Мой портфель - Жванецкий Михаил Михайлович - Страница 19

Ставь псису

Для Р. Карцева и В. Ильченко

За столом – кладовщик. Перед ним – механик с мешком.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– У нас к вам сводная заявочка.

– Сводная заявочка.

– Я думаю, прямо по списку и пойдем.

– Прямо по списку и пойдем.

– Втулка коническая.

– Нету.

– Конической втулки нету?!

– Откуда, что вы?! Не помню, когда и была.

– Коническая втулка?! Я же издалека ехал…

– Так, издалека. Я сам неместный.

– А ребята брали.

– Какие ребята, кто их видел?

Механик вынимает из мешка стаканы, бутыль, наливает. Оба молча выпивают.

– Втулка коническая.

– Ставь птичку.

– Что ставить?

– Птичку ставь. Найдем.

– Подшипник упорный ДТ-54.

– Нету.

– Так ребята брали.

– Какие ребята?!

Механик снова вынимает стаканы, бутыль, наливает. Оба пьют.

Механик (прячет стаканы и бутыль).

– Подшипник упорный ДТ-54.

– Ставь птицу. Найдем.

– Диски спецления ГАЗ-51.

– Еще раз произнеси, недопонял я.

– Диски спецления. Для спецления между собой. Педаль специальная.

– Нету.

– Так… ребятя…

– Нету!

(Достает стаканы, бутыль, наливает):

– Ой!

– А-а!

– Ой!

– А-а!… Буряковый… Сами гоните… Хорошо. А то на соседнем заводе спирт для меня из тормозной жидкости выделяют. У них там лаборатория – культурно, но у меня судороги по ночам и крушения поездов каждую ночь.

– Диски спесления?

– Бери сколько увезешь.

– Пейсу?

– Рисуй.

– Уплотнения фетровывыстыеся восьмой номер.

– Недопонял.

– Фетровыстывыяся уплотнения восьмой номер.

– Ах, фетровывыя?

– Да, фетровывыстывыяся, но восьмой праа-шу.

– Все равно нету.

(Механик наливает кладовщику.)

– Себе!

– Я не могу. Меня послали, я должен продержаться.

– Один не буду.

– Не могу – еще список большой.

– Езжай назад.

– Назад дороги нет! (Наливает себе. Выпивают.)

– Уплотнения фетровые.

– Где-то была парочка.

– Псису?

– Рисуй.

– Пятеренки… шестеренки… вологодские.

– Как ты сказал?

– Сейчас. (Срочно уходит. Возвращается. Не попадает на стул.)

– Целься, целься.

– Пятеренки… шестеренки. Четвереньки вологодские.

– А-а-а, вологодские. Нету.

– Псису? (Наливает кладовщику.)

– Себе.

– Не могу.

– Езжай назад.

– Назад дороги нет! Пьют.

– Пятеренки, шестеренки?

– Пошукаем.

– Псису?

– Рисуй.

– Пошукаем псису? (Неожиданно.) «Здравствуй, аист, здравствуй, псиса… Та-ак и должно бы-ыла-а слушисса-а. Спасибо, псиса, спасибо, аист…».

– Давай сначала до конца списка дойдем.

– Дойдем, дойдем. Я уже почти дошел… Три-салата…

– Чего-чего?

– Трисаторные штуки, четыре псисы и бри-золь… (Собрал все силы.) Экскаваторные шланги, четыре штуки, и брызент…

– Брезента нет. Пожарники разобрали.

– Может, водочки?

– Нету брезента.

– А коньячку?

– Нету брезента.

– Сосисочный фарш.

– Нету брезента.

– Банкет для семьи с экскурсией…

– Нету брезента, и не наливай.

– Верю тебе, Гриша. Если нет, – ты не пьешь, ты честный человек.

Мужчина – это профессия…

Женщина – это призвание.

Бабочка вылетела из кармана. Летучая мышь – из рукава. Давно не одевал этот костюм.

Человек не должен портить ночь, и ночь не должна портить человека.

Портрет

О себе я могу сказать твердо.

Я никогда не буду высоким. И красивым. И стройным.

Меня никогда не полюбит Мишель Мерсье.

И в молодые годы я не буду жить в Париже.

Я не буду говорить через переводчиков, сидеть за штурвалом и дышать кислородом.

К моему мнению не будет прислушиваться больше одного человека.

