Голубятня на желтой поляне (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 58

«Какой знак? Что может быть хорошего?» – тут же горько усмехнулся Яр. Но пошел по переулку, где рос тополек.

И вышел на большую площадь.

На другой стороне уступами поднимались зубчатые стены, а над ними узкие многоярусные башни – то ли сторожевые вышки, то ли колокольни монастыря. На площади стояли тонкие колонны. Целый лес. Наверху их смыкали между собой легкие пологие арки. Ряды этих арок уходили к дальним стенам. Под арками кое-где висели колокола. Разные: и совсем маленькие колокольчики, и великаны. Что это? Необычная монастырская звонница? Или громадный концертный зал, где на колоколах играли неизвестную теперь музыку?

Как непохоже это было на тот знакомый, почти родной Орехов, где Яр встретил ребят.

И все же что-то смутно знакомое чудилось в городе. Может, память о давних играх или детских сказочно спутанных снах?

В небе давно исчезла желтизна, однако полные сумерки не наступали. Над городом висело яркое облако. Солнце из-за горизонта бросило в него красноватые лучи, и облако расцвело. Оно освещало город мягким рассеянным светом. Ласково розовели колонны и арки, на плиты площади словно осела светло-оранжевая пыль. Лишь бронза колоколов оставалась темно-зеленой и черной.

Яр пошел по плитам, и ему не хотелось, чтобы площадь и ряды колонн кончались. Идти бы так бесконечно – среди розоватого света и тишины, которые приглушили тоску, притупили боль. Потому что если кончится этот путь – дальше что?

«Что?» – словно в стороне раздалось это щелкающее слово.

Это были не слова. Это щелкали по камню легкие шаги. Справа, из темной густоты парковых деревьев появился мальчик.

Яр остановился. Мальчик шагал легко и беззаботно. Несколько раз он оглянулся на деревья, словно ждал, что его догонят приятели. Яра мальчик не замечал.

Он прошел совсем недалеко. Темноволосый щуплый мальчишка лет двенадцати. В клетчатой рубашке, с блестящим ранцем за плечами. Ранец подпрыгивал при каждом шаге. Будто мальчик, чем-то довольный, возвращался из школы.

Какая здесь школа, для кого? Да и время позднее, и каникулы…

Впрочем, кто знает…

Окликнуть? Сказать: «Послушай, я здесь один. Я не знаю, как быть. Помоги». Яр доверял мальчишкам больше, чем взрослым, он не постеснялся бы попросить о помощи.

Но о какой?

Мальчик вдруг остановился. Он стоял в двух десятках шагов и теперь смотрел на Яра. Будто спрашивал: «Хочешь что-то сказать?»

Яру нечего было сказать.

Мальчик быстро улыбнулся, нашарил что-то в кармане (как Игнатик нашаривал свечку), сел на корточки и размашисто нарисовал на камне какой-то знак. Выпрямился, переливчато засмеялся и побежал, теряясь за колоннами. Рассыпались сухие щелчки подошв, а потом с края площади донесся звонкий оклик:

– Сережка, ну скоро ты?!

И еще чей-то отдаленный топот. И все стихло.

Яр постоял и подошел к рисунку на плите. Там был начерчен крест со стрелками на концах: указатель на четыре стороны. И еще одна стрелка – из центра перекрестья в сторону.

Такой знак любил рисовать на асфальте Юрка.

3

Яське нравилось барабанить. Нравилось придумывать всякие боевые марши. Стучишь в барабан, а за тобой будто встает армия. Качаются султаны на киверах, полощут знамена, блестят вскинутые палаши. Как в старой книжке про Бородино.

Давно уже порвался и пропал игрушечный барабан. Яська успел закончить четвертый класс, но игру свою не разлюбил. Когда в доме отключали газ и мама посылала Яську за керосином, он выбирал дорогу подлиннее, переулки попустыннее и шагал по ним, выбивая марши на донышке жестяного бидона.

И в тот раз он тоже маршировал вдоль косого забора, у которого росли подорожники и дикая ромашка. Он топал под марш «Атака голубых гренадеров». И на тропинку прямо перед Яськой прыгнул с забора мальчишка в полосатой майке. У мальчишки были непонятные продолговатые и широко сидящие глаза. Он смотрел серьезно.

Яська отступил и сказал:

– Ты чего?

Он не любил драться и не умел быстро знакомиться.

Мальчишка улыбнулся беззлобно, доверчиво.

