Чисто убийственный бриллиант - Глиори Деби - Страница 19

«Это не яма, это гнездо, — догадалась она, в ужасе разглядывая яйцо, — и кто бы его ни снес, он не слишком обрадуется, когда вернется домой и застанет здесь меня». Гнездо было свито настолько старательно, что возможности бежать сквозь стены или пол не было никакой, поэтому Пандора решила карабкаться вверх, цепляясь за ветки и оскальзываясь на глине, которая служила в качестве примитивного герметика. Кора и грязь дождем сыпались ей на голову, пока она лезла, упираясь ногами в стенки гнезда. Град обломанных веток забарабанил по полу, досталось и одинокому обитателю жилища. Пандоре показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она вскарабкалась на край гнезда и с замиранием сердца выглянула наружу.

— Не может быть! — застонала она, потрясенная странной привычностью открывшегося перед ней вида. Впереди простиралась Лохнагаргулья, а позади — пики Бенгормлесса.

— Но… но… — пропищала Пандора, вцепившись в край гнезда, но что, черт возьми, она делает тут, на высоте двухсот метров над землей, на верхушке огромной шотландской сосны, и куда, скажите на милость, девался Стрега-Шлосс?

Заставив себя посмотреть вниз, она увидела тонкую спираль дыма, поднимающуюся от земли, покрытой первобытным лесом. Исчезло все — сады, поляны, погреб и дорога на Окенлохтермакти. Вместо этого внизу расстилалось море листвы, сквозь которую лишь кое-где проглядывала бурая почва. Стрега-Шлосс будто никогда и не существовал. Пандора задрожала, вцепившись в ветки, ее мысли заметались, а в уголке мозга уже начал оформляться смутный страх. «Это не совсем гнездо, — подумала она, наблюдая за поднимающейся снизу струйкой дыма, — правильным названием будет «насест». Насест дракона», — подсказала она сама себе, пытаясь не завопить в голос. Пандора перегнулась через край гнезда, чтобы обеспечить лучший обзор сквозь крону дерева, и стала вглядываться в источник дыма. На земле копошились две фигурки; та, что поменьше, была похожа на человеческую, другая, с перепончатыми крыльями и заостренным хвостом, несомненно принадлежала дракону. Несмотря на то что Стрега-Борджиа долго и счастливо жили бок о бок с различными зверями, в том числе и драконами, наличие в гнезде обглоданных костей заставило девочку усомниться в том, что этот конкретный дракон считает поедание людей нарушением этикета.

«Как, — подумала Пандора, — находиться в детской и в следующее мгновение очутиться…» Она закрыла глаза и тут же широко открыла их. Дважды моргнула, а затем, осторожно заведя руку назад, вытащила будильник миссис Маклахлан из заднего кармана джинсов. Вот он есть, сказала она себе, и… вот его нет. Часы по-прежнему показывали 08:02. Пандору озарило. Так бывает, когда человеку вдруг открывается непознанное, словно мозг получает сигнал извне. «Это не две минуты девятого, ты, тупица, — подумала она, — это восемь сотен и два, — год, а не время суток…» Тень накрыла гнездо, и, подняв голову, Пандора поняла, что стоит поторопиться. Она потянула на себя тумблер на задней панели часов и лихорадочно начала поворачивать его по часовой стрелке. Волна горячего воздуха опалила ресницы девочки, и она встретилась глазами с хозяйкой гнезда и, скорее всего, матерью того, кому суждено будет вылупиться из яйца.

— ЕЩЕ ОДИН! — проревела драконесса, одарив Пандору незабываемым видом смертоносных желтых зубов в несколько рядов, позади которых колыхались огнеупорные миндалины. — Жалкие насекомые, вы, похоже, плодитесь, как кролики, — заметила она и добавила: — Я думала, что избавилась от вас, карликов, много лет назад. — Драконесса с громким щелчком захлопнула пасть и уставилась на Пандору. Массивные крылья с кожаным скрипом медленно сложились у нее за спиной. Из ноздрей вырвались шипящие облачка пара. Огромный бриллиант, висевший в ухе драконессы, поймал солнечный луч и рассыпал по всему гнезду пляшущие искры.