Да и эта одна начинает иметь свое.

Я наверняка не буду руководить большим симфоническим оркестром радио и телевидения.

И фильм не поставлю.

И не получу ничего в Каннах.

Ничего не получу – в смокинге, в прожекторах – в Каннах.

Времени уже не хватит… Не успею.

Никогда не буду женщиной.

А интересно, что они чувствуют?

При моем появлении все не встанут.

Шоколад в постель могу себе подать.

Но придется встать, одеться, приготовить.

А потом раздеться, лечь и выпить.

Не каждый на это пойдет…

Я не возьму семь метров в длину…

Просто не возьму.

Ну, просто не разбегусь…

Ну, даже если разбегусь.

Это ничего не значит, потому что я не оторвусь…

Дела… Заботы…

И в том особняке на набережной я уже никогда не появлюсь.

Я еще могу появиться возле него.

Напротив него.

Но в нем?!

Также и другое…

Даже простой крейсер под моим командованием не войдет в нейтральные воды…

Из наших не выйдет.

И за мои полотна не будут платить бешеные деньги.

Уже нет времени!

И от моих реплик не грохнет цирк и не прослезится зал.

И не заржет лошадь подо мной…

Только впереди меня.

И не расцветет что-то.

И не запахнет чем-то.

И не скажет девочка: «Я люблю тебя».

И не спросит мама: «Что ты ел сегодня, мой мальчик?»

Но зато…

Зато я скажу теперь сыну: «Парень, я прошел через все.

Я не стал этим и не стал тем.

И я передам тебе свой опыт».

Специалист

Для Р. Карцева

Бебеля, двадцать один, квартира три – нет звука?… А изображение?… Нормальное… Хорошо… Я буду у вас с пяти до семи… Пожалуйста…

Да, да… Слушаю… Плохо шьет?… Строчку не дает?… Немецкая… Свердлова, восемь, квартира сорок семь… Буду до пяти… Пожалуйста…

Алло… да, я… Почему болит?… А вы согревающий компресс на ночь… Нет, мой дорогой. Кто кого лечит?… Я же вам оставил рецепт… Как – потеряли?! И что, температура поднялась?… Тридцать восемь и три… Ничего без меня не принимайте. Только горчичники к ногам. Я буду у вас между шестью и восемью… Лежите спокойно.

Да… Снова замолчал… А вы ему телеграмму давали?… Я же вам продиктовал текст… Ну, пишите: «Надоедать не буду. Но хочу оградить тебя от неприятностей. Жду на вокзале у газетного киоска в двадцать часов. Наташа». Прибежит. Мужчины трусливы. Если позвонит, не разговаривайте. Все при встрече. Потом мне расскажете… Не за что…

Алло… Это вы… Я вам неправильно предсказал. Вместо большой дороги в казенный дом следует читать: «Задуманное вами исполнится вскоре. Вас ожидает большая радость и спокойная жизнь, что вам будет в награду за пережитое. Насчет личных интересов можете не сомневаться. Они окончатся удачно, и в жизни вашей удачи будут продолжаться вплоть до преклонных лет…» Записали?… Если что-нибудь будет неправильно, позвоните, уточним… Я думаю, все будет хорошо.

Да… Алло… С этим?… Попробуйте сметану с пивом за четыре часа до. Полное отключение радио и телевидения. За три часа – чай с малиной и коньяком. Мюзик-холл с коньяком в антракте. Минут за двадцать – крепкий кофе с лимоном. Проветрите комнату и позвоните мне. Если не поможет, будем действовать током… Шестьсот вольт. Решающее средство… Всего доброго… В любое время…

Замдиректора камвольного комбината?… Минуточку!… 298-18-23, с восьми до семнадцати… Пожалуйста.

Да, да… В «Смене» сегодня «Люди и розы», сеансы в восемь, десять, двенадцать и так далее через каждые два часа… Пожалуйста…

А-а! Арнольд Степанович!… Откладывается у вас ревизия… Она нагрянет внезапно, восемнадцатого января, в десять утра… Будьте здоровы. Звоните…

Да… Слушаю вас, товарищ… Нет, мой дорогой. Так перед людьми не выступают… А мы вот взгреем вас на коллегии. Тогда вы возьметесь за дело… Что значит – записочки посылают? А вы отвечайте… Ну, мой милый, вы за это зарплату получаете. Все!