь Рамшехом и Аркелионом, выглядит похоже!

— Так и есть. Моих эльфов — вы же видели, со мной путешествуют эльфы? — скрючило от этих чар, как от яда. Весь этот туман — разлитая магия самого скверного свойства. Мои эльфы знаются на магии, и рассказали мне, что происходит, перед тем, как… уснуть… — Я поманил Димеро пальцем. — Идите за мной, коли не боитесь. Глядите!

Бороду рассекла ухмылка, больше похожая на волчий оскал. Боится? Кто боится?.. Да я!.. На это я и рассчитывал. Димеро отмел доводы благоразумия и тяжело затопал к фургону. Влез. Некоторое время рассматривал моих эльфов, которые лежали лицами друг к другу, слушал дыхание, затем коснулся щеки принца. Хорошо, что выбрал его. Если бы он вздумал коснуться щеки Виджи, я бы…

— Бледные, однако… Холодные… — Он бросил косой взгляд на Имоен и Скареди. Увидел моего пленника, чуть слышно хмыкнул. — Нет, монсер, это не чума…

— И я о том же. Туман… шепчет! Вслушайтесь!

Совиные брови капитана вздернулись на середину лба.

— Клянусь Рамшехом, значит, вы его… тоже? Я думал, мы все сходим с ума!

Квиии-шииии… квиии-шииии… шиии-моооо-квааай…

— Его слышат почти все, капитан. И он нарастает. Есть основания полагать, что городу скоро конец. Нам желательно отплыть до сумерек. Очень желательно.

Бун не казался испуганным, скорее — озабоченным.

— Они… ваши эльфы… смогут ходить, когда очухаются?

Я бросил взгляд на Виджи. Она свернулась клубочком, обхватив себя руками, глаза закрыты, дыхание рваное, судорожное.

— Все будет хорошо, как только мы выйдем из тумана. Я разглядел, что он не занимает и четверти гавани…

Бун покачал головой.

— Не совсем так, монсер. Туман прибывает — медленно, но заполняет гавань… Еще, может быть, полчаса, и он закроет гавань до самого выхода.

Проклятье!

Шкипер взглянул на Виджи, и мне показалось, что под тяжелыми лобными дугами Буна ворочаются какие-то не вполне чистые мысли.

— И кто же тот негодяй… что совершил такое злодейство? Кого нам проклинать?

— Я видел, как из города улепетывали кибитки магов Талестры.

— Рамшех! Вот оно что! Этих тварей полно и в Дольмире! Сам Каргрим Тулвар, да будет вечно чист и светел его путь, приблизил к себе этих чародеев! Мужика и бабу! — Бун выбранился с такими загибами, что умытые щеки Имоен залил нежный румянец.

Я указал на Квинтариминиэля:

— Есть мнение, что маги что-то напутали с заклятиями. Не знаю, так ли это, но мне неохота проверять. Нам очень желательно отплыть до сумерек. Не откажите в любезности принять нас на борт, капитан.

Снаружи затопотал слон, и в фургон ввалилась Крессинда.

— Олник? — Быстрый взгляд не нашел никаких признаков гнома, кроме кучки его одежды под лавкой.

— Имоен — на корабль! — стремительно приказал я. — Крессинда, ты поможешь мне с эльфами! Скареди — на вас пленник. Его на корабль, будет дергаться — врежьте ему хорошенько. Димеро, это не пассажир. Мы ссадим его на гребную барку, когда выйдем в море. Гритт… Держите доплату.

— Олник? — Густые ресницы Крессинды дрогнули. Гномша смотрела на меня так, будто я слопал ее суженого, оставив только одежонку.

Сколько раз я сегодня лгал? Даже не хочу считать. Ложью больше…

— Встретил сородичей. Скоро будет, — бодро сказал я. — Он, как бы сказать, загорелся мыслью найти тебе весомый подарок.

Весомая грудь Крессинды приподнялась в чувственном вдохе.

— Эркешш махандарр! — Она вложила в этот оборот столько нежности, что я раз и навсегда перестал сочувствовать Олнику по поводу его будущей семейной жизни. Нет, с такой женой он не пропадет и в аду.

Квиии-шииии… квиии-шииии… шиии-моооо-квааай…