Реальная угроза - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 34

— Сперва мы думали, что придётся потратить уйму лишних средств, — рассказывал капитан Ольсен, глядя вместе с нами сквозь прозрачную стену диспетчерской на медленно плывущий мимо эсминец, оснащённый пятью парами вакуумных излучателей, вместо обычных трёх. — Покупать не только корабли, но и дополнительные комплекты излучателей к ним — это весьма накладно, к тому же вызовет лишние и ненужные вопросы. Однако адмирал Шнайдер сразу указал нам на просчёт в наших рассуждениях. Кораблям, предназначенным для обороны планеты, излучатели совсем не нужны, от них не будет никакой пользы. Здесь, в окрестностях Ютланда, не годится обычная тактика ведения сражений, основанная на манёврах с погружением и всплытием. Достаточно противнику нырнуть в апертуру, не говоря об инсайде, и обратно он уже не вернётся. Даже наши корабли, оснащённые дополнительными излучателями, и те не способны провернуть этот номер в такой близости от звезды. Так что в случае нападения основные силы врага будут вынуждены сражаться с нами по правилам четырёхсотлетней давности, в старом добром эйнштейновом пространстве. Они к этому непривычны, а мы… ну, скажем так — готовы. По крайней мере, регулярно проводим учения, разбираем в деталях все давние сражения не с исторической, а с практической точки зрения, изучаем тактические схемы ведения оборонительных боёв, разработанные ещё в XXII–XXIII веках, адаптируя их к нынешнему уровню техники и вооружения.

— И как в старину, — произнесла Элис, — первым этапом сражения будет битва на подступах к системе.

— Совершенно верно, мисс. Тут мы имеем значительное преимущество перед противником. Если случится нападение, то вражеский флот ещё в четырёх десятках астроединиц от планеты будет вынужден перейти на досвет. А на таком расстоянии наши корабли с дополнительными излучателями будут чувствовать себя в вакууме, как рыба в воде. По пути к Ютланду мы неплохо потреплем незваных гостей, а потом уже ими займётся наша Планетарная Оборона. Хотя… — Капитан Ольсен покачал головой. — Всё это выглядит красиво только в теории. Если какая-нибудь из крупных планет обрушится на нас всей своей мощью, то даже преимущества аномалии нам не помогут. Сами по себе мы ещё недостаточно подготовлены для отражения массированной агрессии.

— Да, нам нужен сильный союзник, — сказал я и сам удивился, как легко и непринуждённо у меня вырвалось это «нам».

— Нужен, — согласился Ольсен. — Только где найти такого союзника, который не предал бы нас?…

После двухчасовой прогулки по станции капитан Ольсен почувствовал, что дальнейшая экскурсия нас больше не интересует и нам хочется побыть наедине — то есть, мне с Элис и Линой. Он вдруг вспомнил о каких-то неотложных делах, извинился, что вынужден покинуть нас, и спросил, чем бы мы хотели заняться в его отсутствие. Я откровенно ответил, что отдохнуть. Ольсену хватило одного звонка, чтобы нам выделили каюту в транзитном секторе, недалеко от посадочных терминалов. Причём он не упоминал моего имени, за что я был ему благодарен.

Уединившись в каюте, мы втроём приятно провели два часа, затем не спеша собрались и прошли к терминалам, где уже начиналась посадка на челнок. Как я и ожидал, Лина перед лицом неизбежного расставания всплакнула, но не так чтобы слишком сильно — по-настоящему расплакаться ей помешало присутствие Ольсена, который к тому времени уже разобрался со своими вымышленными делами и пришёл попрощаться с девушками.

Я высушил губами слёзы Лины, крепко поцеловал Элис, затем обнял их обеих и шутливо сказал:

— Ну, милые мои, смотрите. Пока меня нет, не вздумайте завести себе другого парня. Девушку можно, так уж и быть, но только не парня.

— Никого мы не заведём, — пообещала Элис. — Нам хватит и друг дружки… Но будет очень не хватать тебя.

