Столкновение - Сапегин Александр Павлович - Страница 108

Благодаря отряду полиции, разгромленному на глазах упыхавшегося до полусмертельного состояния парня, ему была дарована еще одна, нужная, как воздух, короткая передышка. Вадим не строил иллюзий: он — следующая цель ублюдков. Свою жизнь Белов ценил очень высоко, не соглашаясь продавать ее задешево. Раз песьи морды заняты на других фронтах, то стоит приложить все силы, чтобы кое-кому жизнь не казалась медом, ведь ему, в отличие от полиции, не дадут отступить. Раз так, то…

— …все по местам, последний парад наступает… — пропел Вадим, опустошая доселе бережно хранимый внутренний резерв.

Пока псоглавцы заняты улепетывающими простыми смертными с «кусачими» заскорузлыми палками в руках, ему представилась возможность нанести один-единственный удар, на который твари не успеют среагировать в полной мере. Один-единственный, другого шанса не будет, и… он поставил на скакуна черной масти.

Иван Брагин, осторожно наступая на носок, стараясь как можно меньше нагружать левую ногу, пятился от раскаленного марева, постоянно оглядываясь на одинокую фигуру высокого парня, волчком мечущуюся среди ярких и темных вспышек. Игра со смертью завораживала, притягивала взгляд. На краткий миг вертлявый силуэт застыл монолитом на изрытой воронками площади перед цирком. Краткое мгновение, словно быстрая муха, пролетело резвее, чем Иван успел моргнуть. Только что стоявший сусликом Белов вновь пришел в движение. От рук доморощенного мага отделилось светлое пятно, которое, разрастаясь, полетело в сторону монстров, вооруженных посохами. Один из пришельцев лениво взмахнул своей палкой — не подействовало, по округе разнесся скрежещущий звук, будто на площадь, грохоча гусеницами и глухо рокоча движком, выкатился мощный бульдозер. Псоглавцы всполошились не на шутку, поддержав соплеменника активными жестами оружных рук. Бесполезняк. Белое пятно, скрутившееся в огненное колесо, перло напролом, в труху перемалывая крупную плитку, булыжники, строительный мусор с железобетонными блоками, разнося в хлам земляные валы, вырастающие на пути, и продавливая магические щиты. Во все стороны летели комья земли, фарш из перемолотых тел зомбаков и псоглавцев, острая крошка расколотой на мелкую фракцию щебенки, обрезки металлической арматуры, над всем рукотворным хаосом поднимались клубы пыли.

Песьи морды попятились и соединили навершия посохов, получилась своеобразная звезда, из центра которой вырос темный купол, накрывший магов. Лишившись подпитки, раскаленное облако, гнавшее людей, погасло. «Магический бульдозер», под оглушающий визг и скрежет рвущегося и сминаемого металла, вгрызся в купол. Противостояние «танка» и «снаряда» длилось не больше двух секунд. Стоило абстрактной стрелке часов отмерить указанный временной промежуток, как купол приказал долго жить. К великому сожалению Ивана, вместе с куполом сверкающим дождем распалась конструкция «бульдозера». Псоглавцы остались без щита и не успели среагировать на воздушный диск, врубившийся в «могучую кучку» пятерика иномирян. В следующий миг трое из них, разрезанные пополам, отправились на свидание к праотцам, крайние же каким-то непостижимым образом увернулись, дружно отпрыгнув в стороны.

— Ах ты ж… — выругался один из пожилых полисменов, присовокупив к этому исконно русские идиоматические выражения. — Промахнулся пацан…

Последние слова говоруна потерялись в грохоте складывающейся, словно карточный домик, секции ближайшей к портальному комплексу крупнопанельной девятиэтажки. Сквозь громыхание пробился безумный крик упавшего на колени и схватившегося за голову Вадима. Иван не знал, что маг псоглавцев нокаутировал противника, отзеркалив в него боль погибающих в доме людей. Эмпатические щиты ослабшего землянина рухнули, словно прорванная вешней водой плотина.