— Как раз настало время второго завтрака, — заметила она и похлопала себя по раздутому животу. — Я люблю хорошо прожаренное мясо, а вот сырое не перевариваю. — И она протянула лапу, чтобы схватить и поджарить девочку.

Не колеблясь ни секунды, Пандора изо всех сил вжала тумблер в будильник. Закрутившись в огненной вспышке, она рухнула вниз на холодный безжалостный камень. Открыв глаза, Пандора сразу увидела будильник. «Неужели уже так поздно? — подумала она и тут же спохватилась: — Нет, Пан, это не без десяти пять, это 1650 год…» Застонав, она встала и огляделась. Это Стрега-Шлосс, родной дом за сотни лет до ее рождения. По какой-то неведомой причине эта догадка принесла с собой чувство болезненного одиночества. «Я скучаю по своей семье, — подумала она, подавляя слезы, стараясь не всхлипнуть, — вдруг ее поджидает нечто похуже дракона. Это ведь все равно что они мертвы или я мертва. Меня просто нет». Охваченная жалостью к себе, она принялась озираться. Это и впрямь был Стрега-Шлосс, но вовсе не тот, который был знаком ей как свои пять пальцев. Первое, на что она обратила внимание, была нехватка света. Причиной царивших в доме сумерек явился тот факт, что окна сжались до узких бойниц, забранных кусками стекла, толстого, как дно бутылки, и почти не пропускавшего света. В камине вместо привычного масляного радиатора, обогревавшего детскую, лежало наполовину обугленное толстое бревно, а на полу перед камином подозрительно реалистичная медвежья шкура заменила лоскутный половичок, верой и правдой служивший двум поколениям Стрега-Борджиа.

Некрашеные стены были сложены из грубо обтесанного камня, а дверь в коридор представляла собой несколько окованных железом толстых досок, из которых еще сочилась смола. Из коридора послышались громкие голоса и тяжелые шаги, заставившие Пандору оглядеться в поисках укрытия. Комната, как назло, была почти пустая, если не считать большого стола. На нем громоздился глобус, отличающийся крайне неточным изображением материков, валялись несколько бумажных свитков, перевязанных лентами и запечатанных воском, и лежала маленькая металлическая коробочка.

Заскрипел замок — кто-то вставил ключ с внешней стороны. Судорожно сжимая будильник в руках, Пандора пристроилась у двери и, щурясь в темноте, начала устанавливать время. Дверь распахнулась, голоса стали отчетливыми. Трое мужчин, поняла Пандора, моля, чтобы они не захлопнули дверь, обнаружив таким образом беззащитную пришелицу. К ее облегчению, они сразу же увлеклись металлической коробочкой, лежавшей на столе, и не обратили на девочку ни малейшего внимания. С тем же успехом она могла бы быть невидимкой.

— Ключ, Мальволио, — сказал один из мужчин, загораживая Пандоре обзор.

— Вот он, — отозвался другой, вероятно, Мальволио.

— Давай же, используй его, варвары надвигаются, — велел третий резким, осипшим голосом. На миг воцарилась тишина, и Пандора склонила голову, чтобы сосредоточиться на часах. Ее внимание вновь привлек полный изумления голос первого мужчины.

— Это то, о чем было сказано в пророчестве… Перикола д… Иллюминем… — Он смолк, уступая место Мальволио, который прошептал:

— Некоторые называют его Проклятием Дракона, а люди за морями говорят о нем как о Мечте Человека…

— Да, да, тысяча красивых имен, — перебил сиплый, на которого, видимо, не произвели впечатления знания компаньонов. — Где ты нашел это… эту драгоценность, Мальволио?

— Моя бабушка выменяла ее у дракона.

Высунувшись из-за двери, Пандора увидела силуэты трех мужчин, окруживших источник света, гораздо более сильный, чем те жидкие лучики, что просачивались через узенькое окно. При этом она довольно непочтительно отметила, что мужчины были одеты для битвы, а следовательно, так упакованы в металл, что дракон мог бы разместить их в своем мясном погребе под маркой «консервы».

— Выменяла? — захохотал сиплый, каждый слог его речи источал ядовитую иронию. — Я тебя умоляю, что могла эта беззубая кошелка иметь такого, чтобы обменять на подобное сокровище?

— Уж точно, не свои женские чары, — буркнул другой мужчина и сплюнул прямо на пол.