Последний Люцифер: утраченная история Грааля (СИ) - Поли Светлана - Страница 78

— Стало быть, это правда… Но потом он раскаялся! Он изменился! И даже предпочёл мученическую смерть в Риме… — задумчиво произнёс Яков. — А что стало с Саррой и её детьми?

— Иосиф Аримафейский вместе с ними покинул Иудею. Так как Шимона предупредил всех, что Антиппа не только Сарру ищет, но и ближайших соратников Вараввы, то есть Иосифа, а также ещё нескольких известных фарисеев. Таким образом, этот проныра одним разом избавился от всех своих соперников.

— И они уплыли на юг Франции, в Галлию?

— Наверное. А может, и в Англию. Я не следил за этим. Меня беспокоили совершенно иные вещи, в том числе и мои личные…

— Но кто вёл тайную вечерю? И была ли она на самом деле? — спросил Лука.

— Что касается тайной вечери… — вздохнул Гэбриэл. — Это как раз касается именно меня. Иошу был к тому времени уже казнён, единомышленники и сподвижники его разбрелись по Иудеи и Галилее. Кто-то спасался в Кесарии, кто-то отправился в Египет, подальше от ищеек Антиппы, кто-то в Каппадокии, кто-то в Эдумеи и Сирии. Другие и вовсе отправились с караванами в Индию и Китай.

— И кто же остался с тобой? — спросил Яков. — И где проходила эта вечеря?

— Вечеря проходила в моём доме, то есть в доме моей женщины…

— Марии Магдалины? — нетерпеливо поинтересовался Лука.

— Именно, Мариам из Бет Ани.

— Сестра Марфы и Лазаря, то есть Елеазара. Верно? — спросил Лука.

— Верно. Только её сестру звали Маруфь или Маруфия. Мариам была потомственным парикмахером, то есть меггаделлой, завивальщицей волос. Со мной были только самые преданные друзья. Среди них Иуда бен Пентари-Фома, Мариам, младший Яков, Сусанна, Вероника, Никодим, Гамалиил, Елеазар, Иешуа-назорей, Филипп, Вениамин и ещё несколько человек. Среди них были и ещё женщины.

— Они знали, кто ты на самом деле?

— Нет, они не знали. По крайней мере, подавляющее большинство из них. Это было вроде тайного общества просвящённых. Я сказал им, что скоро нам предстоит расстаться, но они должны помнить то, чему я их учил. А учил я их врачеванию, травознанию и древознанию, минераловедению…

— Алхимии, одним словом… — уточнил Яков.

— Пусть так… И прочему, что могло бы им пригодиться в повседневной жизни. И только Иуда-Фома и Мариам знали, через что мне предстоит пройти в ближайшие дни, ибо Саломия уже совершила свою месть, и меня повсюду искали ищейки Иродиады. Мне нужно было действовать быстро.

— Но почему ты просто не ушёл? — недоумевал Лука.

— Я устал от погонь и преследований. Этому нужно было положить конец.

— Всё равно не понимаю, — помотал головой Лука. — А что ты ещё знаешь о Сарре?

— Знаю, что её точно звали Сарра. Весьма темнокожа, как царица Савская, но не африканка, просто очень тёмная. Служанки называли её Сара-Кали. Она была старше Иошуа. Но не на много. Детей у неё не было от прежнего брака. Она была из рода Грааля, как, впрочем, и мать Иёси, Саломия. Я уже говорил об этом.

— Да, она из рода Вениаминова. Ты говорил… И всё же я хочу возразить. Варавва и Христос это разные люди! Это всем известно! А ты пытаешься доказать обратное! — возмутился Яков.

— Напротив, я согласен с тобой. Ибо так и есть, был Варавва, которого звали Иосиф бен Пентари, но мать ласково звала Иеся, что некоторые расценили как Иешуа, потому и звали его иногда так. А может, потому, что он был ессеем. Может его путали с Иешуа. Кто знает? Но сам он взял прозвище «Сын Отца», что, как я уже говорил, звучит как «Бар Авва», то есть… Варавва. Именно так он сам себя называл. И никак иначе. Но некоторые саддуккеи увидели в этом прозвище богохульный намёк на причастность к очеловечению Бога, и объявили Иошу умалишённым. К тому же они боялись, что желание Вараввы доказать своё родство с Первосвященником путём провокаций и отрицанием некоторых иудейских законов подорвёт влияние жрецов на народ. При слабом царе Ироде Антиппе сильными были жрецы. Если бы царь стал сильным, была бы неминуемой война с Римом во-первых, а во-вторых, жрецы лишились бы своего главенства в государстве. Теперь понятно? И я вовсе не говорю, что он был тем Христом. И понимаю, как тебе, Яков, тяжело всё это слышать.