Лишь когда из динамиков прозвучало предупреждение, что посадка заканчивается, девочки, понукаемые мною, побежали к стеклянной двери терминала. Прежде чем скрыться за поворотом коридора, Элис послала мне воздушный поцелуй, а Лина — свою трогательно-невинную улыбку…

Я повернулся к капитану Ольсену и увидел, что он усмехается. Но вовсе не иронично, а добродушно и немного сочувственно.

— На Ютланде, — произнёс он, — есть один социальный институт, который так и остался для меня тайной за семью печатями. Это многожёнство. Не понимаю, как две женщины — а тем более три или четыре — могут ужиться с одним мужем. И как им хватает одного мужа.

В ответ я пожал плечами.

— Ничего не могу вам сказать, коллега. Я вовсе не следую здешним обычаям, просто у меня так сложилось. Надеюсь, сложилось благополучно.

2

По стандартной спецификации, корветы оснащались только одной парой вакуумных излучателей — на носу и киле, а на концах их крыльев монтировались специальные отражатели, обеспечивавшие образование устойчивого энергетического «кокона» вокруг корабля. Но корвет «Орион» имел целых три пары полноценных излучателей — вторая была установлена на месте отражателей, а третья крепилась на сверхпрочных фермах сверху и снизу фюзеляжа, перпендикулярно плоскости крыльев.

Разглядывая свой будущий корабль, когда мы подлетали к нему на шлюпке, я не без некоторой опаски размышлял о том, насколько хорошо сбалансированы дополнительные излучатели — ведь их монтаж производился здесь, в условиях недостаточно продвинутых космических технологий Ютланда. Об эстетическом аспекте модернизации и говорить не приходилось — из-за этих вертикальных надстроек и непропорционально больших цилиндров излучателей на концах крыльев корвет растерял изрядную долю своего изящества.

Словно подслушав мои мысли, Ольсен сказал:

— Теперь нашу птичку не посадишь на планету. Зато в космосе она зверь. Я летаю на «Орионе» уже пятый год, это один из самых быстроходных корветов нашего флота — и в спокойном вакууме, и в штормящем. Безопасное погружение возможно в двух с половиной астроединицах от звезды; правда, поначалу он идёт туговато, но уже в десяти единицах можно смело врубать форсаж. Наша аномалия для него — что масло для ножа.

После старта все девять кораблей бригады с запущенными на полную мощность термоядерными двигателями легли на расчётный курс и на досветовой скорости стали удаляться от звезды. В ближайшие пять часов ничего интересного не предвиделось, поэтому я покинул мостик, куда меня перед отлётом любезно пригласил Ольсен, и отправился отдыхать в свою каюту. Не в капитанскую, конечно, я пока что не был командиром «Ориона», а всего лишь пассажиром. Хорошо ещё, что моя временная каюта оказалась довольно просторной и одноместной — эту привилегию мне предоставили не из-за отца, а в силу моего звания.

А так корвет был забит пассажирами под завязку. Помимо собственной команды, он вёз ещё три экипажа — для двух новых фрегатов и крейсера. И хотя экипажи были сформированы по минимуму, лишь для того, чтобы перегнать корабли до Ютланда, на борту всё равно было тесновато. По идее, вместо бригады из девяти корветов следовало бы послать за новыми кораблями пару крейсеров, но отец объяснил мне, что не хочет рисковать. Посредники, снабжавшие Ютланд новыми кораблями, не знали о местонахождении планеты, поэтому могли выдать только расположение промежуточных баз, где осуществлялась их передача. На случай возможной засады у лёгких, быстроходных и высокоманёвренных корветов было гораздо больше шансов избежать контакта с противником и скрыться, заметя за собой следы…

Спать мне не очень хотелось, однако я заставил себя заснуть, чтобы затем свежим взглядом оценить работу пилотов, моих будущих подчинённых, а также то, как функционирует в условиях аномалии система погружения корвета, усиленная двумя дополнительными парами излучателей.

Проспал я более четырёх часов, пока меня не разбудил по интеркому капитан Ольсен, предупредивший, что корабль уже подходит к отметке двух с половиной астроединиц от звезды. Я торопливо привёл себя в порядок после сна, перекусил бутербродами из холодильника, запивая их кофе, надел форму цвета хаки с капитанскими значками на воротнике (не хотелось щеголять в погонах, пока я не стал настоящим капитаном корабля) и отправился на мостик.