– Я так… Я слышу, кто-то каждый день барабанит. И вчера, и позавчера…

– Потому что керосина третий день в лавке нет. Вот и хожу… – насупленно объяснил Яська.

– Ага… Я вчера в щелку поглядел, тебя увидел. А сегодня ты опять идешь…

Яська посопел. Он не знал, что сказать.

– Я тут живу, – мальчишка кивнул на забор. – Здесь наш сад.

– А-а.

– Меня Юрка зовут. А тебя?

– Ярослав.

– Ух ты! – восхитился Юрка. – Какое княжеское имя.

Тогда Яська улыбнулся:

– Юрий ведь тоже княжеское…

Небо хмурилось, потянул серый ветерок, спиральный столбик пыли пронесся по тропинке. Яська переступил – защекотало ноги.

Юрка сказал:

– Говорят, что если в такой маленький смерч бросить ножик, на нем капелька крови покажется.

– Ага, я слыхал, – согласился Яська, – только это не смерч, а вихорек… Ты кидал ножик?

– Не… – вздохнул Юрка.

– Я тоже.

– Потому что жалко, да?

Яська смущенно кивнул:

– Вдруг правда кровь будет. Тогда, значит, они живые…

Прогремело за крышами.

Юрка поглядел вверх.

– Скоро польет… Пошли ко мне, переждем…

Дома у него на большом столе был город. Из бумаги, из картона, из пенопласта. Сказочный город, где перепутались старинные замки и телевышки, терема и небоскребы ростом с карандаш. Была маленькая железная дорога и морской залив из голубой бумаги, застеленной мятым целлофаном. И кораблики в порту.

Потом Яська и Юрик часто играли вместе у этого города…

И вообще они часто играли вместе. Юрик прибегал к Яське во двор и скоро стал полноправным обитателем голубятни.

В конце лета, вечером, была игра в сыщики-разбойники. Яська и Юрик убегали от Димки, Валерки и Славика. И еще от большой компании соседских ребят. Юрик рисовал на асфальте знаки-указатели: четыре стрелы на четыре стороны света. Можно было такой знак и оставить: ищи, где хочешь. Но Юрик всегда играл честно. Он пририсовывал пятую стрелку: она смотрела в ту сторону, куда они с Яськой скрывались.

Стрелка не помогла тем, кто их догонял. «Сыщики» отстали. Яська с Юриком отсиделись в акациях циркового сквера, вышли на улицу. Было пусто. В конце улицы закат разукрасил узкие облака.

– Пойдем посмотрим город, – шепотом предложил Юрик.

Яська удивился: не видал он, что ли, города? Только сегодня клеили новый дом с часами на башне!

– Да нет, не тот город, – чуть виновато улыбнулся Юрик. – Знаешь, бывает такая штука… Я сам не знаю, почему. Когда вот такой закат, надо забраться на старую водокачку, и с нее видно, будто незнакомый город появляется на горизонте. Башни всякие, стены, крыши… Далеко-далеко…

Яська понял, что Юрик делится своей тайной. И очень захотелось тоже увидеть дальний непонятный город.

– Давай. Только не пойдем к водокачке по Южной. Лучше мимо кино.

– Почему? – удивился Юрик.

– Ну… – Яська замялся. Но Юрик доверил ему свою тайну, и Яська не стал скрывать свою, хотя и неприятную:

– Там магазин «Спорттовары»… а в витрине этот… ну, дурак такой, манекен в альпинистском костюме. Я его не люблю. У него рожа такая… Улыбается, а глаза злющие. Будто все время следит… Я его зову Наблюдатель. Будто он шпион какой-то.

– А, знаю, – сказал Юрик.

– Я как мимо него пройду, так какая-нибудь неприятность делается, – вздохнул Яська. – Вчера, вот гляди, локоть ободрал. Запнулся, да ка-ак брякнусь, а он, гад, смеется… А весной прошел рядом с витриной, и мама заболела… И еще всякое было…

Юрик серьезно кивнул:

– Я понимаю. Только этого типа уже нет в витрине.

– Как? – радостно подскочил Яська.

– Его сегодня убрали, я сам видел… – Юрик хихикнул. – Совсем голого… И знаешь что? У него в груди почему-то дыра. Вот такая. Будто прострелили ядром.

– Тогда пошли! – с облегчением сказал Яська.

Но они не ушли далеко. Встретилась мама Юрика. Она была то ли встревожена, то ли очень опечалена.