— Нет!.. — хрипло каркнул капитан, когда перед поверженным парнем вырос земляной султан. Подхваченное взрывом тело пролетело несколько метров, изломанной куклой рухнув на землю среди перекореженных конструкций американских горок, непонятным образом оказавшихся в сотне метров от законного места пребывания. — Как же так…

Первой мыслью было включить свет и осмотреться, а то непроглядная тьма, царившая вокруг, как-то не придавала уверенности. Потом пришли думки о смерти. Опять же Белая Леди не спешила сграбастать добычу костлявыми ручками. Странно, почему дама с косой не спешит прибрать неприкаянную душеньку, особливо если последняя всеми трепещущими фибрами едва-едва ощущает истощившуюся связь с физической оболочкой? Чирк — и готово…

Потом нахлынуло непробиваемое спокойствие, перемешанное со всепоглощающей апатией. Собственно, а что он забыл в бренном мире? Вечно он кому-нибудь должен… зачем к чему-то стремиться, карабкаться вверх, лезть на вершину и ломать мир под себя? С чего он вообще взял, что можно прогнуть мир? В конечном итоге именно Смерть дает отмашку клетчатым флагом на финишной черте. Все дороги ведут в ледяной дом Вечной Леди. В какой-то момент он малодушно уговорил сам себя сменить хаос жизни на благостный покой по другую сторону баррикад, но тут в темном «нигде» зажглась яркая звездочка. Измученная душа, подобно мотыльку, потянулась к манящему огоньку. Где-то на полпути к цели путешественника по бескрайней тьме начал донимать просящий, умоляющий шепот не бросать, а перед несуществующими глазами закружились непонятные образы. Чем ближе он был к источнику света, тем громче и требовательнее звучали голоса и ярче становились образы.

В какой-то момент цветной калейдоскоп сложился в красивое женское лицо. Ощутившая горечь утраты, душа, плетущаяся через пространство пустого мира, замерла и отпрянула назад. Картинки менялись одна за другой с сумасшедшей скоростью. Небо, дом, несущий палку игривый пес, громадное древо с оградкой и памятниками у корней, опять красивая женщина с искристым взором печальных зеленых глаз, и снова древо, разросшееся в целый лес. Пожилая дама с волевым взглядом и сжатыми в полоску губами, неясные тени, похожие на облака, в которых человек с изрядной долей фантазии может признать образы различных животных и растений. Новый круговорот выкидывает образ молодой домохозяйки с натруженными руками, что-то вещающей мальчику и девочке с проказливыми мордашками. Картинки меняются, чередуя портреты таких знакомых и близких стариков и ловких фигуристых молодух, которые от обычных людей отличаются увеличенными клыками, совсем их не портящими. Всех девушек объединяет одно — беременность. Клыкастых красавиц опять сменяет образ зеленоглазой брюнетки, облокотившейся на мягкое серебро коры гигантского дерева. Безликая душа постепенно осознавала и вспоминала себя. Брюнетка и Лес, оказавшийся живым существом, тянули к нему руки-ветки и просили-умоляли-требовали не уходить. Образ Леса постепенно складывался в фигуру девочки-подростка, она боялась остаться одна и вновь навечно уснуть без разума, который ей дарит партнер и симбионт, ведь вторая половина вот-вот покинет ее. Брюнетка ничего не говорила, но об укоризну в ее глазах можно было уколоться до крови. Руки зеленоглазки инстинктивно прикрывали плоский животик, внутри которого светила искорка новой жизни…

— Помоги, — вытолкнул из себя Вадим, обращаясь к девочке с зелеными волосами. Он наконец полностью осознал себя. Надуманный образ серьезно кивнул и протянул к нему руки, через которые потек ручеек маны.

Тонкий поток не долетал до мага, развеиваясь по пути, тогда девочка-подросток потянулась вверх и стала больше, словно ее приблизили зумом. Девчушку поддержали духи мира, ринувшиеся к шаману, который мог принять и понять их суть, за духами скользили цветные огоньки стихий. Игривые элементали всегда были близки к природе духов, а девочка меж тем создала настоящий поток, который преодолел бездну пространства и достиг адресата. Душа стремительно заскользила к телу…

— Ты ничего не почувствовал? — Пожилой сотрудник МВД легонько коснулся плеча Ивана.

— Земля вздрогнула, — глухо, сквозь боль ответил фээсбэшник, баюкая левую руку. Дрожь под ногами отозвалась неприятной взрывной болью в изломанной конечности.