— Сомневаюсь, — огрызнулся Яков. — То есть тот, о ком ты сейчас говоришь, есть Варавва. И он же Царь Иудейский? — уточнил священник.

— Совершенно верно. Грааль мечтал соединиться с бессмертными, чтобы, как я уже говорил, захватить власть в Палестине. Сначала в Палестине, — многозначительно пояснил он. — Либо просто захватить власть без помощи генов бессмертных. Грааль, узнав о планах иудеев объединить потомков всех двенадцати колен, решил использовать их в своих целях, притворившись их союзниками и единомышленниками. Надеюсь, ты, Лука, не собираешься завоёвывать Израиль и Египет? — усмехнулся Гэбриэл.

— Но однозначно мне следует туда поехать. На свою историческую родину. И я это сделаю в ближайшее же время.

— Хорошо… А вот Иошу согласился на переворот, согласился начать войну против римлян. Но потерпел неудачу. Так иногда бывает. И фарисеи и саддуккеи боялись бойни своего народа. А вот ессеи, или как их сегодня называют, кумраниты, тайные почитатели богов и их религии, грезили апокалипсисом о конце света и катастрофе. Потому не особо задумывались о ценности человеческой жизни.

— То есть уже в то время были своего рода шовинисты? — спросил Лука.

— Вроде того, — подтвердил Гэбриэл.

— Но Варавва был всё-таки из рода Давидова или нет? — поинтересовался Яков.

— Тут дело не в роде Давида, а в роде неберов, в роде Ормуса, роде куда более и более древнем. А Давидом всё это только прикрывалось для простолюдинов. Как и сейчас новый передел мира прикрывается демократией. Главная идея Грааля заключалась в появлении наследника, который соединил бы в себе кровь Грааля с кровью люциферов. Сначала они с помощью иудеев хотели объединить Израиль как колена Грааля, чему способствовал Иошу бен Пентари, а потом соединиться с неберами. Еврейский народ это был народ пёстрый, кочевой. Здесь были и иудеи, и эфиопы, и бедуины, и греки, и галлы, и римляне, и египтяне, и метисы всевозможных оттенков кожи… И прежде евреи не были нацией. Евреи — это те, что переселяются с одного места в другое. Это кочевники из Египта. Точнее… Это отдельная история. И я обязательно её расскажу, ибо это важно. Но, боюсь, тебе, Яков, это снова не понравится, ибо евреи и иудеи — это не одно и тоже.

— Тогда молчи, ради всего святого! — буркнул Яков.

— И что было дальше? Кто же на самом деле есть Христос?

— Дальше. Наследники Иошуа отбыли в Галлию вместе с его престарелым отцом Тибериусом, сёстрами Иошу и другими беглецами, а Саломия осталась с оставшимися сыновьями, Симоном, Иаковом, Иудой. Она почему-то в последний момент отказалась покидать Иерусалим.

— И она присутствовала при твоём распятии? — спросил Лука.

— Да. Странная была женщина. Ей богу, странная. После всего случившегося она сильно изменилась. Видно было, что она страдала. Вот только не понятно, страдала отчего: то ли по сыну убивалась, то ли по гибнущему «богу», а то может и по несбывшейся мечте о Царстве? Но похоже, её страданиям на самом деле не было конца. Она осунулась, сильно похудела, побледнела, даже постарела. Она оставалась со мной до последнего.

— Может, она раскаялась, что выдала тебя? — предположил Лука.

— Хотелось бы верить… — вздохнул Гэбриэл.

— Или проклянала судьбу, что встретила тебя, — снова пробурчал Яков. Но Гэбриэл не стал реагировать на комментарий обидчивого старика, он понимал, как тяжело менять привычные взгляды и убеждения людям в столь преклонном возрасте.

— Так, стало быть, ты и есть Христос? — констатировал Лука.

— Не думаю, что это я. Скорее это Креститель разбудил народ Израиля.

— Как же всё запутано… — задумчиво проговорил Лука.

— Просто если бы люди изначала говорили и писали правду, то сегодняшнего разговора может и не было бы. Ибо все давно бы уже знали эту историю и не рассматривали бы её как нечто сверхъестественное, а видели бы только историю некоего рода… Уф! Что-то я устал сегодня, — пожаловался Гэбриэл и погрустнел. — Позже продолжим.